Том вышел. Обескураженные Билл и Рина смотрели ему вслед. Билл тяжело опустился в кресло.
— Все нормально, нормально, — сказал он, отмахиваясь от поспешившей ему на помощь Рины. — Опять эта проклятая боль в груди.
Рина с ужасом посмотрела на его посеревшее лицо, безжизненные, едва шевелившиеся губы.
— Что нам делать, Билл?
— Что мы можем сделать?
— Рассказать им.
— Как? Как о таком можно кому-то рассказать? Как, Рина, как?
В Эдеме рассвело, утро было сырым и холодным. С моря на мыс обрушивались большие серые волны и, с рокотом отступая, вновь набрасывались на берег. Деревья и цветы были окутаны дымкой утреннего тумана, возвещавшего о конце лета и о надвигавшихся днях промозглого холода. Высоко над домом раздался печальный отрывистый крик попугая лори, эхом разнесшийся в воздухе.
В гостиной Сара, вздрогнув, пробудилась от тяжелого сна. Шея и спина болели, нога затекла от неудобного полусидячего положения в просторном кресле. Ее взгляд упал на поднос с пивными стаканами и остатками сандвичей с прошлого вечера. Ей страшно хотелось потянуться и размять затекшие места, но она побоялась потревожить Денниса.
— Сэсс?
— А?
— Ты проснулась?
Сара с трудом села, еле сдержавшись, чтобы не застонать.
— Теперь да, — ответила она.
Деннис лежал в неудобной позе в кресле напротив, его худые руки и ноги были неестественно согнуты, как у выброшенной куклы. Лениво подняв руку, он с отвращением дотронулся до отросшей щетины.
— Никто не звонил?
Сара покачала головой:
— Я бы разбудила тебя.
Мучительно потянувшись, Деннис сел в кресле.
— Могли бы спокойно лечь спать, — сказал он.
— Я бы не смогла.
— Какого черта я не лег. — Он зевнул.
— Я предлагала тебе. Я же говорила, что нам не обязательно сидеть вдвоем. Но ты же такой упрямый.
— Ну что, сестричка, раз ты старшая, скажи, что нам теперь делать.
За этой внешней небрежностью в тоне Денниса угадывалось отчаяние. «Ему страшно, — подумала Сара, — и мне тоже. Не знаю, что и делать. Мама, где же ты?»
Когда вчерашний телефонный разговор Денниса со Стефани неожиданно оборвался, никаких причин для беспокойства не было. Телефонные линии в тропических широтах славились своей ненадежностью. «Что ж это за проклятие, именно в тот момент, когда у нас такое важное совещание, на Орфее приключилась магнитная буря!» — негодовал Деннис. Весь день они прождали звонка Стефани, не сомневаясь, что она позвонит сразу же, как только доберется до телефона.
«Она же понимала, насколько это важно, черт побери, — недоумевал Билл. — Я уже не говорю о том, что она нас здесь бросила, но ведь должна же она поинтересоваться, чем закончилось это совещание».
Шло время, Стефани по-прежнему не звонила, это все больше озадачивало их. В ответ на все их попытки дозвониться до Орфея, телефонист вежливо отвечал им, что связи с Орфеем все еще не было и восстановительные работы продолжаются. «Но это же не значит, что и на других островах телефоны тоже не работают! — восклицал Билл. — Стеф и вплавь добралась бы до какого-нибудь из них!» Проверки телефонных линий других островов Большого Барьерного рифа подтвердили, что Билл прав. Связи не было только с Орфеем, на всех остальных островах телефоны работали.
Неожиданно ими овладело чувство страха, однако никто не хотел признаваться в этом первым. Прошло двенадцать часов с тех пор, как Деннис в последний раз слышал голос Стефани, и с наступлением темноты уже невозможно было скрыть тревогу и уныние. Впервые никто не осудил Денниса за его несдержанность, когда он прервал напряженное молчание: «Боюсь, что-то случилось. Если мы сегодня не дозвонимся до Орфея, завтра утром я лечу туда».
Деннису и Саре было не до сна. И Билл в своем доме в Сиднее тоже не сомкнул глаз. После очередного телефонного разговора они решили больше не звонить друг другу, чтобы не занимать телефон в ожидании желанного звонка. Час проходил за часом. Телефон молчал. И они тоже сидели возле него в молчании, так как все, что они могли сказать друг другу, было уже сказано. Неслышно входил и выходил Мейти, принося им разные напитки и бутерброды, к большинству из которых они так и не притронулись. В конце концов они заснули, но спали плохо. Сара то просыпалась, то вновь погружалась в сон, один тревожнее другого, и ей казалось, что утро никогда не наступит.
— Так что будем делать?
Сара раздраженно посмотрела на брата:
— То же, что и вчера. По крайней мере, для начала. Проверим, есть ли связь с Орфеем, и, исходя из этого, решим.
— А если мы так и не сможем связаться?
— Тогда мы сделаем то, что ты предлагал вчера, — полетим туда.
— И сами узнаем, что происходит, — согласился Деннис и взглянул на часы. — Уже можно позвонить в аэропорт, узнать расписание. Как ты думаешь, туда долго добираться?
— Господи, откуда я знаю? Это зависит от того, есть ли прямой рейс до Таунсвилла. — У нее заныло сердце. Ей вдруг стало не по себе от мысли о предстоящем путешествии.
— Потом нам придется добираться до острова на гидроплане, — говорил Деннис.
— Да не смакуй ты это. Может, нам еще не нужно будет лететь, — резко перебила она его. — Ах, Деннис, и зачем тебе только понадобилось вдохновлять ее на эту поездку? Если бы не ты, то ничего бы не случилось.
— Я вдохновил ее на эту поездку, как ты изволила выразиться, потому что она хотела спасти свой союз с Дэном, — возмутился Деннис. — Ты можешь меня осуждать за мой совет, но где была ты, когда маме было тяжело? Ты была слишком увлечена своим голубоглазым мальчиком.
— Послушай, в тот вечер меня не было дома. Но это не значит, что я в чем-то виновата перед мамой. И что ты имеешь против Тома? Он не сделал ничего плохого.
— Ошибаешься, — парировал Деннис, — и если бы он не вскружил тебе голову, ты бы поняла, куда он метит.
— И куда же?
— Начнем с того, что он втирается в доверие к маме своей американской трепотней и своим замечательным дипломом. Скажите, пожалуйста, ему понадобилось обучаться бизнесу в колледже! А мама иногда клюет на такие штучки. Затем он с завидным упорством начинает обхаживать дочь своего босса, которая к тому же и одна из самых богатых наследниц Австралии. И тоже очень доверчива. Я единственный из вас, кто видит его насквозь.
— Ты все сказал? — Сара побледнела, на ее шее начали проступать красные пятна гнева. — Я всегда знала, что ты глуп, Деннис, но не подозревала, что ты к тому же еще и злой. В отличие от тебя, предпочитавшего болтаться с мальчишками, изображая из себя мужчину, вместо того чтобы прочесть хоть одну книгу, Том работал и учился. И благодаря этому он чего-то добился, а ты — нет. Ты завидуешь ему! — Она разрыдалась.
