— Хорошо. За содержание спасибо, но в остальном нет необходимости. Такие дети этого недостойны. Она не должна получить больше, чем мои собственные дети.
— Недостойны? — Голос Кристи прозвучал угрожающе.
— Дети греха, — сказала миссис Картер. — Нам не нужна плата за исполнение христианского долга.
Джулиан напрягся. Слово «долг» никогда не звучало так холодно. Кристи обняла Нан, словно кто-то пытался ее отнять.
— Конечно нет, — сказала она. — Но святой Павел говорил: «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
Миссис Картер поджала губы.
— Мы же сказали, что возьмем ее и сделаем все, что нужно, — произнесла она низким напряженным голосом. — Вырастим ее хорошим и благочестивым человеком. Мы должны сделать все, чтобы греховность моей сестры не передалась девочке. Посмотрите на эти ленты у нее в волосах! Какая вульгарность!
— Эти ленты, — попыталась объяснить Кристи, — были последним подарком ее матери.
Картер повернулся к Брейбруку:
— Будет лучше, милорд, если мы заберем девочку прямо сейчас. Она быстрее все забудет.
— Нет! — заявила Кристи безапелляционным тоном.
Джулиан глубоко вздохнул. Не следует продолжать этот разговор. По крайней мере, не в присутствии Нан.
— Из Дауэр-Хаус пришло письмо, милорд. — Кристи повернулась к мужу. — Ваша мачеха, милорд, просит меня привезти к ней Нан. Я отправила ответ и обещания обязательно исполнить волю миледи.
— Лучше этого не делать, миледи, — возразил Картер. — Ей надо уехать сейчас с нами.
Джулиан понимал, что так будет лучше, это самый разумный способ решения проблемы, но…
— Боюсь, моя мачеха будет недовольна, если леди Брейбрук не сдержит слово, — вежливо сказал он. — И вещи Нан еще не собраны. — Джулиан сам не верил, что сказал это. — Я сообщу вам, когда все будет готово. Еще раз спасибо, что пришли. Позвольте вас проводить.
Когда Джулиан вернулся в библиотеку, Кристи ждала его в одиночестве.
— Где Нан?
— Вы хотели сказать, девочка, милорд?
В ее голосе никогда не было столько горечи и язвительности.
— Я послала за Бэт, чтобы она отвезла Нан к Сирене и сообщила, что я приеду чуть позже.
Значит, это был не предлог, чтобы не отдавать Нан.
— Как ты мог? — вскипела он.
— Кристи…
— Как ты мог допустить мысль, что твою сестру будут воспитывать такие люди?
— Картеры трудолюбивые, честные…
— Они даже не взглянули на нее, не поговорили. Даже по имени не назвали! Картер сказал, что Джейн сама заслужила смерть! Ты понимаешь, как они будут обращаться с Нан? Даже лента в волосах для них преступление.
Гнев переполнял ее.
— Но ведь они согласились взять ее, — пожал плечами Джулиан. — Зачем им это было нужно, если…
— Из-за денег! — выпалила Кристи. — Ты тоже считаешь, что все в этом мире можно купить? Даже если Нан не будут обижать в том доме, как она может быть счастлива, если ее никто не любит? Нан потеряла мать! Ты не понимаешь? Можно обеспечить ее будущее, заставить людей быть с ней вежливыми, но это все пустое. Бесполезное!
Кристи встала и выпрямилась, стараясь взять себя в руки.
— Прошу простить меня, милорд.
— Куда ты собралась? — Тон жены настораживал его.
— Хочу навестить Сирену, — ответила Кристи и направилась к двери.
Возможно, надо отпустить ее и вернуться к обсуждению этого вопроса в другой раз, когда она будет не так расстроена.
— Ты ведь скоро будешь дома? Мы ужинаем у Постелтонов, надо выезжать в половине пятого.
— Конечно, милорд. — У двери Кристи обернулась. — Если вы полагаете, что я подойду для столь высокочтимой компании.
— Черт, Кристи! Это же глупо!
— Но это правда.
— Ты моя жена!
Кристи поежилась:
— Да. Может, было бы лучше, если бы оса села на мой бокал, а не на бокал Джейн.
Дверь закрылась. Джулиан остался стоять, ошарашенный таким финалом.
Он закончил с отчетами, написал необходимые распоряжения относительно ремонта домов. Просмотрев состояние личных счетов, Джулиан написал письмо Модбери с указанием инвестировать деньги в судостроение. Кроме того, он ответил на письмо викария, сообщающее, что похороны Джейн Робертс состоятся послезавтра. Покончив с делами, Брейбрук откинулся на спинку кресла.
Неужели Кристи думает, что ему было бы легче, если бы она умерла? Внутренний голос подсказывал ему, что она была обижена и решила нанести ответный удар. Это он ее обидел. И как ни тяжело это признавать, но по факту рождения она ничем не отличается от Нан.
Проклятие! И ее собственный отец, граф Алкестон, разговаривал с ней, не обращаясь по имени, как и Картер с Нан.
Значит, кроме долга их с Кристи ничего не связывает?
А как же страсть? Или это был всего лишь секс? Сказанное ею на днях очень его задело. Словно свет померк, а в душе образовалась пустота. Кристи что-то говорила Картеру о святом Павле…
Джулиан встал из-за стола и подошел к окну. Отсюда был хорошо виден Дауэр-Хаус, можно было разглядеть даже деревья в саду. На лужайке около дома резвились дети. Джулиан увидел Эмму, Мэтта и Дэйви. Нан с ними не было. Скорее всего, она сидела с Сиреной и Кристи в тени дуба. Приглядевшись, он заметил две фигуры. Большего увидеть не удалось, но Джулиану показалось, что он заметил маленькую тень рядом с ними.
Кристи сказала что-то о святом Павле… Джулиан постарался прогнать грустные мысли.
Черт, что же он делает? Кристи была права. Он не должен отдавать Нан Картерам. Его потом будет мучить совесть. Смог бы он понять это, не будь рядом Кристи?
Картеры были, в сущности, неплохими людьми, просто слишком суровыми, пожалуй, даже жестокими. Возможно, они бы хорошо обращались с Нан, но… Джулиан вспомнил свои чувства, когда его мать уехала. В доме о ней никто не говорил, портреты были сняты и убраны, а отец приказал сыну забыть ее навсегда. Джулиан притворился, что так и сделал. Это было проще. Потом отец женился. Джулиан хотел ненавидеть Сирену, но не смог. Когда пришло известие о смерти мамы, именно Сирена разделила с пасынком его горе.
А ведь он тогда был старше Нан. Как можно запретить пятилетней девочке вспоминать о матери?
Что же говорила Кристи о святом Павле? Нервно дернувшись, Джулиан прошел в угол комнаты и взял семейную Библию. Святой Павел… Он перелистывал страницы Нового Завета. Что-то о любви… о милосердии. «Так что если я могу горы переставлять, а не имею любви, — то я ничто». Он нашел первое послание святого Павла к коринфянам. «И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том никакой пользы».
