— К каким действиям? Наброситься на тебя?
— Вряд ли он стал бы стрелять в меня в своем доме среди множества слуг, — рассудила Кортни. — Но я рассчитывала, что он испугается, примчится сюда и отреагирует на мой ультиматум.
— Ультиматум? Кортни кивнула.
— Я предупредила Морленда, что если он не признается в своих связях с Армоном, в вымогательстве черного бриллианта и косвенно в смерти папы, то я отдам на Боу-стрит письменное подтверждение того, что он и его отец виновны в убийстве твоих родителей.
У Слейда отвисла челюсть.
— Ты предупредила… — Он с трудом сглотнул, а затем снова взял себя в руки. — Какое подтверждение?
— Выдуманный дневник Армона, куда он якобы записывал все имена и детали. Я не слишком много успела сказать про твоих родителей. Едва я нанесла этот последний удар, как Морленд лишился остатков хладнокровия, и я сочла за лучшее сбежать оттуда. Но он знает, кто я и где нахожусь. Я ожидала, что он ворвется в Пембурн и совершит какой-нибудь опрометчивый поступок, что могло бы дать нам нужные улики. — Кортни кокетливо улыбнулась. — Я была весьма убедительна.
Слейд с приглушенным стоном опустился на диван рядом с девушкой.
— Уж в этом я не сомневаюсь. Убедительна и безрассудна. Черт возьми, Кортни, если бы с тобой что-нибудь случилось…
— Но я же была не одна. У меня было отличное сопровождение.
— Как это успокаивает, Аврора — твой телохранитель, — сухо проворчал он. — Когда я убеждал тебя стать компаньонкой Авроры, то надеялся, что ты исправишь мою сестру, но ты ее даже превзошла.
— Но ведь со мной ничего не случилось, Слейд, — тихо произнесла Кортни, накрыв его руку своей ладошкой. Она гораздо лучше него понимала, что вместе с любовью и страстью появился и страх потери. — Прости, что я причинила тебе боль. Но может быть, мой план все-таки сработает.
Пальцы Слейда крепко сжали ее руку.
— Как тебе удалось проскользнуть мимо этого сторожевого пса Таера?
Кортни расхрабрилась:
— Я заявила, что меня прислали… позаботиться о нуждах графа. — Тут она облизнула неожиданно пересохшие губы.
Слейд недоверчиво посмотрел на нее:
— Нужды графа… Так ты выдала себя за…
— Да, — торопливо перебила она. — Морленд сначала казался весьма довольным, пока не узнал об истинной цели моего визита.
— Не сомневаюсь в этом. — Слейд выглядел озадаченным. — Даже не знаю, отшлепать ли тебя за твое безрассудство, похвалить или просто поблагодарить Бога, что ты осталась невредимой.
— Первое мне совсем не нравится, а вот сочетание второго и третьего оказалось бы превосходным.
Слейд со стоном притянул девушку к себе, прижав ее голову к своей груди.
— С тобой я поседею раньше времени. Чудо не должно так поступать.
Кортни улыбнулась, слушая, как сильно бьется его сердце.
— Я люблю тебя. И это главное для чуда.
Девушка почувствовала, как напрягся Слейд. Господи, молча молила она, позволь мне помочь ему. Позволь исцелить его ради нашего будущего. Пожалуйста.
— Я отыскал Гримса.
Немного отодвинувшись, Кортни заглянула в лицо Слейду.
— И что?
— Он изо всех сил пытался отвертеться от меня. Мне в буквальном смысле пришлось загнать его в угол в его же лавке, а затем схватить, когда он пытался ускользнуть.
Кортни выпрямилась.
— Так он был связан с Армоном?
— Не только, он также был фальшивомонетчиком. Поистине мистер Гриме обладает разносторонними способностями, и все они идут вразрез с законом. Но под принуждением и при помощи двухсот фунтов он рассказал мне то, чего я от него добивался. Похоже, они с Армоном уже давно проворачивали совместные делишки. А несколько недель назад Армон сообщил, что скоро заполучит знаменитый черный бриллиант, и попросил Гримса найти покупателя. Гриме не дурак, ему хорошо известна стоимость этого проклятого камня. Поэтому он согласился заплатить Армону триста тысяч фунтов и не задавать никаких вопросов. Это жалкие крохи от настоящей цены камня. Армон попросил его еще об одной услуге, и Гриме скопировал для него записку.
— Записку с требованием выкупа, — догадалась Кортни.
— Верно. Гриме не отказался, ведь для него это был сущий пустяк, учитывая его талант подделывать подписи. Он скопировал записку, изменив только дату, и потом обе вернул Армону. Да, он предложил Армону не уничтожать оригинал на тот случай, если он понадобится снова, например, если бы я не принял условия, изложенные в записке Армона, и тогда Гримсу пришлось бы скопировать еще одно послание.
— Это объясняет, почему третья записка, та, которую Гриме называет оригиналом, была в кармане Армона, когда того нашли мертвым.
— Точно. Он, вероятно, собирался дождаться совершения обмена, чтобы бриллиант оказался у него в руках, прежде чем уничтожить записку, которую Гриме использовал как образец.
— А Гриме не сказал тебе, кто собирался купить бриллиант?
— По его словам, у него было несколько вариантов. И он также собирался обратиться к самому богатому возможному покупателю — к княжеской семье, которая предлагала огромную сумму за этот камень. Поверь мне, Гриме знал, какую выгоду это ему сулило. Но у него так и не появилось возможности получить эту баснословную сумму. В ту ночь, когда они с Армоном условились об обмене, он пришел в назначенное место в парке и нашел убитого Армона, а бриллиант исчез.
Кортни затаила дыхание, задавая самый животрепещущий для них вопрос:
— А Гриме имел представление, на кого мог работать Армон? Когда они договаривались о сделке, когда подменяли записки, неужели Армон ни разу не упомянул имени своего таинственного хозяина?
— Нет, как утверждает Гриме, — ответил Слейд. — Он клянется, что Армон никогда не называл имени своего хозяина. И поверь мне, я добрый десяток раз пытался вытрясти из него ответ, едва не придушив его. Тут одно из двух — либо он говорит правду, либо больше, чем меня, боится того человека, которого скрывает.
— Это может быть правдой. Помнишь, я говорила тебе, что Армон, захватив «Изабель», много времени проводил в моей каюте и всегда злорадствовал. Но ни разу не упомянул имени своего хозяина. Возможно, он был слишком проницательным и не доверял даже Гримсу.
— Возможно. — Слейда не убедили ее слова. — Я мог бы продолжать настаивать, но Гриме уже весь побелел и дрожал как осиновый лист. Если бы я знал наверняка, что он что-то скрывает, то выбил бы это из него. Но совесть не позволила мне причинить увечье человеку, поскольку я не был уверен, что он сказал не все. Кроме того, мне бы не хотелось, чтобы он скрылся в неизвестном направлении. Так что я оставил его, пусть считает себя в безопасности. Тогда он останется в Дартмуте, и, если понадобится, мы в любое время сможем расспросить его. — Утомленно вздохнув, Слейд откинулся на спинку дивана.
