Теперь проклятия не существует. И все равно Гейбриел был доволен, что уговорил ее. Из нее выйдет прекрасная жена.
Она заметила его и, уже направилась к нему, но, увидев Джин, остановилась. Сказав что-то отцу, Кэтрин проводила его к камину, где сидела Мейра с малышом.
Кэтрин понимала, что Джин нужно время, чтобы прийти в себя.
Постепенно плач Джин затих, перейдя в легкое всхлипывание. Гейбриел погладил ее по спине:
– Ну перестань, это же праздник, тут слезам не место.
Джин шмыгнула носом, вытирая мокрые щеки.
– Ты пригласишь меня на танец, Гейбриел Макбраден? – Она призадумалась и добавила: – Как в старые добрые времена.
Он с громким стуком поставил кружку на стол.
– Конечно, сам Бог велел. Давай потанцуем, Джин, и отметим второе рождение твоей дочери. – Гейбриел встал и протянул Джин руку.
Джин улыбнулась, взяла ее и… через секунду они кружились в танце.
И почему она не поняла этого раньше?
Кэтрин смотрела, как Гейбриел и Джин влились в танцующую толпу, их движения были настолько слажены и привычны для них обоих, что складывалось впечатление, будто бы они до этого тысячу раз танцевали вместе. Так оно, конечно, и было.
Джин была его единственной и настоящей избранницей.
Кэтрин и не сомневалась, что Гейбриел сдержит слово и женится на ней. Честь не позволяла ему поступить иначе. Но могла ли Кэтрин позволить ему сделать это, зная, что он хочет другого? Понимая, что когда-то он уже сделал выбор? И сейчас женится на ней только ради того, чтобы сдержать слово?
Нет. Это было совершенно не то, чего она для него хотела. Гейбриел заслужил право быть счастливым. Она, сама не зная того, лишь помогла снять проклятие, и теперь он вправе решить, чего он хочет.
Она не похожа на тех девиц из Лондона, которые ищут, как бы повыгоднее выйти замуж…
Она знает, что должна сделать.
Карета с раннего утра стояла и ждала ее во дворе замка. Одетая в серое дорожное платье, Кэтрин в сопровождении отца спускалась по лестнице. Она заметила в большом холле Гейбриела, разговаривающего с парой мужчин, кажется, с кем-то из семьи Александр. Как только Кэтрин приблизилась, он поднял глаза. В его приветливой улыбке скрывался безмолвный вопрос.
– Доброе утро, Кэтрин. Я видел, как твой отец нес вещи?
– Да-да, именно. – Она старалась не опускать головы и говорить спокойно. Только сердце разрывалось на мелкие болезненные кусочки. – Я пришла попрощаться.
– Что?!
Он отвернулся от своих собеседников, взял Кэтрин за руку и отвел в сторону.
– Что ты хочешь этим сказать? Я думал, мы помолвлены?
– Были помолвлены. – Кэтрин с трудом сохраняла хладнокровие. – Но проклятие уже не действует.
– Я знаю. – Он скрестил руки на груди. – То есть ты в здравом уме и твердой памяти с легким сердцем решила вернуться назад в Лондон и забыть всех нас? Так?
– О, Гейбриел. – Кэтрин вежливо улыбнулась. – Мы оба знаем, что меня ничто не связывало с этим местом. Мое место в Лондоне, в окружении близких мне людей.
– Твоя семья здесь, в долине, Кэтрин. Здесь твои родные.
– Пожалуйста, не усложняй все. Пожалуйста, не лишай меня последних крох достоинства, которое я и так почти утратила, согласившись на брак с тобой. Мне совсем не нужно здесь оставаться. Твои люди больше не голодают, и мне не грозит безумие. Ты свободен, Гейбриел, как и я. – Она встала на цыпочки и поцеловала его в щеку. – Всего тебе наилучшего.
Она развернулась и ушла, пока отвага не оставила ее. В дверях Кэтрин не выдержала и оглянулась. Он стоял в холле. С лицом, не выражавшим ничего. Непримиримый воин, которого она впервые увидела в своих снах. Она едва удержалась, чтобы не броситься назад, к нему. Вместо этого лишь помахала ему рукой и поспешила уйти. Рыдания подступили к горлу. Слезы жгли глаза. Слава Богу, он не видит ее отчаяния.
Она столкнулась с Джин, когда та спускалась по лестнице. Джин вопросительно посмотрела на нее, и в этот момент плотину прорвало, слезы хлынули из глаз Кэтрин.
– Береги его, – проговорила она. – Будьте счастливы.
И стремительно побежала к карете, где ее ждал отец, чтобы отвезти домой.
Он порядком устал от нее.
Гейбриел не сдвинулся с места, после того как Кэтрин сообщила, что покидает его. Он думал, что она умеет держать слово и отвечает за свои поступки, но не тут-то было…
Она права: проклятия больше не существует. И теперь каждый из них мечтает идти своим собственным путем. Она может вернуться в Лондон к блестящей, но пустой жизни, а он – остаться здесь и руководить восстановлением своих земель.
Что ж, она горько разочаровала Гейбриела.
Но она Фарлан. Так чего же он ждал? Любви? Ба! Кэтрин любила его не больше, чем он ее.
И вдруг он почувствовал, как сжимается сердце. Из-за крушения иллюзий, из-за открытия, что женщина, которая, казалось, была доброй и любящей, всего-навсего одна из лондонских пустышек.
Ему будет лучше без нее.
Джин вошла в большой холл:
– Кэтрин уезжает?
– Да.
Ее лицо светилось от радости, и Джин повисла у Гейбриела на шее.
– О, Гейбриел. – Ее губы были желанные и родные. Он обнял Джин, ему было тепло и уютно, он ждал, что старое чувство желания и любви вновь пробудится в нем. Но вместо этого… лишь приятное волнение. Может, чуть-чуть ностальгии.
Проклятие! Кэтрин… она оставила его ни с чем? Он прервал поцелуй.
– Джин.
– Как хорошо, что ты разорвал помолвку! Сейчас, когда проклятие не существует, конечно… – Она зажала его лицо в своих ладонях. – Я знала, что ты любишь меня, теперь мы наконец-то можем пожениться.
Гейбриел отвел ее руки от своего лица.
– Я не разрывал помолвку. Кэтрин разорвала.
– Она? – Под ее словами скрывалась догадка. – Когда я увидела, как она плачет, я подумала, что ты порвал с ней.
– Она плакала? Когда?
– Только что, когда выходила из холла. Она сказала, чтобы я позаботилась о тебе, и пожелала нам счастья.
Он нахмурился.
– Это не имеет никакого значения. Она сказала, что хочет вернуться к привычной жизни в Лондоне.
Джин молчала, вглядываясь в его лицо.
– Наверное, теперь, когда проклятия не существует, она подумала, что больше не нужна тебе?
– Возможно. – Он пожал плечами, пытаясь уложить все в голове.
– Ты когда-нибудь говорил ей, что любишь ее?
Он нахмурился.
– Конечно же, нет.
– Ну так если проклятие больше не действует, зачем ей тут оставаться?
– Она дала обещание. Мы обменялись клятвами. – Он сжал губы.
– Гейбриел, – Джин нежно улыбнулась ему, – ты сказал, «обменялись клятвами»?
– Это никого не касается, – пробормотал он.
– Гейбриел Макбраден, – вздохнула Джин, – если не у тебя самая тупая голова в долине, то я не знаю у кого.
