— Гвендолин, — сказал Джонатан голосом, в котором прозвучало предупреждение.
— Меня нельзя заставить замолчать. Особенно если вопрос близок моему сердцу, — с чувством возразила она.
— Я совершенно уверена, что у вас с Джонатаном очень давние связи, — заметила Алекс низким, уравновешенным тоном. С ее стороны это была преднамеренная попытка разрядить напряженную ситуацию. Вдова ей активно не нравилась (да разве могло быть иначе?), но тем не менее она хотела предотвратить столкновение. Борясь с желанием ответить огнем на огонь, Алекс слегка улыбнулась. — В самом деле, миссис Уилкокс, я не сомневаюсь, что вы…
— Это именно я не сомневаюсь в том, что его завлекли в сети хитростью, — сказала обвиняющим тоном Гвендолин. — Будь он в здравом уме, он не мог бы взять себе в жены преступницу. Что же вы сделали для этого? Сперва заманили его к себе в постель, а потом солгали, будто вы были девственницей?
— Замолчите, Гвендолин! Я больше ничего не хочу об этом слышать! — взорвался Джонатан. Его зеленые глаза яростно сверкали. — Вы гостья в моем доме и поэтому заслуживаете вежливого с вами обращения. Но если вы опять станете так разговаривать с моей женой, то я, черт побери, забуду о правилах гостеприимства!
— Я имею полное право добиваться истины.
— Если вы, миссис Уилкокс, уже удовлетворили свой аппетит, то я буду счастлив проводить вас в вашу комнату, — поспешил предложить Финн Малдун. Его желудок был далеко не удовлетворен, но тем не менее он был готов уйти из-за стола голодным, лишь бы уберечь свою хозяйку от дальнейших укусов гадюки.
— Нет, благодарю вас, мистер Малдун, — холодно отклонила его предложение Гвендолин. Она вновь злобно взглянула на Алекс. — Хотя на мой вкус еда слишком проста и тяжела, я все-таки предпочла бы остаться и побыть с Джонатаном. Есть еще множество вещей, которые нам нужно успеть предпринять.
— Предпринять? — повторила ее слова Алекс, сдвинув брови под влиянием возникших подозрений. — И что же вы намерены предпринять, миссис Уилкокс?
— Обычные вещи, конечно. — Она сияющими глазами с намеком посмотрела на Джонатана. — В конце концов, у нас целая жизнь, полная общих воспоминаний. Весьма особых воспоминаний… которые не могут быть перечеркнуты столь незначительным обстоятельством, как женитьба на другой женщине.
— Не судите о других браках по своему собственному, — предостерег ее Джонатан, поднеся к губам бокал вина.
— Он говорил вам о нашей помолвке, моя дорогая Александра? — с вызовом спросила Гвендолин, вновь перенеся излишне пристальное внимание на Алекс. — Я осмелюсь сказать, что перед лицом Бога мы навеки муж и жена.
— Если это так, то как же тогда могло случиться, что вы взяли в мужья другого мужчину? — парировала Алекс. Ревность разжигала ее раздражение, а ладонь чесалась от желания дать оплеуху этой женщине.
— То было военное время, — скорбно ответила Гвендолин, многозначительно пожав плечом. — Прошел почти год, а я не получила от Джонатана ни одного слова, и я, как и многие другие женщины, ошибочно предположила, что он убит. — Это не совсем соответствовало правде, но выставляло ее в героическом свете. — Я вышла замуж за Генри Уилкокса под влиянием горя и одиночества.
— У вас есть дети?
— Нет, ни одного… Я боюсь, что мой покойный муж был бесплоден… — проговорила она упавшим голосом и испустила вздох, стараясь, чтобы он прозвучал как можно трогательнее.
— Как жаль, — пробормотал Финн Малдун. Потом он выразительно ухмыльнулся и добавил: — Я предполагаю, что капитану и его жене такая неприятность не грозит.
Это замечание Финна вызвало у Джонатана кривую, но чрезвычайно довольную усмешку. Щеки Алекс ярко вспыхнули, а Гвендолин бросила на ирландца сердитый взгляд.
На короткое время наступило молчание. Его нарушил Джонатан, который сообщил, что хочет посмотреть, какой ущерб нанес ураган, прежде чем «мать Природа» опять решит разъяриться. Вслед за ним вышел из комнаты Финн Малдун. Алекс оказалась в незавидном положении, будучи вынуждена развлекать гостью. Поскольку для нее было делом гордости и чести играть роль оставшейся на посту хозяйки, у нее не было другого выхода, как оставить обеденный стол неприбранным и перейти вместе с Гвендолин в гостиную.
— Как долго вы собираетесь здесь оставаться, миссис Уилкокс? — спросила она без обиняков, занимая место на дальнем конце дивана. Гвендолин села в кресло прямо напротив нее.
— У меня пока нет определенных планов.
— Тогда, возможно…
— Давайте поговорим. Зачем терять время на банальности? — неожиданно спросила Гвендолин. Ее губы перекосила злая усмешка. — Мы обе знаем, почему я сюда приехала.
— А мы действительно знаем?
— Вы маленькая дурочка! Неужели вы думаете, что теперь, когда я оказалась здесь, вы сможете удержать его? Он любит меня, он всегда любил меня, и что бы вы ни сказали, что бы вы ни сделали, никакого значения это иметь не будет.
— Да, но имеется один незначительный вопрос: я имею в виду наш брак, — напомнила Алекс, не удержавшись от едкого сарказма.
— Джонатан Хэзэрд — человек со средствами, — сообщила ей вдова. — Его семья входит в число наиболее уважаемых людей в штате Мэриленд. Конечно же, даже вы способны понять, как нелепо выглядит ваш брак. Джонатан заслуживает лучшего, чем получить в жены женщину, которая, по всей видимости, лгунья и проститутка! — Ее глаза сузились, лревратившись в узкие щелочки. — Но как же случилось, что вас выслали из Англии?
— Я не лгунья. И не проститутка. — У Алекс на кончике языка вертелось замечание, что быть лгуньей и проституткой лучше, чем прелюбодейкой. — Как я вам уже говорила, я была оговорена и несправедливо осуждена. После этого мой выбор был очень мал. Никаких шансов на побег не было.
— А потом за вас принялся Джонатан… нет ничего удивительного в том, что его увлекло хорошенькое личико. Он всегда был очень пылким.
— Все это никакого отношения к благотворительности не имело, — заявила Алекс. Ее особенно задело последнее замечание Гвендолин, поскольку оно вызвало в памяти его прошлые интимные отношения с ней. — Впрочем, это совсем не напоминало то, о чем вы говорите. Я была нанята экономкой.
— Экономкой? — насмешливо повторила надменная блондинка, а потом презрительно рассмеялась. — Значит, здесь, в Австралии, это занятие называют таким словом? В Америке для обозначения подобных отношений используется совсем другое выражение.
— Думайте что вам хочется. Факт же сводится к тому, что я — жена Джонатана Хэзэрда, и пусть меня повесят, если я позволю вам узурпировать мое место в его сердце или постели. — Слова самопроизвольно лились из нее.
