— И что ты решила?
— Пока ничего. — В глазах ее отразилась мука. — Я никогда не была в Америке, Николас. Никого там не знаю.
— Ты знаешь меня.
— А если ты снова отправишься искать приключения?
— Я уже сказал, что с этим покончено. И уж если на то пошло, разве жизнь с тобой не приключение? Каждый день будет приносить что-то новое, интересное.
Аврора не отвечала, и Николас грустно улыбнулся.
— Иногда мне придется отлучаться из дома по делам судоходства, но я буду счастлив, если ты отправишься вместе со мной. Если захочешь. А не захочешь — останешься дома. А друзей у нас легко завести. Тебе понравятся моя мать и сестры. Уверен, они полюбят тебя. У нас все получится, Аврора.
— Никак не могу поверить, что ради меня ты пожертвуешь свободой, — заглядывая ему в глаза, сказала Аврора. Николас пожал плечами:
— Свобода — понятие относительное. Я испытал это на себе. Во имя свободы я готов был пожертвовать всем. До встречи с тобой.
— А если я наскучу тебе?
Он спокойно выдержал ее взгляд.
— Этого никогда не случится.
— Почему ты так говоришь?
Он набрал в грудь побольше воздуха и выпалил:
— Потому что я тебя полюбил. Аврора ушам своим не верила.
— Это правда, — грустно усмехнулся он. — Ты украла мое сердце на набережной Сент-Киттс. Только я не сразу это понял.
— Не может быть…
— Нет? — Глаза его наполнились нежностью. — Но ты спасла мою жизнь. Появилась как разгневанный ангел, когда меня истязали стражники. Вышла за меня замуж, рискуя собственной жизнью, вопреки воле отца. Заботилась о Равенне как о родной сестре…
— Николас, ты спутал любовь с благодарностью.
— Нет, моя сладкая. Ничего я не спутал. В нашу первую ночь соединились не только наши тела, но и души. Отослать тебя прочь для меня было все равно что вырвать у себя сердце. И потом, когда я избежал казни, ты мне являлась во сне. Ты украла мое сердце, оставив вместо него боль желания.
Сердце ее учащенно забилось. То же самое она могла сказать о себе. Но можно ли ему верить? Действительно ли он ее любит или говорит то, что она хочет услышать, чтобы заставить уехать с ним?
— Николас, — наконец сказала она, — брак не может быть основан только на физическом влечении. Брак — это на всю жизнь.
— Наши чувства больше, нежели физическое влечение, любимая.
— Да, мы испытываем друг к другу страсть. Но страсть быстро проходит.
— Или перерастает в любовь. — Он взглянул на их переплетенные пальцы.
Аврора проследила за его взглядом. В ней боролись желание, надежда, удивление, сомнение, недоверие…
— Будь моей женой, Аврора, — произнес он тихо.
— Николас… — Ей так хотелось ему верить. — Мне нужно время.
— Да, я понимаю, — помолчав, согласился Николас. — Ты еще не готова связать себя обязательствами. — Он нежно поцеловал ее в губы и поднялся. — Завтра мы возвращаемся в Лондон, до отплытия остается несколько дней — надо подготовить корабль.
— Так скоро? — испуганно воскликнула Аврора.
— Боюсь, что да, — с серьезной задумчивостью ответил Николас и, помолчав, добавил: — Я хочу, чтобы ты поехала со мной в Америку, но принуждать не стану. Иначе ты будешь меня презирать. Ты должна сделать это по велению сердца. Очень надеюсь, что так оно и будет.
С этими словами Николас ушел. Аврора со слезами на глазах смотрела ему вслед: сердце разрывалось на части.
Рискнуть и поверить ему? Ну а если он принимает страсть за любовь, сам того не подозревая?
Аврора посмотрела на раскрытый дневник, лежавший у нее на коленях. Судьба француженки неизменно вызывала у нее слезы. Султан обещал ей любовь, которая дороже всех сокровищ мира, а дал одну лишь боль. Все закончилось смертью султана.
Дезире совершила роковую ошибку, оставшись с возлюбленным. Из-за интриг ревнивой соперницы ее продали в гарем злейшего врага султана, который отвез ее в крепость, спрятанную высоко в горах. Султан отправился следом, взял крепость в осаду, убил врага, но при этом сам получил смертельную рану. Аврора смахнула слезу. Султан умирал в объятиях любимой. Но Аврора больше печалилась о собственной судьбе, чем о судьбе француженки.
Сожаление горькой отравой жжет мои губы. Ну зачем, зачем я позволила себе полюбить тебя?
Аврора и Николас лежали в постели, залитые серебристым светом луны. Николас не спал, он смотрел на спящую рядом женщину и думал о том, что хочет видеть ее постоянно, засыпать и просыпаться рядом с ней. И ради этого готов изменить свою жизнь, забыть о тех соблазнах, что сулят странствия и приключения, ибо ничего более соблазнительного, чем та, что спит рядом, он все равно не найдет.
Он любил ее. Любил. Это чувство грело его изнутри, порой отдаваясь болью. Он привлек ее к себе, прижался лицом к нежному изгибу шеи, вдыхая ее запах.
Он знал, что находится на пути к цели. Она впервые всерьез задумалась о том, каково это — жить с ним в Америке, быть его женой. Впервые дала ему шанс завоевать ее любовь.
Страх потерять ее немного ослаб.
Аврора не дала ему ответ и на следующий день, когда они отправились в Лондон. Она была благодарна ему за то, что он поехал верхом рядом с экипажем, а не сел с ней в карету. Ей необходимо было побыть наедине с собой, разобраться в своих чувствах, найти ответ на мучительный вопрос: что делать?
Карета уже подъехала к дому, но Аврора не торопилась выходить. Не хотелось, чтобы кончилась сказка, в которой они жили две недели. Николас проводил ее до двери, где их встретил дворецкий.
Аврора отдала Дэнби шаль. Погруженная в свои мысли, она не сразу заметила странное выражение его лица.
— Ты здоров? — тревожно спросила Аврора.
— Спасибо, миледи. Вполне. — Старик покашлял, прочищая горло. — Простите мне мою дерзость, но вам следует подготовиться к чему-то весьма необычному. Лорд Марч вернулся.
— Гарри? Опять удрал из дома?
— Нет, миледи. Его брат, лорд Марч-старший.
— Джеффри?! — Аврора схватилась за сердце. — Это невозможно!..
Должно быть, она сильно побледнела, поскольку Николас взял ее под руку, опасаясь, как бы она не упала в обморок.
— Ты, должно быть, ошибся, Дэнби. Джеффри вот уже год как мертв. Он утонул в море.
— Да, так считалось, — с торжественным видом произнес Дэнби, — но тело его не было найдено. Кажется, его честь пережил кораблекрушение и, раненный, был вынесен волнами на побережье Франции. Но он жив, даю слово, миледи.
Не веря своим ушам Аврора посмотрела на Николаса. Лицо у него сделалось каменным.
Я самое несчастное из созданий — я женщина, терзаемая сердечным недугом.
Аврора медленно поднималась по ступеням одного из самых роскошных лондонских особняков. Сейчас перед ней откроется дверь, и она окажется в доме своего нареченного, того, которого оплакала год назад.
