— Кто это был? — вырвалось из горла у графа.
— Я уже говорил вам, мессир, что опасаюсь за жизнь своих детей.
Ингмар подошел ближе к виллану и присел на скамью рядом с постелью.
— Я бы не хотел, чтобы ты воспринял мое предложение, как подачку, но, войдя в твой дом, я и до твоих слов уже принял это решение.
— И какое же? — Спросил монах.
— Я хочу пригласить тебя, Дион, к себе в замок. Хозяйство твое все равно пришло в упадок, а у моей жены есть хорошая ведунья, которая, возможно, вылечит тебя. Да и дочка твоя уж больно хороша. Наш Гро, я вижу, уже положил на нее глаз. Не он, так другой достойный парень обязательно женится на ней. Я за этим прослежу лично. А сына твоего будем готовить в ратники.
— Вы, мессир граф, как снег, свалились на мою буйную голову в июне, — улыбнулся Дион, виллану трудно было скрыть радость от внезапно свалившейся на него удачи. В последние три года только беда стучалась в его дом. А тут вдруг такой молодой и красивый граф одним махом решил все проблемы.
— Я не заслуживаю такого счастья, за что же мне это? — без обиняков заявил Дион.
— Враг моего врага — мой друг, — улыбнулся в ответ Ингмар, — такое уж у нас, северян, правило.
— Я смотрю у вас, норманнов, все по правилам, — вмешался монах, — прямо как у нас в монастыре.
— Так проще жить, отче наш, ведь человека снедают сомнения. По твердому пути легче идти.
— Так вот и ты, Дион, — обратился Бастиан уже к своему старинному другу, — отправляйся с этим господином по его твердому пути, поскольку в одиночку твой путь приведет тебя только в могилу.
Виллан счастливо улыбался, не в силах выразить свою благодарность.
— И все же мне очень важно узнать, кто это был? — напомнил граф об оборвавшемся повествовании.
— Этот толстяк тоже был в маске, но у него был такой легко запоминающийся тонкий голос, милорд, — опять заговорил виллан, — я бы узнал его даже в могиле. Вот этот барон Донат де Брюнне и приезжал недавно ко мне. Видно, прознал, шельма, что я единственный свидетель его преступления. Если сам не подохну, то скоро наведается еще, только поздней ночью. Это он это нападение организовал. Я еще видел, как он платил этим негодяям за их черную работу.
— Позови ко мне старосту, Гро, — приказал Ингмар и присел рядом с кроватью больного. Большой дом виллана когда-то был довольно зажиточным. Это было нетрудно заметить по обширному внутреннему помещению, добротным балкам, что подпирали потолок, мощному очагу посередине комнаты.
— Он достался мне от отца, милорд, — сиплым голосом прошипел Дион, увидев, что граф заинтересованно разглядывает его жилище, — конечно, я тут здорово подремонтировал, и двадцать акров земли, если бы не ранение, позволили бы нормально жить. Вот только хозяйки нет.
— А что с женой?
— Как привезли меня тогда из монастыря, — пробормотал виллан, — Флора все металась, искала знахарку, чтобы вылечить. Приходилось ходить далеко, через леса, болота, в глушь. Вы знаете, что церковь загнала всех этих ведуний в лесные чащи. Я бы не пустил ее, конечно, но валялся тогда в беспамятстве. Вот и сгинула она где-то. Может, в болото провалилась, а может, дикие звери растерзали.
Вошел староста. Было видно, что сеньор этого селения не баловал своим вниманием своих вассалов, и пожилой виллан вел себя очень осторожно с высоким гостем. Мужчина встал в сторонке, нервно теребя свой войлочный колпак.
— Пожалуй, мы с разрешения Диона заночуем у него в доме, — граф посмотрел на хозяина дома, и тот утвердительно махнул головой в ответ, — а вы не могли бы приготовить нам какую-нибудь повозку? Дион согласился переселиться ко мне в замок вместе со своей малочисленной семьей, но в таком состоянии ехать верхом ему будет трудно.
— Конечно, милорд, я все организую, — ответил староста, подходя ближе.
— И еще, я бы попросил вас присмотреть за домом Диона и его землей, пока он не определится, как ему поступить с ней дальше.
— Что вы, мессир граф, — уже живее ответил мужчина, — в нашей общине воров нет, все будет цело! Мы даже и поля Диона можем засеять, если он согласится. Потом разберемся, как поделить урожай.
— Пусть лучше отдохнут под паром, — махнул рукой виллан.
— И то верно, — согласился староста, — не очень приятно, когда чужие руки обрабатывают твою землю.
— В общем, мы договорились с вами, — продолжил Ингмар, — я могу заплатить за ваши труды.
— Что вы, — замахал руками староста, — это мы еще дадим вам продукты на дорогу, и ужин за нами. Община очень благодарна вам, мессир граф, за то, что вы приняли участие в судьбе нашего односельчанина. Наш сеньор…
— Впрочем, — староста махнул рукой и не стал продолжать про своего сеньора, и его можно было понять.
Следующим утром небольшая кавалькада отправилась в обратный путь. Дион с Молиной были устроены на грубой повозке, а мальчишку взял себе на коня Арни. Гро тоже было предложил красивой сельской девушке разделить с ним место на его могучем черном коне, но Молина так отчаянно покраснела, что эту попытку познакомиться поближе пришлось отложить. Впрочем, во время небольшого привала на опушке леса, когда викинги обедали, Гро опять оказался рядом с Молиной, и девушка постепенно стала привыкать к грозному, как ей казалось, викингу. Скоро зазвенел колокольчиком ее тонкий смех в ответ на незатейливые шутки северянина.
— Наш Гро совсем юнец, — усмехнулся Арни, — а против этой малышки — бывалый воин!
— Все познается в сравнении, — глубокомысленно ответил Ингмар.
После привала Гро все же удалось уговорить девушку, и она разделила с заморским ухажером его седло. Примерно через час Ингмар перехватил обеспокоенный взгляд Диона и увидел, что Гро с Молиной. Видно, им было хорошо беседовать вдвоем.
— Не беспокойся, Дион, — негромко произнес граф, приблизившись к повозке, — Молину никто не обидит — я за этим прослежу.
Эти слова успокаивающе подействовали на виллана, и он откинулся на овчинное покрывало.
— Арни, — подозвал рулевого Ингмар, — позови мне Гро, — мне надо с ним побеседовать, но без девушки.
И граф поторопил Дагни, чтобы тот отъехал вперед на некоторое расстояние. Гро неохотно вернул Молину ее отцу, а сам поскакал за графом.
— Тебе нравится эта девушка? — спросил удивленного викинга Ингмар.
— Ну, так ничего…
— Ничего — это пустое место, а она сидела у тебя почти на коленях два часа.
— Она хороша, конечно.
— А ты знаешь, сколько ей лет? — Ингмар в упор посмотрел на молодого викинга, — тот никак не мог сообразить, к чему этот допрос.
— Говорила, что семнадцать.
