Эйрик был воодушевлен, но Мартин шикнул на него. Он знал, как далеко разносится по пустыне любой звук, а им не стоило привлекать к себе внимание.
Колодец оказался очень глубоким — в таких и в самую ужасающую жару остается вода. В итоге путники довольно долго провозились возле него, набирая полные бурдюки жизненно необходимой в пустыне воды. Когда же они садились на животных, Джоанна впервые за все время обратилась к Мартину:
— Монреаль отсюда далеко?
— Несколько севернее. Думаю, двадцать с лишним миль или около того. Обычно именно такое расстояние между колодцами, и караван преодолевает его за день.
— О, давай уедем отсюда поскорее. Я помню, что из замка рано утром всегда отъезжала группа воинов, чтобы осмотреть дорогу в окрестностях цитадели.
Они поехали так скоро, как могли. Местность вокруг была голой и пустынной, только на горизонте темнели горы. Мартин ориентировался по звездам, порой сравнивая отдаленные возвышенности с картой, отчего ему приходилось высекать огонь. По сути это было опасно: арабы могли издали заметить огонек. Но пока все было тихо, и они продолжали путь, продвигаясь по открытому пространству, где были только камни и песок.
Джоанна ехала, держась за пояс Мартина. Она старалась быть отстраненной, но в какой-то миг вынуждена была признать, что ее тянет к сильному телу сидевшего перед ней мужчины. Она не сводила взгляда с его широких плеч, а когда он чуть поворачивал голову, видела линию его высокой скулы, угадывала его запах, слышала его дыхание, такое близкое…
Ужасно чувствовать притяжение к человеку, которому больше не веришь… но от которого полностью зависишь! Поэтому ближе к рассвету, когда они проделали значительное расстояние и Мартин позволил спутникам передохнуть, Джоанна обратилась к Иосифу с просьбой пересесть на его мула.
— Я так и не привыкла к верблюду. Такое неуклюжее животное! И сидеть на нем жестко, под его седлом куда меньше жира и плоти, чем у коня или мула. А ты не всегда справляешься с мулом. Поверь, я куда лучшая наездница, у меня не будет никаких проблем.
Иосиф покосился на Мартина, который стоял в стороне и как будто не обращал внимания на их разговор, и попробовал было возразить, что сильно привязался к своему светлому пузатенькому мулу, но в конце концов все же уступил.
Позже, когда Иосиф занял место за Мартином и спросил, не возражает ли тот, его друг лишь сказал, что Джоанна и впрямь более опытная наездница, нежели он.
Они продолжали ехать, пока лунный свет не начал бледнеть, а затем показалась полоска зари. Было еще прохладно, и Мартин рассчитывал, что к рассвету они уже будут возле следующего обозначенного на карте колодца и найдут там укрытие, ибо на карте было изображено нечто вроде зарослей. Может, оазис? Ему бы очень хотелось в это верить. Однако когда взошло солнце и стало припекать, путники все еще были на открытой бесплодной местности. Мартин предложил им укрыться от зноя в тени выветренной известняковой скалы, а сам поехал дальше, в надежде, что колодец окажется где-то поблизости. Вернулся он утомленный и разочарованный. Посмотрел на уснувших спутников, а когда очнувшийся было Эйрик спросил, как у них дела, ответил, что воды им пока хватает и они смогут продержаться до следующего указанного колодца, ибо вблизи ничего похожего нет.
Они провели день, пытаясь выспаться в невыносимой духоте, а к вечеру тронулись в путь. Мартин старался не выказать волнения, но все же поделился своими опасениями с Эйриком, заметив, что они могли сбиться с пути.
— И чтобы такой, как ты, ученик ассасинов, не нашел дороги? — хмыкнул рыжий. — А ну, покажи-ка мне карту. Вот видишь, тут даже обозначена эта похожая на кривую шапку скала, под которой мы пережидали зной. А колодец должен быть где-то прямо по пути.
Эйрик посмотрел на звезды, потом попридержал ход своего верблюда и, поравнявшись с Джоанной, стал с ней переговариваться.
Позже он сказал Мартину:
— Наша леди держится молодцом, но какой же злючкой она стала. Даже разговаривать со мной о тебе не пожелала. Слушай, малыш, это ведь я виноват, что вы поссорились. Сдержись я тогда…
— Мне все равно рано или поздно пришлось бы перед ней открыться.
— Так уж и пришлось бы! Я вон своим женам и половины о себе не рассказал, и все нормально, все они меня любят и ждут. А я привожу им подарки, даю денег, стараюсь приласкать и полюбить пожарче. Вы же с леди Джоанной… Знаешь, малыш, попробуй еще раз завоевать ее расположение. Ведь не могло же ее сердце окаменеть в единый миг! Да еще и после всего, что между вами было. Так что поговори с ней, посмотри нежнее…
— Зачем? Мы с леди де Ринель из разных миров. А я устал добиваться женщин, которые мне не предназначены. Джоанна считает, что я оскорбил ее своей любовью, что она унизилась, сойдясь с таким, как я. Она уже приняла решение, так что теперь и мне предстоит что-то решить. И, кажется, я уже определился с выбором. Я займусь тем, для чего рожден, — стану воином. Ласло говорил, что меня могут принять в орден Храма.
Тут даже сидевший за его спиной Иосиф не удержался.
— Ты станешь тамплиером? — воскликнул он. — А как же мы, я и Эйрик?
Мартин посмотрел на них твердым, как каленое железо, взглядом.
— Я к вам в няньки не нанимался.
Он сказал это резко и зло. Но потом понял, что просто сорвался, и добавил уже спокойнее:
— Ведь ты, Иосиф, со временем вернешься к своей Наоми, а Эйрик отправится навещать своих жен и детишек. Меня же никто не ждет. Поэтому лучшим выходом для меня будет вступить в братство тамплиеров. В конце концов, может, Ласло и прав, и я со временем смогу вернуть себе свое доброе имя, — закончил он задумчиво.
Путники продолжали ехать по голой бесплодной земле среди камней и скал. Благодаря ночной прохладе они не страдали от жажды, однако отсутствие обозначенных на карте колодцев вызывало беспокойство. Не появились они и на другой день. Иосиф говорил, что в этом богатом землетрясениями районе обвал колодцев не редкость, да и пески могли их засыпать. Джоанна слышала, о чем они разговаривают, но молчала. Она не жаловалась, но ей было тяжело: вдобавок ко всему у нее пошли месячные и свою воду она тратила не на то, чтобы утолять жажду. Хорошо, что еще раньше, в Петре, Эсфирь снабдила ее тряпками на такой случай.
Наконец на следующую ночь, когда путники уже стали терять надежду, впереди показалась группа искривленных акаций, корни которых способны добраться до воды глубоко под землей. Значит, поблизости мог находиться и колодец. Они обнаружили его среди деревьев — на ровной площадке виднелись остатки купольного сооружения, какими в пустыне обычно прикрывают устья колодцев.
