Граф Ронсар улыбнулся. Графине удалось безошибочно определить слабое место короля.
– Сир, – Жирард, приблизившись к Филиппу, встал перед ним на одно колено, – я готов присягнуть вам в верности. Мой меч и моя отвага всегда будут в распоряжении моего сюзерена и Франции.
Филипп молчал. В часовне воцарилась мертвая тишина: никто не решался произнести ни слова, ожидая ответа короля. Поймав на себе многозначительный взгляд графа Ронсара, Филипп, наконец, вымолвил:
– Возможно, мы и задержимся в замке. В конце концов, если не мы, то кто же еще будет вершить правосудие в нашем королевстве.
Сказав это, он важно удалился из часовни.
– Аббат Шириз, – отчетливо выговорил Жирард, – не соблаговолите ли присоединиться сегодня вечером к нашему скромному торжеству?
– Я… мне… меня призывают дела, сын мой, – пробормотал аббат.
– Но, святой отец, – продолжал настаивать граф, – вы не можете отказать верному сыну нашей Церкви в такой малости.
Аббат Шириз, словно предчувствуя ловушку, колебался. И, как потом показали дальнейшие события, волновался он небезосновательно. Но, заметив грозный взгляд советника короля, клирик все-таки принял приглашение. Правда, сейчас, сославшись на головную боль и желание немного отдохнуть перед пиром, аббат покинул часовню.
– Как бы он не сбежал, – озабоченно заметила девушка.
– Не волнуйтесь, дети мои, я пригляжу за ним, – ласково поглядев на счастливую пару, пообещал граф Ронсар и последовал за служителем церкви.
– Жирард! – приникнув к мужу, прошептала Габриэлла. – Как же долго я тебя ждала!
– Габи, дорогая! – Жирард крепко прижал жену к груди. – Пробираясь сквозь дикие леса, пересекая раскаленные пустыни, я молился только об одном: чтобы у меня хватило сил все преодолеть и вот так привлечь тебя к самому сердцу, чтобы сказать, как сильно я люблю тебя. Запомни, моя жизнь принадлежит только тебе.
Габриэлла слегка отстранилась от мужа, и, когда она взглянула в его глаза, впервые за долгие месяцы лицо ее осветилось счастливой улыбкой.
– Милая, рада ли ты мне так же, как я тебе? – поинтересовался Жирард.
– Ты… ты такой… – девушка не находила слов, которые могли бы выразить чувства, охватывающие ее при взгляде на возлюбленного супруга.
– Какой? – улыбнулся умиленный граф.
– Самый-самый лучший, – по-детски просто ответила Габриэлла.
– Я буду таким для тебя… Габи, я никак не могу взять в толк, а где же твой отец, мать и Филиппа? Почему не видно Буффона? Почему семья не защитила тебя от произвола герцога?
Улыбка мгновенно исчезла с лица девушки и возле рта легла горькая складка.
– Очень много печальных событий произошло с момента твоего отъезда.
– Пойдем, дорогая, ты мне обо всем поведаешь, – печаль на лице Габриэллы тотчас же отразилась в любящих глазах Жирарда.
Тяжело вздохнув, Габриэлла, не выпуская руки мужа, покинула часовню…
… Славный пир подходил к концу, когда открылись двери залы и слуга доложил о приезде инквизитора. В глазах Г абриэллы загорелся злой огонек. Взглянув на мужа, она прошептала:
– Прогони его, я не желаю видеть здесь этого убийцу.
– Не волнуйся, дорогая. Каждый ответит за свои злодеяния перед Создателем… Зовите!
В заду вошел отец Доминик, как обычно, одетый в черные одеяния. Священник очень изменился за год: он стал еще более худым и сгорбленным. Едва войдя, он окинул присутствующих быстрым взглядом. Удивленно приподняв брови над своими запавшими глазницами, отец Доминик произнес:
– Ваше Величество, – он слегка поклонился королю, – какая неожиданность! Я очень рад видеть вас в добром здравии… Граф Ронсар, и вы здесь. Рад… Признаться, герцог… – и тут инквизитор осекся, наткнувшись взглядом на графа де Сен-Мора. – Граф? Но это невозможно!
– Что невозможно? – осведомился граф. – То, что я выжил, или то, что я сижу тут вместо арестованного герцога?
– Герцога арестовали? Но за что? – изумился инквизитор.
– За…
– За государственную измену! – перебил графа король, многозначительно посмотрев на Жирарда. – Присаживайтесь, отец Доминик, вы вовремя. Граф де Сен-Мор как раз собирался поведать о своем чудесном избавлении. Не так ли, граф?
– Да, сир, если вы, конечно, позволите.
Филипп жестом велел Жирарда начинать повествование. Граф повиновался.
– Как Вашему Величеству уже известно, я и принц Эдуард возглавили войско, которое продолжило поход, задуманный вашим отцом. Вначале удача сопутствовала нам, и мы уверовали в нашу правоту и помощь Господа, но потом… фортуна нанесла нам удар в спину. Мы попали в засаду, и мамлюки почти окружили нас. Для того чтобы спасти хотя бы часть войска, я принял решение принять весь удар на себя. Я и около пятидесяти самых лучших моих воинов остались на поле боя, а остальных принц Эдуард увел за собой. Это было единственное разумное решение в создавшейся ситуации.
– Ты поступил, как должно настоящему рыцарю, мой мальчик, – похвалил графа старый советник. Услышав хвалебные слова, обращенные к графу, Филипп нахмурился.
– Если бы Его Величество был на моем месте, – заметив помрачневшее лицо короля, промолвил Жирард, – то, уверен, он поступил бы так же.
Лицо Филиппа озарилось самодовольной улыбкой: вовремя подпущенная графом лесть достигла цели. Король выглядел весьма довольным.
– Дальнейшие события я помню, как во сне. Получив удар по голове, я упал и потерял сознание. Очнулся же уже на корабле, плывшем, как потом выяснилось, в Каир. Я потерял много крови, но лекарь неверных быстро поставил меня на ноги, и по прибытии в столицу Египта я был абсолютно здоров.
– Но султан сказал, что ты скончался от ран, – перебила его девушка.
– А что еще он мог тебе сказать, когда сам отправил меня в рабство, – усмехнулся Жирард.
– Но, насколько мне известно, за знатных особ, которые попадают в плен к мамлюкам, неверные обычно берут выкуп, – вставил граф Ронсар.
– Вы совершенно правы. Но, – граф виновато взглянул на короля, – я был полностью уверен, что великий король Франции не захочет тратить на бунтаря такую огромную сумму.
– Мы бы нашли способ вызволить вас из плена, граф, – уклонился от прямого ответа Филипп.
– Но почему ты ничего не сообщил мне? – подивилась Габриэлла. – Я бы заложила все, что у нас есть, и посланник привез бы деньги.
– Вот в этом-то и была проблема. Султан хотел, чтобы ты лично привезла деньги, моя милая женушка, – грустно улыбнулся в ответ Жирард.
– Пусть так, но ты бы оказался на свободе!
– Приехав в Каир, ты оказалась бы в гареме султана. Пусть бы лучше я перенес самые страшные муки и пытки, чем позволить ему заманить тебя в ловушку.
