Анастасия вздрогнула.
– Я, конечно, понимаю, но…
– Никаких «но». – Лукас пересел на ее сторону, и неожиданно она оказалась у него в руках. Пальцами он касался ее плеч, гладил по спине. – Ты знаешь, какое это было чувство, Ана? Знаешь, что пронеслось в голове, когда пуля ударила рядом с тобой?
Его лицо было совсем рядом, глаза – всего в нескольких сантиметрах. И в них она увидела все. Его страх. Его желание. Его злость… Злость на себя, за то, что он испытывает эти чувства. Все это принадлежало ей, ей одной. И ее сердце растаяло.
– Лукас, – прошептала Анастасия, проводя рукой по его щеке. – Я не ранена, я вообще не пострадала.
– Слава Богу, это правда. – Он обвил ее руками, заключая в объятия и прижимая к себе. – Но мне нужно убедиться.
Анастасия чувствовала, как трясутся его руки, когда он взял ее за подбородок и привлек к себе, целуя в губы. Все его тело дрожало, но поцелуй был повелительным, как и всегда. Закинув руки ему на плечи, она изо всей силы прижала его к себе, только чтобы он понял, что с ней ничего не случилось. Чтобы он понял, как тронули ее его страхи. Для нее стало очевидным, что он беспокоится о ней.
Задохнувшись, Лукас прервал поцелуй и заглянул ей в лицо. Анастасия улыбалась, очень мягко. Совсем не так, как на крыше, – победоносно, с пониманием того, насколько она сильна. Это была совсем другая улыбка – уютная и располагающая к себе.
Только для него. То, как она приникла к нему, целуя его в губы, а потом снова отстраняясь, тоже было только для него. Это было утешение и наслаждение.
Лукас был тронут до глубины души, и вдруг его озарило – он ее любит.
Так оно и есть. Истина открылась ему через страх. Нет, не через страх – через ужас. Глядя, как пуля проделала дыру в заборе, представив, что стало бы с его женой, он испытал настоящий ужас. Ему хотелось бы всегда держать ее в своих руках. Защитить на веки вечные.
Но сейчас, отбросив все мысли и сомнения в том, любит ли он ее, он просто капитулировал перед спокойствием, которое она предлагала. Умиротворенность растеклась по его телу, когда она запустила пальцы ему в волосы. А вслед, когда она уселась верхом на его колени, желание погнало кровь по жилам, нагнетая возбуждение.
Потянув ее на себя, Лукас начал сам целовать ее грубо и бесцеремонно. Только желая почувствовать ее, ощутить ее вкус. Владеть ею. Эта мысль, когда он позволял ей проникнуть в сознание, представлялась ему все более правильной.
Он приветствовал это чувство. Пусть оно заполнит все пустоты в его душе. Пустоты, о существовании которых он и не подозревал.
Тем временем Анастасия, прерывисто дыша, просунула руки между ним и собой и стала массировать. Лукас застонал от того, что так легко ей удается доводить его до звероподобного состояния, когда он забывает обо всем, кроме своего желания вломиться в нее, в ее жаркое и жаждущее лоно.
Он схватился за ее одежду, а она расстегивала ему пуговицы, торопясь добраться до него. И вот он предстал пред ней во всей своей красе. Сжав эту возбужденную твердь, она провела рукой снизу, от основания, вверх, до головки, один раз, потом второй.
Запрокинув голову, Лукас отдался слепому наслаждению, обрушившемуся на него. Поднимая бедра и заставляя ее двигать рукой, он жадно втягивал воздух. Она улыбнулась, на этот раз коварно, потому что полностью осознала, какой властью над ним обладает.
– Я жива и невредима, Лукас, – шептала она. Ее теплое дыхание касалось его уха. На шее она оставила свой поцелуй. – И я – твоя.
Это обещание он прервал поцелуем, горячим и жестким, от которого шла кругом голова. Его пальцы снова занялись ее платьем. Он задрал его, откинув наконец барьеры между своим обнаженным телом и ее ждущей плотью. Она приподнялась, устраиваясь чуть повыше, а потом со сводящей с ума медлительностью начала опускать бедра, захватывая его в свой влажный жар.
Лукас не мог так долго ждать. Дернув бедрами вверх, он ворвался в нее одним рывком. Анастасия закричала от удовольствия, стискивая его движущееся навстречу тело, забилась, заливая его влагой желания. Она вцепилась ему в плечи, помогая себе в этой скачке.
Подхватив ее под бедра, Лукас сдерживал, направляя и сглаживая ее движения. Он смотрел вверх и видел сомкнутые веки. В трепете каждого мускула, в каждом вздохе, слетавшем с ее приоткрытых губ, отражалось удовольствие.
– Сейчас, – выдохнул он сквозь стиснутые зубы. – Сейчас, Ана. Отдайся целиком.
У нее распахнулись глаза, открывая теплоту и глубину карего взгляда. Взгляда, полного эмоций, полного чувств, полного надежд. В котором не было безусловной покорности.
– Да, – простонала она, выпрямляя спину, а потом вновь сгибаясь и припадая к нему, раз за разом принимая его. Ее тело стискивало его, удерживало в себе, содрогаясь от наслаждения. Остатки самообладания унес подступающий пик разрядки. Кровь вскипела, тело завибрировало. Стискивая ее изо всех сил, выкрикнув ее имя, Лукас выплеснул все полностью в глубину ее лона.
Анастасия осторожно восстанавливала дыхание. Так они просидели какое-то время, приходя в себя. Затем она легко поцеловала его в макушку и встала. Как только их тела разъединились, Лукас недовольно застонал. Он чувствовал такую пустоту, когда ее не было с ним.
Осталось лишь мимолетное напоминание о том, как понравилось ему, когда она кричала у него над ухом. Ничего, в сущности, не изменилось между ними, кроме того, что он постиг наконец свое сердце. Наблюдая, как Анастасия пересаживается на противоположную сторону и приводит себя в порядок, он понимал, что это истинная правда.
Сегодняшние события еще раз доказали, что они по-прежнему сражаются, отстаивая свои позиции в расследовании. И она по-прежнему подозревает Генри.
Помимо этого, Лукас вспоминал ее стоящей у могилы бывшего мужа. Даже сейчас, после такой эмоциональной близости, она не готова полностью отдать ему свое сердце. Правда, после свадьбы она стала более открыта с ним в телесном плане. Это – да. Что укрепляло в нем веру в то, что однажды она даст ему нечто большее.
А уж потом она станет его женой во всех отношениях. Он завоюет ее любовь.
Экипаж замедлил ход, и Лукас быстро застегнулся и разгладил помятую одежду. Их взгляды встретились, и Анастасия улыбнулась. Но в ее глазах сохранялась настороженность.
– Нам нужно о многом поговорить, – заставил он себя переключиться на деловой тон. – Наверное, у нас есть что сказать друг другу о сегодняшних событиях.
– Да, ты прав. – Анастасия склонила голову.
Через минуту карета остановилась, лакей распахнул дверцу.
Лукас вздохнул:
– Пойдем в дом, выпьем чаю и все обсудим.
Что-то все-таки изменилось. Анастасия посмотрела в противоположный конец комнаты, где у камина с чашкой чаю в руках сидел Лукас. Что-то новое появилось между ними.
