Джессика удалилась в свою комнату, сказав, что ей нужно позвонить Валерии, а Тэйлор и Тори остались стоять посреди кухни.
– Хочешь кофе? – спросила Тори.
– С удовольствием.
Тэйлор размолола несколько кофейных зерен и засыпала их в кофеварку. Тэйлор сидела за столом, наблюдая за движениями маленькой блондинки, завороженная силой и грацией в ее изящной фигурке. Внезапно Тори остановилась, оперлась о кухонный стол руками и ее плечи начали подрагивать. Тэйлор тревожно поднялась и подошла к женщине, замечая мокрый след от слезы на ее щеке.
– Тори, милая.
– Я не хочу потерять твою дружбу, – прорыдала она.
– Никогда, – уверенно прошептала Тэйлор. Она обвила сильными руками подругу и крепко прижала к себе. – Тори, никогда то что мы говорим или делаем не изменит этого, – Тэйлор подняла подбородок Тори, чтобы заглянуть в ее глаза. – Ты – моя лучшая подруга, разве ты не знаешь этого? Всю мою жизнь, несмотря ни на что, ты всегда будешь моей лучшей подругой, – закончила Тэйлор и слезы закапали из ее глаз.
– Пойдем, присядем в гостиной, – сказала Тэйлор, увлекая подругу в другую комнату.
Тори хотела сесть на стул, но Тэйлор остановила ее.
– Сядь рядом со мной, пожалуйста, – попросила художница.
Тори улыбнулась просьбе и эта улыбка осветила сердце Тэйлор, отражаясь улыбкой и на ее лице. Обе женщины были утомлены от недосыпа, и по привычке голова Тори упала на широкие плечи Тэйлор, через минуту они обе сонно засопели.
Джессика покачала головой, когда увидела пару на софе. Она тихо выключила кофеварку на кухне, и отправилась в студию, чтобы не мешать им. Она только надеялась, что они проспят достаточно долго, чтобы она решила одну маленькую проблему.
***
Тэйлор долго стояла под горячим душем, подставляя под струи лицо и голову. Она почувствовала, как мышцы начали затекать, и проснулась. Был полдень, когда они с Тори очнулись от неожиданной дремоты. Писательница сказала, что хочет принять горячую ванну, а Тэйлор отправилась в душ.
Все еще расчесывая пальцами влажные волосы, Тэйлор бросила полотенце, закрывающее ее тело, в корзину и остановилась посмотреть на картину, висящую на стене. Эта картина была единственной причиной, по которой она держала свою спальню закрытой, пока здесь жили Тори и Джес. Живопись была плодом воображения, желанием, которое она перевела на холст. Это была масляная картина с эротическим сюжетом, за который им с Тори так досталось в Женском обществе. Это ее они поместили в черно-белом варианте в газету общежития. Теперь здесь появилось одно отличие, здесь были нарисованы те же женщины, но в образе Тори и Тэйлор. Эти две женщины, сжимающие друг друга в любовных объятиях, были лучшими подругами.
Натянув потертые голубые джинсы, Тэйлор сняла с вешалки накрахмаленную белую рубашку. Она не смогла сдержать улыбку, глядя на дюжину таких же рубашек перед ней. Тори была одной из немногих людей, кто знал, что в гардеробе Тэйлор так много рубашек мужского стиля. В этом плане она была предсказуема. Она любила свежие рубашки и отсылала их в чистку каждую неделю, требуя немного накрахмалить их.
– Эй, пахнет здорово, – сказала Тэйлор, наклоняясь через плечо блондинки и глубоко вдыхая. Тори была на кухне в домашнем виде. Растянутая футболка и джинсы, которые, Тэйлор могла поклясться, принадлежали ей еще в колледже, такие они были потертые.
– Тебе понравилось то, что я делала раньше, так что я послала Джес на рыбный рынок, пока мы чистили перышки. Она проделала хорошую работу. Моллюски просто обворожительны, – ответила Тори.
– Ты просто сокровище, – сказала Тэйлор, подтверждая свои слова поцелуем в еще мокрую макушку Тори. – Хочешь кружку повторно разогретого кофе, сделанного четыре часа назад? – предложила Тэйлор.
– Конечно, только брось туда немного сливок, – добавила Тори.
Через пять минут женщины сидели в гостиной, наслаждаясь их кофе. Джессика вошла в комнату, на ее лице ясно читалось волнение.
– Что такое, детка? – спросила Тэйлор.
Девушка села на софу рядом с матерью, Тэйлор, подвернув под себя босые ноги, сидела с другой стороны.
– Вам ведь нравится Вэл, да? – спросила Джес.
Тори поняла, что это подготовка к более важному вопросу и обменялась усмешками с Тэйлор.
– Она замечательн6ая девушка. Мне она нравится.
– Достаточно, чтобы отпустить меня на свидание с ней?
– Ну, не знаю… длинная, а ты как думаешь?
– Ну, в нашем соглашении было шесть месяцев… – подыграла Тэйлор.
На Джессике лица не стало и Тори не смогла дольше продолжить пытку дочери.
– Конечно, милая, ты можешь идти. Надеюсь, ты вернешься не поздно.
– Насколько не поздно?
Тори посмотрела на Тэйлор и вопросительно подняла бровь.
– В полночь, – сказала художница.
– Подойдет, – усмехнулась Джей Ти. – Ахм, тут еще кое-что, – после паузы добавила она.
– Черт, а она настойчива, – Тэйлор посмотрела на Тори.
– Я…понимаю, что наглею…немного денег…и мне нужно позаимствовать машину.
Тори ухмыльнулась.
– Деньги я дам, – вставая, чтобы найти бумажник. – Но насчет машины – к ней, – закончила она, показывая большим пальцем в сторону подруги.
– Что скажешь, Тэй? – спросила Джес со слабой усмешкой.
Тэйлор залезла в карман и достала ключи, бросив их в сторону девушки.
– Эксплоэр, не Мерседес.
– Ты просто чудо, – воскликнула Джес, подпрыгивая на софе и оставляя быстрый поцелуй на щеке женщины.
– Вот, – сказала Тори, возвращаясь в комнату и протягивая деньги.
– Ух ты мам, спасибо. Побегу звонить Валери.
– А как насчет моих моллюсков? – прокричала Тори удаляющейся фигуре.
– Наслаждайтесь вдвоем, – был ответ.
***
– Ты выбрала не то призвание, коротышка. Тебе нужно было стать поваром, – заметила Тэйлор, когда женщины сидели на знакомых местах в гостиной.
– Я думала много об этом в последнее время, – ответила Тори.
Тэйлор поняла, что писательница имеет в виду ее затруднения с выражением мыслей на бумаге. Обе женщины сидели на большой кремовой кушетке посередине лицом друг к другу. Тори подперла голову рукой, облокотившись на спинку софы, Тэйлор сидела в идентичной позе.
– Я удивлена, что ты позволила Джес взять машину, – сказала Тори, меняя тему.
– Ну, она хорошо себя вела все это время, и я подумала, ей можно выказать немного доверия.
– И она назвала тебя Тэй. Признайся, Кент… ты сдаешься, когда она так тебя называет, – поддразнила Тори.
Застенчивая улыбка украсила губы художницы.
– Да, признаюсь.
– Прости, длинная.
– За что?
– Что забрала из твоей жизни Джессику. Ты была бы для нее отличным примером.
