Хаммонд вздохнул.
— Я уже слышал эти аргументы, Ротбери… — ответил он и повернулся на стук в дверь. — Входите. А, это вы, Ченнинг.
— Да, наместник. — Годфри поклонился и приступил прямо к делу: — Лорд Гренвилл, лорд Ротбери! Мне кажется, я нашел человека, который готовит побег короля, — со значением заявил он.
На мгновение все в изумлении умолкли.
— Продолжайте, — попросил Кейто.
— Я уже давно его подозреваю, — вновь заговорил Годфри. — В нем было что-то не так, но только сегодня я понял, что именно.
— Ближе к делу, дружище, — потребовал наместник. — Как его зовут?
— Эдвард Кэкстон! — Годфри смотрел на собеседников с нескрываемым триумфом. — Я давно уже подозревал его, — повторил он на тот случай, если они не запомнили. Он, и только он добился успеха, руководствуясь предчувствиями, и раскрыл заговор.
— Кэкстон? — нахмурился наместник. — Но он никто.
— Или представляется таковым, — задумчиво произнес Кейто. — Начните-ка с самого начала, Ченнинг.
— Он контрабандист и, похоже, мародер, — заявил Годфри, отметив, как присутствующие поморщились при последнем обвинении. — Я думаю, он несет ответственность за крушение у мыса Святой Екатерины на прошлой неделе.
Как чудесно это звучит!
— Я собирался приобрести немного коньяку для личных целей, — признался он и по-мальчишески пожал плечами. Вряд ли кто-либо посмеет сказать, что это грех. — Обращаться, насколько я знал, надо было в трактир «Якорь» в Нитоне. К хозяину. Негодяй Джордж свел меня с одним рыбаком. Именно так он себя называл. На самом же деле это был Эдвард Кэкстон.
— Откуда вы знаете, что это один и тот же человек? — спросил Кейто, не спуская с него глаз. Что-то было не так в этом Годфри Ченнинге. Какая-то странная, едва заметная нервозность.
Годфри сочинял историю прямо на ходу, и голос его дрожал от ликования. Он приводил довольно убедительные подробности:
— Я узнал его вчера вечером, за ужином у короля. У него особенный взгляд. Сегодня я поехал в «Якорь» с целью разжиться какими-либо сведениями. Он был во внутреннем помещении с Джорджем. Я слышал его голос так же ясно, как слышу вас. Причем без всякого местного акцента, с которым он говорил, когда изображал из себя контрабандиста.
— Насколько я помню, ваши люди проверяли Кэкстона, — сказал Руфус, взглянув на Кейто.
— Да. Его и всех других, которые увиваются вокруг короля. Как я уже говорил, они не обнаружили ничего необычного. Когда он приезжает на остров, то снимает комнату в Ньюпорте.
— Возможно, он заслуживает дополнительной проверки, — сухо предположил Руфус.
Кейто кивнул:
— Я прикажу, чтобы Джайлз занялся им лично. Если кто-то и может докопаться до истины, то только он. Вероятно, хозяйка дома в Ньюпорте такая же скрытная, как и остальные островитяне.
— Но как же Кэкстон? — подался вперед Годфри. — разве вы не арестуете его?
— Пока нет, — ответил маркиз. — Нам нужны улики. Годфри вынужден был согласиться.
— Могу я еще чем-нибудь помочь, милорды?
— Просто держите, как и прежде, свои глаза и уши открытыми, — сказал Кейто, ободряюще кивнув. Годфри поклонился и вышел.
Оливия прислушивалась к голосам детей, вернувшихся с верховой прогулки. Стоял обычный для Дикейторов гомон. Казалось, они говорили все одновременно и при этом умудрялись прекрасно понимать друг друга. Откинувшись на спинку стула, она попыталась взять себя в руки и спуститься вниз. Невероятно тяжело.
Расскажет ли Годфри Ченнинг о том, что видел на дорожке, ведущей к дому? Будет ли отец расспрашивать об Энтони? Она не может даже заикнуться о Брайане, не открыв той ужасной тайны; хотя отцу наверняка интересно будет узнать, что он на острове. Как же все сложно и запутанно! То, что начиналось как волшебный сон, превратилось в паутину полуправды, откровенной лжи и трясину безысходных чувств.
Если бы только она не упала со скалы! Они с пиратом никогда бы не встретились… Ну уж нет!
Она устало поднялась. Время близилось к шести, и пора было спускаться к ужину. Она слышала доносившийся из холла разговор отца с Руфусом. Руфус Дикейтор сейчас сядет за стол Кейто Гренвилла. Он не станет ночевать у него в доме, хотя с радостью оставит здесь свою семью, но он разделит с ним хлеб. Семь лет назад он без колебаний убил бы Гренвилла, впрочем, как и Кейто его. В этой войне они выступали союзниками, кроме того, жены заставили их признать достоинства друг друга. Они не стали друзьями, а уважать друг друга уважали.
Когда Оливия медленно спустилась вниз, в холле вместе с Кейто и Руфусом были Джайлз Крэмптон и Порция.
— Я бы начал с хозяйки дома в Ньюпорте, Джайлз, — сказал Кейто: — Попробуй, может, с помощью угроз тебе удастся что-нибудь у нее выведать. Весь этот проклятый остров знает то, чего не знаем мы. Попробуем разговорить этих молчальников. Раскинь сеть пошире, и пусть тебя не заботят доказательства. Если наш друг увидит, что его люди в опасности, он, возможно, совершит необдуманные шаги. Тогда нам удастся… — При виде Оливии маркиз умолк.
— А, вот и ты. Не знаешь, где Фиби?
Оливия медлила с ответом. В приветствии отца не было ничего необычного, но она вдруг остро ощутила атмосферу мрачного удовлетворения, которое испытывали присутствовавшие здесь мужчины. Ее охватила тревога.
— Так где Фиби? — повторил Кейто. — Порция не знает.
— Пошла в деревню. Разве она еще не вернулась?
— Биссет говорит, что нет, — нахмурился Гренвилл. Не хватало еще, чтобы Фиби в сумерках пробиралась по глухим тропинкам. — Джайлз, прежде чем отправиться в Ньюпорт, сходите в деревню и проводите леди Гренвилл.
— Слушаюсь, сэр. — Джайлз повернулся к парадной двери. — А вот и она, сэр.
В дом быстрым шагом вошла Фиби.
— Я задержала ужин? Прошу прощения. — Она так и сияла. — Я помогала при родах. Такая чудесная здоровенькая девочка! Итак, давайте ужинать?
— Полагаю, мы можем подождать еще несколько минут, — отозвался Кейто. — Пока ты вымоешь лицо и руки и, возможно, приведешь в порядок прическу.
Фиби по-прежнему лучилась счастьем.
— О, я, наверное, выгляжу как повивальная бабка! Идите, ужинайте. Я буду через минуту, — сказала она и поспешила наверх.
— Пойдем? — Кейто кивнул в сторону столовой.
Все расселись за длинным столом. Фиби появилась несколько минут спустя, почти такая же растрепанная, наполнила свою тарелку треской и горохом в сметанном соусе и принялась подробно описывать недавние роды.
— Зачем нам все эти ужасные подробности, Фиби? — спросила Порция.
— А разве они ужасные? — удивилась Фиби. — Все было совершенно естественно и прошло довольно быстро.
