Да, я казню себя и за это, — продолжал Аласдер, заметив скептический огонек в глазах Кейт, — хотя опять же понимаю, что это глупо. Но если бы я тогда не приехал, отец, возможно, не захотел бы избавиться от Скалби, и, может быть, все было бы по-другому…
Сент-Эрт подошел к окну и стал смотреть в него, хотя из-за темноты не мог ничего увидеть, кроме разве что горьких воспоминаний о прошлом.
— Но Скалби, — продолжал он свою историю, — не из тех, кому понравилось бы, когда с ними хотят порвать. Они напомнили отцу о его долгах им — как оказалось, они были ( огромны. Чтобы их выплатить, отцу пришлось бы расстаться едва ли не со всем своим состоянием, и Скалби пригрозили, что, если он не заплатит, они и вовсе пустят его по миру. Он просил хотя бы об отсрочке, но они и слушать не хотели. Отцу пришлось бы расстаться не только с деньгами, но и со своим добрым именем. Такого позора он перенести не мог. В результате однажды вечером пустил себе пулю в лоб.
Кейт невольно вскрикнула.
— Как утверждали свидетели, отец покончил с собой после разговора со Скалби. Наутро они покинули его дом и, как потом оказалось, страну. В записке, которую он оставил, было всего лишь несколько слов: «Прощай — и прости меня, если сможешь».
Кейт хотелось подойти к Аласдеру, обнять его, но она не смела. Он словно забыл о ее присутствии и рассказывал все это самому себе. Она понимала, что сейчас он должен высказаться, не стоит ему мешать.
— Меня в тот вечер дома не было, — продолжал Сент-Эрт. — Вернувшись, я обнаружил себя круглым сиротой, которому отец оставил лишь долги. Имение, правда, осталось мне, но, чтобы оно приносило доход, мне опять же нужны были деньги — начальный капитал. Пришлось, воспользовавшись советом друзей, бросить школу и отплыть за море.
Он обернулся и улыбнулся Кейт кривой улыбкой:
— Да, мое образование, может быть, не блестящее, но впоследствии я пытался, как мог, исправить это упущение. После того как бросил школу, мне пришлось много работать не только руками, но и головой. Слава Богу, мне помогли знакомства — в школе вместе со мной училось несколько мальчиков из самых богатых семей. Кем мне только не приходилось работать — клерком, секретарем, обозревателем в газете, управляющим имением, одно время даже батраком на ферме… Шпионил на друзей, на врагов, а в конце концов, на его величество… Большой частью своего капитала я обязан удачам в карточной игре — впрочем, удача не улыбалась бы мне так часто, если бы я не играл с умом. Несколько раз удалось выгодно вложить деньги, получить очень неплохой доход. Короче, рано или поздно я с лихвой вернул себе все, что тогда потерял, кроме, разумеется, отца и моего доброго имени.
Аласдер помолчал с минуту. Когда он снова заговорил, вид у него был такой, словно он хотел сказать одно, но в последний момент передумал и стал говорить о другом:
— Сегодня я вполне богат, Кейт. Но это не означает, что мне удалось добиться всего, чего я хотел. Есть еще кое-что, чего добиться гораздо сложнее, чем сколотить состояние. Все эти годы я собирал компромат на Скалби. Мой отец был не единственным, кому они разрушили жизнь. Они высасывают из человека все соки и оставляют его мучительно умирать, словно находят в этом какое-то садистское удовольствие. Они не гнушаются ничем — ни шантажом, ни лжесвидетельством… Но делают все это скрытно — больше всего на свете они дорожат своим добрым именем. Но я добьюсь того, что они его потеряют. Мне удалось узнать про них много такого, о чем вы, Кейт, вряд ли захотели бы слушать. Как только весь мир узнает об этом, они будут уничтожены, и мой отец на том свете сможет наконец вздохнуть спокойно. В принципе я мог бы просто передать весь компромат куда следует, но мне хотелось самому предстать перед ними, увидеть, какие у них будут лица, когда я объявлю всю правду. Для этого, Кейт, вы, собственно, и были мне нужны.
— Почему же вы сразу не объяснили мне все?! — горячо воскликнула она. — Я бы сразу же согласилась помочь! Мне и самой не раз приходилось слышать о Скалби ужасные вещи… Не случайно мои родители, когда отправляли меня в Лондон, не советовали с ними встречаться. Но я был и без их совета держалась от них подальше. Слухи об их проделках дошли даже до нашего городка. Знаю, что в высшем свете на многое принято смотреть сквозь пальцы, но у нас в провинции, где люди попроще, такого не прощают. Я вам еще не все рассказывала о них — стыдилась, честно говоря, они мне все-таки родственники…
— Мисс Корбет — сама честность и искренность — держит какие-то секреты? — усмехнулся Аласдер.
— Я все-таки не святая… Да и у кого, в конце концов, нет секретов? Согласитесь, что, если бы мы говорили абсолютно все, это выглядело бы не менее странно, чем мир, где царит сплошная ложь. Иногда, как говорится, ложь бывает святой, во спасение… Да взять хотя бы Сибил. Леди Суонсон велит ей одеваться только в белое — так, дескать, полагается молодой девушке. Я же считаю, что белое ей не идет, она и без того бледна как смерть, здесь бы надо что-нибудь поярче… Но сказать ей это — значит обидеть. Вот почему я не все вам говорила о Скалби… Да и, собственно, зачем бы я стала?
— Действительно, зачем? — Аласдер вдруг решительно взял Кейт за плечи. — Но вы говорили мне, что ваша семья с ними почти не общается и что у вас нет желания их видеть. Этого для меня было достаточно, Кейт, если бы нет, я бы сам вас попросил рассказать что-нибудь еще. Давно охочусь за Скалби и, уверяю, знаю о них больше вашего — действительно знаю, а не домыслил или слышал из сплетен, как вы. Да, я небезгрешен, Кейт, особенно в том, что касается женщин. Нет, насильно я никого не склонял — все, кто шел, делали это добровольно… Но все это была не настоящая любовь, а простое телесное желание, в лучшем случае некая близость умов… Но с женщинами я всегда был честен, за мной не числится ни одной брошенной любовницы, которая могла бы меня в чем-то упрекнуть. Не знаю, как душой — Ли, во всяком случае, говорит, что мой план стал для меня навязчивой идеей, — но телом по крайней мере я здоров.
— Я ни в чем не виню вас, Аласдер, — тихо произнесла «Кейт. — И я вполне готова вас простить за то, что вы не все мне рассказывали. Скалби поступили ужасно, Аласдер, и у вас есть полное право добиваться восстановления справедливости. Готова простить вам и то, что вы использовали меня в своих целях, хотя и, сказать по правде, немного сержусь, что вы не совсем доверяли мне. За мое похищения я вас тоже не виню. Знаю, что за ним стоит этот самый Лолли, я слышала, как Шарки и его отец что-то говорили об этом.
— Кейт, — Аласдер по-прежнему пристально смотрел на девушку, — я рад, что вы не держите на меня зла, но, признаться, не это сейчас меня заботит. Я поведал вам свою жизнь, теперь вы в общих чертах ее знаете. Вы спросили меня, чего же я в данный момент хочу. Отвечу, но прежде я хотел бы задать один вопрос вам.
