Бет знала, что сама Мэри Вулстонкрофт считала страсть недостойным основанием для брака, но с некоторых пор начала сомневаться в правильности ее постулатов.
Она попыталась вспомнить обстоятельства жизни Мэри Вулстонкрофт, о которых тетя Эмма почему-то умалчивала. Все знали, что Мэри прожила много лет со своим любовником Гилбертом Имли и родила ему ребенка. Кроме того, она пыталась покончить жизнь самоубийством, когда их отношения стали сходить на нет. Никакого «самообладания» Бет здесь не видела.
Она упорно читала книгу, с каждой страницей все сильнее ненавидя Лауру, и вздрогнула, когда открылась дверь и Марли объявил о приходе гостя.
— К вам юная леди, ваша светлость. Она без сопровождения, но выглядит вполне респектабельно. Мисс Кларисса Грейстоун.
— Кларисса! — обрадовалась Бет. — Как здорово! Прошу вас, проводите ее сюда.
Клариссу нельзя было назвать подругой Бет, потому что она была ее ученицей и к тому же на шесть лет моложе. Но общаться с этой умной и воспитанной девочкой было все же приятнее, чем с Лаурой Монтревиль, которая вызывала у нее отвращение.
Когда девушка вошла в гостиную, Бет показалось, что Кларисса чем-то взволнована и даже, пожалуй, напугана. На ней было модное батистовое платье, а на голове красовалась изящная шляпка. Судя по всему, финансовое положение ее семьи поправилось, но Кларисса не выглядела от этого счастливее.
— Дорогая, как я рада тебя видеть! — воскликнула Бет. — Значит, ты все-таки вышла в свет в этом сезоне?
— Да, — тихо проронила девушка.
Бет велела подать чай и усадила гостью на диван.
— Ну, как тебе нравится лондонский свет? Ты хорошо проводишь время?
Кларисса подождала, пока за Марли закроется дверь, и вдруг бросилась перед Бет на колени.
— Ужасно! Дорогая мисс Армитидж… простите, ваша светлость. Прошу вас, помогите мне!
— Да что стряслось, Кларисса? — Бет заставила ее подняться с колен и снова усадила на диван.
— Я… меня насильно выдают замуж.
— Замужество — это наш жребий, — рассудительно заметила Бет. — Видишь, даже меня он не миновал.
— Но вы вышли замуж за маркиза Ардена! — жалобно протянула девушка. — А меня собираются отдать за лорда Деверила!
— За Деверила! — в ужасе вскричала Бет.
— Я вижу, вы его знаете. — Кларисса закрыла лицо руками. — Мисс… ваша светлость, я не могу! Даже ради того, чтобы спасти мою семью от долговой тюрьмы! — Она порылась в сумочке и достала листок бумаги. — Вот что он мне дал.
Бет развернула записку и стала читать составленный уверенным, ровным почерком «Список обязанностей жены Деверила». Основной упор в нем был сделан на абсолютное подчинение воле мужа, при этом оговаривались виды наказаний — по большей части телесные — за те или иные проступки. Этот список напоминал правила для обитателей исправительной тюрьмы.
— Понимаю, что ты сейчас испытываешь… — Бет была поражена. — Я слышу, сюда идет Марли. Постарайся взять себя в руки, моя дорогая.
Появление дворецкого и горничной с чайным подносом дало Бет возможность собраться с мыслями. До чего же неприятное положение! Но Бет не могла оставить эту юную девушку, почти ребенка, без поддержки. Ей на долю тоже выпали страдания, связанные с браком по принуждению, однако она не могла не признать, что мужем ее стал человек достойный. Заставить бедную девушку связать судьбу с лордом Деверилом — это чудовищно!
— Выпей чаю, Кларисса, и расскажи мне все, — спокойно проговорила она, накладывая сахар в чашку. Девушка сделала глоток и отставила чашку.
— У моих родителей нет ни капли сострадания, — горько призналась она. — Я так умоляла их! Но мой отец… он игрок. Мы почти разорены, а у меня есть еще два брата… Моя мать говорит, что таков мой дочерний долг.
— Никакой дочерний долг не может вынудить тебя пойти на подобную жертву — брак с лордом Деверилом, — твердо заявила Бет. — Если уж ты должна выйти замуж, то твои родители могли бы найти тебе более подходящую партию.
Но даже произнося эти слова, Бет понимала, что для хорошей партии нужно приданое. Только такой человек, как лорд Деверил, может позволить себе купить невесту. К тому же Кларисса далеко не красавица. У нее чересчур вытянутое лицо, большой рот и копна непослушных рыжеватых волос. Правда, девушка отличалась живым и веселым нравом, к тому же была молода, однако она не принадлежала к числу тех женщин, которые способны свести мужчину с ума настолько, чтобы он забыл о преимуществах хорошего приданого.
— Когда состоится свадьба? — спросила Бет.
— О помолвке будет объявлено на следующей неделе, а свадьба отложена на сентябрь.
— Я обязательно помогу тебе, Кларисса, — заявила Бет, крепко сжимая руки девушки. — Я пока не знаю, как я это сделаю, но обязательно найду выход.
— О, ваша светлость! — сквозь слезы улыбнулась Кларисса.
— Думаю, ты можешь называть меня по имени. Мы ведь заключили тайный союз.
Кларисса облегченно вздохнула, словно избавилась от тяжелого груза. Но когда она ушла, Бет почувствовала, что теперь этот груз лег на ее плечи. Кларисса так беззаветно верила в нее, а она даже не представляла, чем можно ей помочь.
Кларисса забыла на столе «Список правил», составленный лордом Деверилом, и Бет еще раз его перечитала. Больше она не сомневалась — девушку надо спасти. Ее отчаяние было вполне оправданно — ни одна уважающая себя женщина не согласится провести жизнь в качестве рабыни, подвергаясь к тому же постоянным физическим унижениям. И если Бет не смогла отстоять собственную свободу, она будет бороться за Клариссу.
Главная проблема заключалась в том, что ее родители наверняка не откажутся от своего замысла, если не найдут другого способа упрочить свое материальное положение. А это означало, что нужно либо найти деньги, либо другого, не менее щедрого жениха. Бет не представляла, с какой стороны к этому подступиться. Маркиз при желании мог бы ей помочь, но вот возникнет ли у него подобное желание? Может быть, обратиться к герцогу или герцогине? Но даже признав безнравственность этого брака, они вряд ли захотят вмешиваться в отношения между родителями и дочерью. Тем более что это противозаконно. К тому времени, когда подали обед, Бет ни на шаг не продвинулась в решении проблемы Клариссы.
* * *
Люсьен вернулся домой, так ничего и не узнав о местонахождении Наполеона. То, что Бонапарт ввел эмбарго во всех французских портах, препятствуя вывозу из страны товаров, людей и новостей, не предвещало ничего хорошего. Те немногие, кто знал хоть что-то, пришли к единодушному мнению, что основное сражение состоится со дня на день. Цены на лондонской бирже начинали бешено скакать, стоило лишь туда просочиться новым слухам.
