Он пытался забыть о кошмаре, считая этот сон всего лишь игрой воображения, однако забыть, не удавалось — сон то и дело вспоминался ему во время обратного пути. И вот теперь стало ясно: это был вещий сон.
Взглянув на Баррета, Тристан заявил:
— Хейд в опасности.
— Вы уверены, милорд?
Внезапно из сумрака появилась какая-то тень, через несколько мгновений к ним приблизилась Минерва.
— И я тоже в этом уверена, — сказала старуха. Баррет в изумлении уставился на старую целительницу. Тристан же спросил:
— И ты ее видела?
— Нет. — Минерва покачала головой. — Руны ничего мне не открыли. Руны молчали. Но этой ночью я почувствовала опасность. Предыдущей — тоже. Значит, ты видел ее во сне?
Тристан кивнул:
— Да, во сне. Но может быть, уже поздно? Минерва положила руку ему на плечо.
— Думаю, что не поздно. Если бы было поздно, она не смогла бы… пробиться к тебе. Но ей сейчас очень плохо, и она очень слаба.
— Так что же будем делать, милорд? — спросил Баррет.
— Отправимся в Шотландию, — решительно заявил Тристан. — Подними всех воинов — и немедленно подготовьтесь к путешествию.
Баррет кивнул, потом спросил:
— А я тоже отправлюсь с вами?
— Да, ты тоже, — ответил Тристан. — И пусть Найджел разрушит весь замок, если ему так захочется. Сейчас имеет значение только Хейд. Поспеши же, Баррет!
— Слушаюсь, милорд. — Шериф быстро направился к двери.
Минерва же опустилась на скамью и в задумчивости пробормотала:
— Лорд Тристан, у меня такое чувство, что она вовсе не в Шот…
Внезапно дверь зала распахнулась, и перед ними снова появился Баррет, державший за плечи какую-то светловолосую женщину.
— В чем дело? — пробормотал Тристан, вскакивая на ноги.
— Отпусти меня, безмозглое животное! — кричала женщина. — Я должна немедленно увидеть сына! Я знаю, что он здесь!
— О чем ты говоришь? Мать лорда давным-давно умерла, — проворчал шериф. Взглянув на Тристана, он сообщил: — Я обнаружил ее за дверью, милорд, А за стенами замка у нее не менее двух десятков воинов.
При этих словах Баррета женщина прекратила борьбу с ним и осмотрелась.
— Тристан! — закричала она со слезами в голосе. — О, слава Богу!..
— Отпусти ее, Баррет! — сказал Тристан. Лицо его было лишено всякого выражения, но уголок рта чуть подергивался.
— Но, милорд… — Баррет колебался. — Вы действительно хотите, чтобы я отпустил ее?
Тристан молча кивнул, потом обратился к Женевьеве:
— Только оставайся на месте, матушка. — Он выставил перед собой ладонь. — Не приближайся ко мне. Неужели ты не понимаешь, что тебе не следовало являться сюда! У меня нет ни времени, ни желания слушать твою ложь!
По щекам Женевьевы катились слезы. Всхлипывая, она проговорила:
— Тристан, но ты должен меня выслушать. У меня известия о Хейд.
В следующее мгновение Тристан подбежал к матери и схватил ее за руки.
— Что ты знаешь? И как ты узнала про Хейд?
— Я ее видела!
— Святая Корра! — воскликнула Минерва.
— Ты лжешь! — Тристан оттолкнул от себя баронессу. — Ты лжешь! — повторил он, глядя на нее с ненавистью. — Хейд бежала в Шотландию, поэтому…
— Нет-нет, — перебила Женевьева, приблизившись к сыну. — Она томится в заключении! В Сикресте! — Баронесса сделала еще несколько шагов.
— Нет, не подходи ко мне! — заорал Тристан. — Оставайся там, где стоишь! Не смей ко мне приближаться! — Повернувшись к Баррету, он сказал: — Лучше запри ее в темнице, а потом отправь лучников к стенам и прикажи им убить всех, кто ее дожидается.
Тристан направился к лестнице. Уже поднимаясь по ступеням, бросил через плечо:
— Баррет, выполняй!
— Нет, Тристан! — в отчаянии закричала Женевьева. — Ведь она умрет, если ты не послушаешь меня! Посмотри на меня! Прошу тебя! — Баронесса сунула руку за пояс и вытащила локон ярко-рыжих волос, перетянутых кожаным шнурком. — Вот, посмотри!
Тристан поднимался по ступням, не обращая внимания на призывы матери. Но его остановил крик Минервы:
— Милорд, она говорит правду!
Баррет вырвал локон из руки баронессы и принялся разглядывать его. Потом прокричал:
— Милорд, похоже, локон и впрямь принадлежит леди Хейд!
Когда Тристан вновь заговорил, всем стало ясно, что его недаром прозвали Молотом Вильгельма — в голосе его таилась смертельная угроза.
— Что ты с ней сделала, сука? — спросил он, спустившись на несколько ступенек.
— Клянусь, ничего! — воскликнула Женевьева. — Ее похитил торговец, которого подослал лорд Найджел из Сикреста. Он хочет таким образом заманить тебя к себе в замок.
— Торговец? — переспросил Баррет, покосившись на своего господина.
Тристан направился к матери, но Женевьева, казалось, не замечала его пылавших глаз, не замечала его руки, сжимавшей рукоять меча.
— Он намерен убить тебя, как только ты появишься в Сикресте. Он хочет захватить Гринли, — продолжала Женевьева.
— Откуда тебе это известно, если ты не состоишь в заговоре с ним? Это похоже на ловушку.
— Он действительно думает, что я с ним в заговоре. Я убедила его в этом. — Повернувшись к Баррету, Женевьева вырвала рыжий локон из его руки. — Вот, видишь? Я специально отрезала волосы — чтобы показать тебе, чтобы убедить тебя… Тристан! Найджел доверяет мне. Он думает, что я вернусь с тобой в Сикрест через три дня, и он сможет убить тебя и завладеть твоей возлюбленной. Но если мы сейчас поспешим, то сможем приехать туда с твоими людьми и моей свитой гораздо раньше, чем он нас ожидает.
Тристан молча приближался к матери, но казалось, он не слышал ее. Баронесса же тем временем продолжала:
— Хейд в ужасном состоянии, Тристан. Я оставила при ней двух своих служанок, чтобы они за ней ухаживали, но боюсь, у нас слишком мало времени… — Женевьева сжала руку сына. — Тристан, пожалуйста!.. Я знаю, что очень виновата перед тобой, возможно, настолько, что прощение исключено. Но сейчас ты должен мне поверить. А потом, когда Хейд благополучно вернется к нам, я все тебе объясню. Я ей обещала, что приведу тебя к ней, когда она в беспамятстве звала тебя.
На щеке Тристана задергался мускул. Пристально глядя в залитое слезами лицо матери, он спросил:
— Почему ты оказалась в Сикресте? У тебя ведь там нет знакомых…
— Меня послал Вильгельм, чтобы найти подтверждение твоим подозрениям, — ответила Женевьева шепотом. — Он подумал, что это поможет мне… хоть как-то перед тобой оправдаться, загладить свою вину перед тобой. Теперь я знаю о планах Найджела. Он сам мне все рассказал, и я смогу подтвердить его вину.
