– Высокочтимый повелитель Мехмет-Али желает сначала принять свою наложницу Лейлу. Следуй за мной, а Амина пусть пока подождет здесь.
Оставшись одна, Элизабет принялась медленно расхаживать вдоль галереи. К галерее примыкал уголок просторного сада, и в него можно было спуститься по невысокой мраморной лестнице. Элизабет заметила стройную фигурку, прогуливающуюся вдоль кипарисовой аллеи. Девушка почти сразу узнала принцессу Ясмин, хотя нижняя половина лица арабки была скрыта полупрозрачной вуалью из серебристого газа. Одета дочь Мехмет-Али была примерно в такой же балахон, как и сама Элизабет, только нежно-розового цвета. Ее гордо поднятую голову венчал невысокий розовый тюрбан с белоснежным изогнутым пером. Черные блестящие волосы, не прикрытые покрывалом, волнистым каскадом падали на спину.
Рядом с надменной принцессой находился высокий мужчина в простой темной одежде, так не похожей на пышные одеяния придворных бея. Вместо тюрбана его голову обматывал темно-синий шарф. Лица мужчины Элизабет не могла рассмотреть, потому что его голова была слегка наклонена вниз в знак почтительности к высокородной особе.
Вдруг принцесса быстро оглянулась вокруг, а потом откинула с лица вуаль. Ее руки взметнулись на плечи мужчине, а он крепко обхватил ее тонкий стан. Пару минут они стояли, не размыкая объятий, не отрывая друг от друга жадных торопливых губ. А потом снова, как ни в чем не бывало, неспешно двинулись дальше.
«Раб-христианин, – подумала Элизабет, – тот самый, про которого говорила Надия».
Желая рассмотреть этого человека получше, она сошла по ступенькам в сад. В это самое время принцесса Ясмин и ее спутник как раз вышли из-за поворота дорожки и оказались прямо перед ней. Мужчина поднял глаза, и его лицо мгновенно превратилось в застывшую маску.
– Леон… – медленно проговорила Элизабет, не веря собственным глазам. Испугавшись, что он не узнает ее по одним глазам, она опустила вниз чадру, полностью открыв лицо. По лицу Леона пробежала судорога, на несколько мгновений его глаза наполнились отчаянием и болью. Но затем оно приняло прежнее выражение, и он с очевидным усилием отвел взгляд в сторону.
– Ах ты наглая дрянь! Опять ты попадаешься на моем пути! – гневно крикнула принцесса, бросая на девушку испепеляющие взгляды. – В жизни не встречала такой наглой рабыни. О Аллах! Она, верно, совсем не знает приличий, если осмеливается так откровенно проявлять свое любопытство к высокородной особе. На месте отца я отослала бы ее в бордель, а не держала в своем гареме. Идем отсюда, Асад!
Даже не глянув на застывшую жену, Леон повернулся и двинулся вместе с принцессой в противоположную сторону. Не в силах сдвинуться с места, Элизабет тупо смотрела им вслед. Асад… Значит, так его здесь называют? Асад – по-арабски «лев», то же, что и Леон. И как она сразу не догадалась обо всем, когда Надия рассказывала ей про отношения Ясмин с рабом-христианином?
Элизабет ощутила приступ такой невыносимой боли, что ей пришлось схватиться рукой за сердце. Значит, он вовсе не страдал все эти месяцы от непосильных тягот рабства, как она наивно полагала? Без сомнения, с таким снисходительным хозяином, как Джамиль, ему живется просто припеваючи. А прекрасная принцесса Ясмин скрашивает его одинокие ночи и не позволяет страдать от воздержания. Да, ничего не скажешь, он отлично устроился. Тогда ради чего же она проделала весь этот долгий и опасный путь, полный невзгод и унижений? Ради чего обрекла себя на беспросветное заключение в этой роскошной тюрьме?
Элизабет так и не сдвинулась с места, пока за ней не пришел Рашид. Она даже не помнила, как попала в небольшой зал, украшенный стройной колоннадой из лазурита. Не помнила, как упала перед беем на колени и прислонила голову к холодному мраморному полу. Только когда грозный взгляд правителя встретился с ее растерянным взглядом, девушка пришла в себя.
– Подойди поближе, Амина, и сними свою чадру, – властно произнес пожилой мужчина в непомерно высоком тюрбане, величественно восседающий в высоком кресле, обитом ярко-красным бархатом и сверкающим россыпью самоцветов. Элизабет поспешила исполнить его повеление и послушно склонила голову, ожидая дальнейших приказаний. – Да, – задумчиво протянул бей, – ты действительно так хороша, как мне рассказывали. Однако это не дает тебе права вести себя неподобающим для наложницы образом!
– В чем же я провинилась, повелитель? – с излишней горячностью спросила Элизабет. Против ее желания голос зазвучал отрывисто и звонко; душившие девушку эмоции не давали ей оставаться спокойной и рассудительной.
– Как случилось, что ты попалась на глаза моему сыну Джамилю?
– О всемилостивый господин, это произошло совершенно случайно! Тебе ведь известно, что все три гарема связаны общими строениями и женщинам не возбраняется заходить на территорию соседнего гарема. Кто же мог предположить, что принц решит лично посетить свой гарем? Ведь такое случается крайне редко.
Бей так язвительно усмехнулся, что у Элизабет пропал дар речи. Она запоздало поняла, что его вопрос мог оказаться коварной ловушкой, но было уже поздно.
– Значит, Джамиль неспроста был так настойчив, – сделал вывод Мехмет-Али. – Прекрасно. Больше я не желаю говорить с тобой на эту тему. Иначе, боюсь, дело закончится тем, что мне придется тебя жестоко наказать. А мне не хочется сейчас этого делать. В ближайшие дни ты проведешь ночь в моих покоях, и больше никто не осмелится просить, чтобы я отдал тебя в другой гарем.
– О высокочтимый повелитель! Прошу тебя, выслушай свою рабыню… – От волнения Элизабет едва держалась на ногах. У нее оставался последний шанс вырваться из этой чудовищной западни. – Я должна рассказать тебе одну очень важную вещь. Возможно, после этого ты решишь иначе распорядиться моей судьбой.
Густые брови Мехмет-Али сурово сошлись на переносице.
– Хорошо, – разрешил он, – говори, Амина, я внимательно слушаю тебя.
Собрав остатки решимости, Элизабет кратко поведала бею о своих отношениях с семьей тунисского правителя. Она ожидала гневной вспышки, обвинений в дерзости, но ответ Мехмат-Али оказался совершенно неожиданным.
– Ты рассказала мне поистине удивительную историю, Амина, – задумчиво проговорил бей, покачивая своим тюрбаном. – Я непременно прикажу своим слугам проверить ее правдивость. Но с чего ты взяла, что твое родство с Касим-беем и его первой женой побудит меня отпустить тебя из гарема? Не вижу абсолютно никакой связи между этими вещами.
– Но как же… – растерянно начала Элизабет и остановилась, потому что Мехмет-Али нетерпеливым жестом прервал ее.
