Барон молчал, крепко сжав зубы. Неожиданно взгляд Трея упал на лук Антонии.
– Я, кажется, знаю, как убедить его. Дорогая, сколько стрел вы взяли с собой?
– Достаточно. – Она приподняла лук, чтобы был виден висящий у нее сбоку полный колчан.
– Тогда, может быть, мы развяжем его милости язык, простреливая ему конечности одну за другой?
Барон нервно дернулся, но не произнес ни слова.
– Вы уже познакомились с искусством вашей бывшей невесты, – снова заговорил Трей. – Советую вам сказать правду, пока ей не пришлось снова продемонстрировать его.
Лицо Хьюарда перекосилось от страха, однако он упрямо продолжал молчать.
Трей оглянулся на Антонию.
– Что ж, пожалуй, можете прострелить ему левую ногу.
– Нет! – завопил Хьюард, увидев, что Антония угрожающе подняла лук. – Будьте вы прокляты!
– Так что произошло между вами и Сэмюелом Мейтлендом? – как ни в чем не бывало спросил Трей.
– Этот старый дурак расторг нашу помолвку, как и сказала служанка…
– И поэтому вы пришли на следующий день, чтобы его отравить?
– Да. – Хьюард невольно поморщился.
– Но почему? – с болью выкрикнула Антония. – Что он сделал вам, кроме того, что всегда был вашим другом?
– Он заявил, что я недостоин вас. – Глаза Хьюарда негодующе сверкнули. – Мой титул имеет семисотлетнюю историю, и когда меня стыдит неотесанный выскочка, торгаш…
Ослепленная гневом, Антония натянула тетиву. В этот момент она с удовольствием выпотрошила бы его и четвертовала! Изо всех сил оттянув тетиву лука, она прицелилась в сердце негодяя…
Непроизвольно съежившись, барон вскинул руки в тщетном стремлении защититься от смертельной угрозы.
– Уберите ее от меня! Немедленно!
– Не трать стрелу, он ее не стоит, – в напряженной тишине тихо произнес Трей. – Обещаю, этот мерзавец получит все, что ему причитается.
– Нет, этого недостаточно.
– Убив его, вы получите лишь временное удовлетворение, но пэры вам этого не простят, и вы вряд ли найдете для себя мужа среди аристократов. Вы ведь помните, чего хотел для вас отец? – Деверилл ласково коснулся ее плеча, и Антония, вздрогнув, опустила лук. Затем она круто повернулась и стремительно зашагала прочь, изо всех сил стараясь не разрыдаться. За спиной она слышала обрывки разговора, во время которого собравшиеся обсуждали, как поступить с Хьюардом и его пятью наемниками. Хорас Линч хотел немедленно взять их под стражу, однако он сомневался, одобрит ли начальство немедленное заточение барона в тюрьму.
– Мне необходимо, чтобы мадам Бруно и мистер Деверилл поехали со мной на Боу-стрит, – заявил Линч. – Было бы еще лучше, если бы нас сопровождали лорд Уиттингтон и мистер Кокран, потому что придется поднять с постели судью и убедить его подписать ордер на заключение в тюрьму лорда Хьюарда. В противном случае мне придется подождать до утра.
– Пожалуй, лучше покончить с этим прямо сейчас, – решительно произнес Уиттингтон. – После такого волнения я все равно не смогу уснуть.
– А как быть с мисс Мейтленд? – поинтересовался Трей. – Она достаточно пережила за эту ночь.
– Они с миссис Пик могут уехать домой, как и аптекарь мистер Битон, – ответил полицейский, – но позже мне придется задать им несколько вопросов.
– Если никто не возражает, я готов отвезти дам, – предложил Торн.
– А мистер Райдер и я в целости и сохранности доставим наших голубчиков на Боу-стрит, – присоединился к разговору Макки.
– Прекрасно, сэр, – кивнул Линч, – с удовольствием приму вашу помощь.
Сопровождая бандитов, Макки и Райдер вышли со двора через калитку и исчезли в темноте переулка; за ними последовали лорд Уиттингтон и полицейский Линч, ведя перед собой прихрамывающего лорда Хьюарда. Последними ушли Финеас Кокран и аптекарь, оставив Деверилла, Торна и графа Рейнуорта обсуждать происшедшее.
Обычно надменный и утонченный Рейнуортна этот раз выглядел угрюмым и подавленным.
– Приношу вам свои искренние извинения, мистер Деверилл, я слишком опрометчиво поверил грязным россказням о вас и записал вас в убийцы. Теперь я непременно расскажу леди Рейнуорт о том, что здесь произошло, и можете не сомневаться, она передаст это всем знакомым.
– Не сомневаюсь, что это наголову разобьет всех моих недоброжелателей, – слегка улыбнулся Деверилл.
Рейнуорт, похлопав его по руке, откланялся и ушел.
– Уверен, тебе хотелось бы провести несколько минут наедине с мисс Мейтленд, – предположил Торн, заметив, что Трей оглядывается в поисках Антонии, – так что мы пока подождем вас в экипаже, верно, миссис Пик?
– Да, конечно, милорд. – Экономка согласно кивнула и вместе с Торном вышла со двора, после чего Деверилл подошел к Антонии.
– Пожалуй, я лучше конфискую это, – он осторожно взял из ее ослабевших рук лук, – пока ты кого-нибудь не застрелила.
Антония все еще дрожала.
– Я просто не могла не выстрелить. Он мог тебя убить, как ты не понимаешь! – попыталась она оправдаться.
– К счастью, ты, моя храбрая амазонка, меня спасла, – нежно улыбнулся Деверилл. – К тому же тебе необходимо было услышать признание Хьюарда.
Понимая, что Деверилл прав, Антония кивнула, и тут же слезы снова обожгли ей глаза.
– Теперь это преступление будет преследовать меня всю жизнь, – прошептала она. – Хьюард убил моего отца, а отец у меня один.
– Понимаю, дорогая. – Трей привлек ее к себе и крепко обнял. – Но теперь он за это заплатит. Всего через пару часов негодяя отправят в Ньюгейтскую тюрьму.
Наконец Антонии удалось подавить рыдания и взять себя в руки, но она так и продолжала стоять, уткнувшись лицом в куртку Деверилла.
– Думаю, я должна поблагодарить тебя за то, что ты заставил меня увидеть истинное лицо этого злодея. Если бы не ты, я вышла бы за него замуж. О Господи, – Антония вздрогнула, – что было бы, если бы я обвенчалась с ним? Кажется, ты спас меня от участи, которая страшнее смерти.
– Значит, теперь мы квиты, так как сегодня вечером ты спасла мне жизнь. Однако теперь тебе предстоит выбрать нового кандидата в супруги. Надеюсь, твой следующий жених окажется более достойным.
Отстранившись, Антония удивленно взглянула на Трея. Как он может в такой момент говорить о ее будущем замужестве! И вдруг она поняла: он с ней прощается. Теперь, когда его невиновность доказана и убийца ее отца найден, он считает, что больше ей не нужен. Опасность и неопределенность остались позади, как и их страсть.
Жестокая боль пронзила сердце Антонии, боль, которая только усилилась, когда Деверилл большим пальцем стер с ее щеки слезу.
– Поезжай домой и немного поспи, – ласково произнес он.
