— Кэти, у тебя даже не один, а двое детей. Сейчас ты увидишь их, они очень хорошенькие!
Грейс подошла к диванчику и осторожно взяла обоих младенцев, расположив каждого на одной из своих рук. Медленно, боясь уронить драгоценную ношу, девушка шагнула к кровати и положила малышей рядом с матерью. Кэти с трудом повернула голову и некоторое время рассматривала безмятежно спящих малышей.
— Два мальчика, Кэтрин, близнецы! Твой муж, наверное, очень удивится и обрадуется! — Грейс поймала себя на том, что говорит преувеличенно бодро, и смущенно замолкла.
Кэти словно не слышала фальши в ее голосе, она зачарованно смотрела на малышей.
— Грейс, возьми их! — внезапно сказала она на удивление твердым, голосом.
— Положить их обратно на диван? — не поняла Грейс. — Ты хочешь поспать? А может быть, принести тебе немного бульона?
— Возьми их, Грейс, они твои, — настойчиво повторила Кэтрин.
— Что ты говоришь? — Грейс непонимающе смотрела на подругу.
— Из-за меня ты лишилась возможности иметь собственных детей и любимого супруга. Теперь я заглажу свою вину перед тобой и перед ним, — уже тише ответила Кэти.
— Боже мой, Кэтрин! Ты знаешь, что я ни в чем не виню тебя, все это давно в прошлом. Ты должна поправиться поскорее, ради них, ради твоего мужа и ради меня!
— Я умираю, Грейс, я знаю. И я оставляю их тебе, это будет справедливо, — упрямо повторила Кэтрин.
— Не надо, Кэти, прошу тебя. Скоро приедет твой муж и будет очень огорчен…
— Мой муж? Тебе так никто и не сказал? — Кэти удивленно приподняла брови, но даже этот жест давался ей с трудом.
— О чем, Кэтрин? — Грейс сама не знала потом, как ей удавалось сдерживать рыдания в эти горькие минуты.
— Грейс, я виновата не только в том случае на дороге. Мой муж… Ты знаешь его. Это Уильям.
— Как? Кто? Я не понимаю… — растерянно прошептала Грейс.
— Моего супруга зовут Уильям, это маркиз Секвилль, Грейс, — Кэти говорила все тише и тише. — Я должна тебе многое рассказать, но боюсь не успеть.
Грейс с трудом осознала услышанное. Кэтрин вышла замуж за Уильяма? За ее Уильяма? И у них родились сыновья! Два близких ей человека так легко отодвинули ее со своего пути, как это возможно? И как ей себя вести теперь?
— Я не буду снова просить прощения, Грейси, у меня очень мало времени, — прошептала Кэти. — Послушай меня, прошу тебя!
Горячая жалость к подруге взяла верх над другими чувствами, и Грейс озабоченно заметила:
— Может быть, тебе лучше отдохнуть, а свою историю ты расскажешь потом?
— Опомнись, Грейс, я не доживу до утра!
Серые глаза вспыхнули раздражением, Кэтрин напомнила на мгновение свою мать, и Грейс торопливо взяла подругу за исхудавшую руку.
— Хорошо, хорошо, милая, постарайся не волноваться и поберечь силы.
— Моя мать оказалась коварной и злобной женщиной, о чем я не подозревала, по крайней мере, я не думала, что она настолько ненавидит нашу дружбу. Услышав о твоей душевной болезни, я очень много плакала… — Кэтрин сделала паузу и несколько раз глубоко вздохнула. — Я думала, что поняла, почему не получала писем от тебя, и отец пытался утешить меня, говоря, что тебе лучше в лечебнице, что ты не чувствуешь своего горя и когда-нибудь сможешь поправиться…
Грейс лишь покачала головой — жестокость миссис Бьюмонт казалась невероятной.
— Потом в гостях я случайно повстречалась с Уильямом… Оказывается, после вашего расставания он уехал путешествовать и решил задержаться до Рождества в Ницце, а потом отправиться в Италию. Мы стали часто встречаться, он наносил нам визиты или приглашал меня на прогулки…
Грейс вздохнула, представив себе эти встречи. Кэти слегка сжала ее руку и медленно продолжила, делая паузы почти после каждого слова.
— Мы все время говорили и говорили о тебе… Я боялась, что он будет обвинять меня в расстройстве вашего брака, но он так благороден… Однажды я попросила его больше не приходить.
— Почему? — шепотом спросила Грейс.
— Я старалась скрывать это от всех, но я любила его… Очень любила.
— Ты? Кэти, почему ты не говорила мне?! — Грейс с ужасом представила себе страдания подруги.
— Я не должна была. Он полюбил тебя, а мне следовало выбросить его из головы. И я верила, что когда-нибудь смогу это сделать…
Кэтрин ненадолго притихла и снова продолжила:
— И я смогла бы, не окажись он рядом. Уильям говорил, что ты отвергла его навсегда, что вы никогда не будете вместе… Я с таким трудом сопротивлялась искушению, желанию находиться с ним рядом, и когда он спросил, почему я не хочу его больше видеть, я расплакалась и созналась в своем чувстве.
По лицу Кэти потекли слезы, и Грейс бережно утерла их. Она хотела прервать тягостный рассказ, но Кэтрин спешила закончить свою исповедь, пока у нее были на это силы…
— Он очень удивился, Грейс, он и не подозревал о моей привязанности, он вообще ничего не замечал тогда, думая только о тебе… — Кэтрин углубилась в воспоминания. — А потом умер отец, матушка принялась изводить меня еще больше, чем прежде, и Уильям не захотел уезжать от меня. Это он помог нам перебраться сюда, в Уэймут. Он очень страдал при мысли; что ты утратила разум, и просил меня не прогонять его, не оставлять наедине со своим горем. Мы оба были несчастны, и однажды…
Кэтрин помолчала, тени под ее глазами стали еще глубже, холодные пальцы уже не сжимали ладонь Грейс, а просто лежали в ее руке.
— Однажды он сделал мне предложение. Его отец мечтал о внуках и все сильнее давил на сына, требуя принять меры к продолжению рода. Я знала, что Уильям никогда не полюбит меня, но он в определенной степени привязался ко мне и легко убедил меня, что не станет жениться на ком-то еще. Другая женщина не смогла бы понять его настроение, ведь он утратил свою жизнерадостность и не хотел ухаживать за кем-то, флиртовать, делать все то, что ожидает девушка от поклонника. А мне все это было не нужно, я и без того любила его…
— Не продолжай, если тебе тяжело, Кэти, дорогая, я все понимаю.
Грейс не знала, кому из них было больнее: Кэтрин — говорить все это, или ей самой — слушать.
— Я должна объяснить тебе. Я должна… — Шепот Кэтрин становился все тише, и Грейс пришлось наклониться к подруге, чтобы разбирать слова. — И я не устояла… Мы поженились, затягивать помолвку не имело смысла. Моя мать пришла в восторг, сбылась ее мечта, и она хотела пышную свадьбу после того, как закончится траур, но ни я, ни Уильям не желали устраивать праздник, когда на душе у нас совсем невесело. Мы обвенчались и с той поры тихо жили в этом доме вместе с матушкой. Родители Уильяма звали нас к себе, но моя мать не хотела покидать Уэймут, а я не могла оставить ее… Если бы я только знала, Грейс, что ты все так же живешь в Марбери, я никогда бы не стала женой Уильяма… Ты веришь мне?
