– Мистер Кембл, – миссис Уотерс нахмурилась, – честно говоря, я не думаю…
– Мадам, вы хоть немного представляете себе, насколько неприятна для меня эта задача? – со стуком поставив фляжку, сухо спросил Кембл. – Я стараюсь помочь вашей хозяйке. Разве стал бы я интересоваться такими вещами, если бы мне это было не нужно?
– Нет, наверное, – подумав, ответила миссис Уотерс.
– Чудесно. Итак, – с нетерпением продолжил Кембл, – я хочу, чтобы вы рассказали мне, что происходит с женщиной, если она забеременела. Первые признаки беременности?
– Ну, во-первых, она, естественно, начинает прибавлять в весе, – слегка покраснев, ответила миссис Уотерс.
– Всегда? – уточнил Кембл. – С самого начала? А бывает, что ей нездоровится?
– Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Некоторые испытывают тошноту, но, как правило, не с самого начала.
– Но это обязательно бывает?
– Как правило, да! – ответила миссис Уотерс. – Моя сестра Энни с первым ребенком в течение трех месяцев буквально не отходила от раковины, а потом чувствовала себя превосходно. А некоторые бедняжки страдают весь срок, хотя так бывает редко.
– И в этом случае женщина сначала может худеть?
– Такое возможно, – подтвердила миссис Уотерс.
– А какие еще признаки? – допытывался Кембл. – У женщины прекращаются месячные, не так ли?
– Да, – кивнула горничная, густо покраснев. – Это самый первый признак.
– А прекращение месячных может быть вызвано другими причинами?
– Да, конечно, – подтвердила миссис Уотерс. – Возрастными. Болезнью. Сильными переживаниями.
– А депрессией?
– Что ж, думаю, такое тоже возможно. – Миссис Уотерс нахмурилась. – Особенно если она много потеряла в весе.
– Еще один приятный момент! – воскликнул Кембл. – Некоторые женщины помешаны на своем весе, верно? Я не хочу сказать, что они голодают, чтобы иметь хорошую фигуру, – скорее их преследует навязчивая идея.
– Я слышала рассказы о женщинах, которые голоданием доводили себя до смерти, это правда, – согласилась с ним миссис Уотерс. – Но я никогда не понимала для чего и никого из них лично не знала.
– Итак. – Кембл задумчиво постукивал пальцем. – Может ли значительная потеря веса вызвать нарушение цикла?
– Разумеется. Таким способом природа не позволяет женщине забеременеть, если та слишком худа или больна и не сможет выносить ребенка. Как я всегда говорю, природа знает, что делает.
Открутив крышку фляжки, Кембл в задумчивости сделал маленький глоток и пробормотал:
– Так что же было вначале? Курица или яйцо?
– Прошу прощения?
Кембл снова наклонил фляжку над чашкой миссис Уотерс.
– Если женщину начинает тошнить и у нее прекращаются месячные, то откуда она знает, что причина этого – беременность?
– Если она замужем и здорова, то в этом можно быть уверенной. – Теперь миссис Уотерс пришла в полное замешательство. – В других случаях нужно некоторое время. Пожалуй, месяца три. Тогда доктор уже сможет прощупать плод в матке. Двигаться ребенок начинает гораздо позднее.
– Спасибо вам, – поблагодарил Кембл, убирая фляжку в карман. – Огромное спасибо. Вы оказали мне неоценимую услугу.
Миссис Уотерс от удивления вытаращила глаза и откашлялась в носовой платок.
– Неужели? Но это было совсем просто.
Кембл направился было к дверям, но по дороге вспомнил еще что-то и обернулся:
– Миссис Уотерс, могу я спросить, не знаете ли вы, кто мог быть горничной у предыдущей леди здесь, в Селсдоне?
– Видите ли, я слышала, что Масбери упоминала о ней, – подумав, ответила миссис Уотерс, – но, к сожалению, не смогу вспомнить имя.
– Миссис Масбери, – протянул Кембл. – Полагаете, она хорошо знает эту даму?
– Полагаю, да. По-моему, она из тех же мест, что и последняя герцогиня.
– Превосходно! – Кембл потер руки. – Благодарю вас миссис Уотерс. Вы просто восхитительны.
Гарет не виделся с Антонией с того самого момента, как незадолго до рассвета покинул ее постель, но в полдень нашел ее в гостиной. Она сидела за украшенным позолотой секретером и писала письмо, повернув голову к солнцу, которое превратило пряди ее волос в сияющее золото. Антония выглядела очень сосредоточенной и даже не слышала, как Гарет вошел в комнату.
Некоторое время он молча смотрел на нее. Антония очень хороша собой, но теперь она притягивала его не только своей красотой. Он вспомнил, как прошедшей ночью было приятно держать ее в объятиях, как ему не хотелось уходить, вспомнил ту неописуемую близость, которая возникла между ними. Гарет ожидал, что реальная ситуация, в которой оказалась Антония, укрепит его решимость, но теперь он вдруг обнаружил, что ему не хватает смелости.
Он понял, что способен лишь на то, чтобы смотреть, как Антония своей быстрой рукой что-то пишет на листе бумаги. Он был влюблен в нее по уши, и не было смысла изображать что-то иное. Единственное, что нужно решить сейчас, так это как быть дальше. Поступит ли он правильно или окажется эгоистом? И что значит «правильно»? Сегодня Гарет был растерян. Вопросы, которые прошлой ночью Антония задавала ему о Ксантии, заставили его заглянуть в себя. Его чувства к Антонии сильно отличались от тех, что он испытывал прежде, и были намного сложнее. Здесь не было места неудовлетворенности или разочарованию, которые он ощущал в отношениях с Зи, а была лишь глубокая уверенность в том, что ему нужна именно эта женщина. Внешне нежная и хрупкая, она, как начинал понимать Гарет, по сути, совсем не была такой. Взяв шляпу под мышку, он тихо приблизился и шепотом произнес:
– Пенни за то, что угадаю твои мысли.
Антония от неожиданности приоткрыла рот и схватилась за сердце.
– О Господи, Гейбриел! Я задумалась, да?
– Пишешь одному из своих расстроенных почитателей в Лондоне? – пошутил он, с легкой улыбкой заглянув через плечо.
– Как ни странно, но все эти проходимцы, видно, разбежались. – Она с улыбкой взглянула на него. – Интересно, может это быть как-то связано с тем, что в имении появился новый герцог?
– Вряд ли я мог отпугнуть их, – сказал Гарет, взяв ее руку в свои. Но потом вдруг понял, что Антония, конечно, права.
– Я напишу отцу, Гейбриел, – тихо сказала она. – Напишу ему… что приеду. Я обязана сделать то, что он просит, приехать в Лондон и отпраздновать с ними рождение ребенка. Возможно, я побываю с отцом на нескольких светских балах и посмотрю, как меня примут. Я знаю, за моей спиной будут шептаться, но, быть может, сплетни кончатся. Но, кроме этого… я больше ничего не стану обещать.
Гарет вдруг почувствовал себя так, словно у него оборвалось сердце, а пол закачался под ногами, и не знал, что сказать.