Однако затем эта развязная девица прибрала его к рукам, убедила бросить жену, о браке с которой он сожалел, и ребенка. Конечно, мы ничего не знали о настоящей жене, пока не получили от его командира письмо, в которое было вложено завещание нашего сына. Но тогда было уже поздно, ибо лихорадка унесла жизни матери и ребенка. Но факт остается фактом — Маргарет Шелли соблазнила и увела нашего сына. Не успело его тело остыть, как она связалась с другим мужчиной, нагло жила с ним, работая простой медсестрой.
— Она не была его любовницей.
— Конечно, она ведь в этом не признается, — фыркнула миссис Халгейт. — Подозреваю, она не сказала вам правду о своем браке, ведь так? — Когда Росс не ответил, она резко кивнула. — Почему же вы верите тому, что она говорит про того, другого, мужчину?
«Потому, что она Мег. Потому, что я обязан ей своей жизнью. Но почему же она не рассказала мне об этом, когда я просил ее выйти за меня замуж?»
— Вы утверждаете, что Мег Шелли знала о браке вашего сына, но уговорила его бежать вместе с ней, несмотря на это? — ответил Росс вопросом на вопрос.
— Разумеется. В своих письмах он утверждал, что Мег знает о нем все, понимает его трудности и, несмотря на это, желает его. Джеймс не умел хранить секреты, — с горечью проговорила его мать.
— Как, по-вашему, я должен поступить с этой информацией? — спросил Росс. Он знал, как поступит. Разыщет Мег и встряхнет ее. Ему хотелось разозлиться и накричать на нее, затащить в постель и заниматься любовью до полного насыщения. Ему хотелось, чтобы Мег чувствовала себя так же плохо, как он сейчас. Но Росс сидел, прикрыв ладонями лицо, и смотрел на Халгейтов поверх них.
— Как — что? Вышвырните ее! Ни один порядочный джентльмен не возьмет ее на работу.
— Значит, вы желаете не только чтобы она перестала носить ваше имя, но и собираетесь наказать ее? — Росс чувствовал, что ему хочется наорать не только на Мег.
— Разумеется. — Миссис Халгейт недоумевала, почему ей приходится отвечать на подобный вопрос. — Отец ведь тоже отказался от нее.
— Полагаю, он поступил так, когда она сбежала, — заметил Росс, вспомнив, что Мег рассказывала о своем отце. — А что известно о сестрах Мег?
— Они исчезли. Вся троица избрала неправедный путь. Мы понятия не имеем, куда подевались Селина и Арабелла.
— Понимаю. — Росс поднялся и молча ждал, когда Халгейты догадаются, что разговор окончен.
— Итак, как вы собираетесь поступить с ней? — резко спросил мистер Халгейт, когда Росс звонком вызвал Вудворда.
— Сэр, я ни с кем не обсуждаю свои домашние дела. Но я предложу Мег взять себе другое имя. Думаю, она не пожелает сохранить ваше имя, узнав о том, как вы к ней относитесь.
— Ха! Об этом ей хорошо известно. Поверьте, мы все ясно сказали, когда ей хватило дерзости написать нам и выразить соболезнования по поводу смерти сына. Скорее всего, ей понадобились деньги. Мы тут же ответ или и заявили, что она для нас не существует.
— В таком случае желаю вам хорошего дня. Вудворд, проводите мистера и миссис Халгейт к выходу.
Значит, Мег не была замужем. И, если верить Халгейтам, она каким-то образом вступила в брак с их сыном, зная, что тот уже женат, хотя и неудачно. Мег соврала ему о своем браке, не отказалась от своей лжи, когда он уже считал, что она готова доверить ему любой секрет. Чувствовал, как его охватывает гнев и усиливается боль при мысли, что она совсем не та, какой он ее представлял. Он тут же подавил эту мысль.
— Вудворд.
Дворецкий, уже направившийся к выходу, остановился.
— Будьте добры, попросите миссис Халгейт зайти в мой кабинет.
Он не потерпит, чтобы ему врали. Росс зафиксировал эту мысль в своем сознании и решил не забывать о ней. Несмотря на гнев, его не оставляла непонятная боль.
Мег постучала в дверь кабинета и вошла. Она превратилась в комок нервов, но знала, как поступит. Расскажет, как угодила в ловушку, которую ложно посчитала любовью, про долгие месяцы, которые Джеймс проводил в Лондоне, про радость, когда она узнала, что он еще любит ее, про несчастную жизнь дома, про бегство. Расскажет все. Росс поймет.
Храбрости у нее немного поубавилось, когда он повернулся от окна и взглянул на нее. У него было каменное лицо, черные глаза пылали. Мег открыла рот, но не смогла вымолвить ни слова.
— Я только что испытал сомнительное удовольствие беседовать с миссис Халгейт, — начал он.
Тон его голоса никак не соответствовал содержанию только что сказанных слов. Мег захлопала глазами, ничего не понимая.
— Миссис… с женой Джеймса? Она жива?
— Насколько я понимаю, его жена и ребенок умерли.
«Ребенок?» У Мег подкосились ноги, она рухнула в кресло.
— Тогда с кем?..
— С родителями покойного лейтенанта Халгейта. С теми, кто отказался признать тебя, когда их сын погиб. Это неудивительно. — Росс прижал ногу к углу письменного стола и пристально изучал ее лицо. — Они полагают, что я должен вышвырнуть тебя отсюда.
— Я собиралась все рассказать тебе. Объяснить.
— Правда? Жаль, что ты не рассказала об этом раньше. У меня возникло ощущение, что ты решила прибегнуть к обману еще в то время, когда взошла на борт корабля. И ты до сих пор не отказалась от этого. К чему называть себя именем женатого мужчины? Ты не имела права на это.
— Я так называла себя пять с лишним лет, поскольку была женой Джеймса! — Казалось, кровь отхлынула от головы Мег. Кабинет закружился перед ее глазами. В его голосе она услышала боль и подозрение. — Я не знала об этом, когда выходила за него замуж. Я сегодня хотела тебе все рассказать.
— Ты ничего не сказала мне на корабле и даже тогда, когда я предложил тебе работу. Ты ничего не сказала, когда я предложил тебе стать моей любовницей. — Росс умолк, Мег подумала, что ему трудно дышать, но он продолжил твердым голосом: — Ты ничего не сказала мне, когда я предложил тебе стать моей женой.
— Я не знала, как об этом рассказать.
Это правда. Даже вспоминать было слишком больно.
— Неужели ты не могла довериться мне? — Росс вытащил ручку из чернильного прибора и стал вертеть ее в пальцах. — Знаешь, как Халгейты нашли меня? Один из моих соседей знаком с ними. Он написал им письмо о том, что ты вернулась в Англию, все еще выдаешь себя за жену их сына и явно вводишь в заблуждение некоего лорда Брендона. А может быть, сосед подумал, что мне ничего не известно и я ничего не хочу знать.
Хорошо, что Мег сейчас оцепенела. Такое уже случалось, когда ей сообщили о смерти Джеймса. Оцепенение перешло в жалость к тому времени, когда она увидела завещание и вложенный в него документ. Почувствовала боль, точно ее ударили ножом. Боль охватила все ее существо.
