Кляня собственное великодушие, Хэнк зашагал по коридору и скрылся из виду. Больше он к ней не вернется. В этом он был уверен.
Два последующих дня Анджела провела в постели. За окнами бушевала гроза.
Несмотря на ее протесты, Брэдфорд послал за доктором, который прописал ей строгий постельный режим. Анджела вынуждена была подчиниться, понимая, что требуется какое-то время, чтобы привести в порядок свои нервы и мысли.
Она еще не видела Брэдфорда, и разговора между ними не было. Анджела узнала о пожаре и радовалась, что Брэдфорд спасся. Бешенство и ужас придали ему сил, он разорвал веревки и успел выскочить из горящего дома.
На второй день после полудня Анджелу посетила Мэри Лу. Она говорила о разных приятных вещах, но развеселить подругу ей так и не удалось.
После ухода Мэри Лу Анджела подошла к окну и долго смотрела в темноту, слушая шум дождя. В комнате было тепло и уютно, в камине тихо потрескивали поленья. Она сняла платье и положила его на стул. Анджела не слышала, как в комнату вошел Брэдфорд, и вздрогнула, услышав его слова:
— Куда ты собираешься, Анджела? Обернувшись, на увидела, что он смотрит на раскрытые, чемоданы возле кровати.
Она подошла к чемоданам и закрыла крышки.
— Собираюсь в Европу… Думаю отправиться завтра.
— У меня сложилось впечатление, что тебе здесь понравилось, — почти шепотом произнес Брэдфорд. Что ж, по крайней мере она не сказала, что едет в Мехико.
В глазах Анджелы застыла тоска, которую она не пыталась скрыть.
— Это верно, но я пробыла здесь слишком долго. Мне хотелось бы попутешествовать, посмотреть новые места, — ответила она и подошла к камину. На фоне пламени ее ночная рубашка казалась прозрачной. — Кстати, ты так и не сказал мне, зачем приехал сюда. И почему твое лицо было в синяках.
Брэдфорд смущенно потрогал подбородок.
— Мы с Грантом выясняли отношения, — пробормотал он.
— У него такой же вид, как и у тебя? Брэдфорд прислонился к кровати, на его губах мелькнуло подобие улыбки.
— Нет, на сей раз он взял надо мной верх. Да я и заслужил это.
— Это верно, заслужил, — согласилась Анджела.
— Грант рассказал мне то, что я с ослиным упрямством не желал слушать.
— Что ты… имеешь в виду? — чувствуя внезапную слабость, спросила она.
— То, что ты сбежала вовсе не с ним и что вы никогда не были любовниками.
— Почему же ты не верил мне, когда я говорила то же самое?
— Потому что я видел вас в постели, Анджела. Это было в Накогдочесе. Ты целовала Гранта, а тело твое было обмотало простыней. Я приехал за тобой, чтобы вернуть в «Золотые дубы», но, когда открыл дверь в твою комнату и увидел вас вместе, я подумал самое худшее. А что еще я мог думать? Я и до сих пор не могу понять, как вы могли оказаться в постели, если не были любовниками.
Анджела выслушала его спокойно и так же спокойно объяснила:
— Грант ввалился в мою комнату пьяный. Я вскочила с постели, не успев одеться. Поскольку он не держался на ногах, я подтащила его к кровати. Он еще раньше просил меня выйти за него замуж, но я ответила отказом. А в этот раз он умолял поцеловать его, прежде чем я уйду. Я не увидела в этом ничего крамольного. Остаток ночи я провела в другой комнате. Вот и вся история.
Брэдфорд пересек комнату и остановился перед Анджелой.
— Я понимаю, насколько гадко вел себя, Анджела. Но все же, почему ты уехала из «Золотых дубов», никому не сказав ни слова? Ты способна представить, что я пережил? Поэтому я и решил, что ты убежала с Грантом. Это едва не сгубило меня… Почему ты это сделала?
— Я случайно оказалась в коридоре в то утро, когда Кристал читала тебе письмо. Я слышала его от начала до конца, Брэдфорд. И я всему поверила. Поверила, что ты мой единокровный брат. Я решила, что должна бежать, потому что видеть тебя было выше моих сил. Я верила этой лжи до тех пор, пока меня не разыскал Джим Маклолин и не вручил письмо Джекоба.
— Но почему ты никогда об этом не говорила?
— Да потому, что ты не давал мне такой возможности!
Теперь все становилось на свои места, все было ясно. Кроме одного. Не убил ли он любовь этой женщины своей необузданной ревностью и жестокостью?
— Я понимаю, что ты чувствовала. Когда Кристал заявила, что ты моя единокровная сестра, мир для меня внезапно стал черным и пустынным… Ты испытала то же самое? — тихо и печально спросил Брэдфорд. Сейчас он думал не о себе, а о ней.
— Да… Даже когда я узнала о приезде твоей невесты… это почти не имело значения, ведь я считала, что ты никогда не будешь моим.
Брэдфорд застонал. Он напрочь забыл о том, что сказал ей не правду. Смиряя свою гордость, он смущенно произнес:
— Я не женат, Анджела.
— Я знаю, — усмехнулась она. — Кендиз прислала телеграмму, когда ты был в отъезде. Она по твоему совету вышла замуж.
— Я непременно сказал бы ей о тебе! — горячо заверил Анджелу Брэдфорд. — Я просил ее стать моей женой, потому что хотел сделать приятное своему отцу, а она дала согласие, чтобы порадовать своего старика… Хотя любила совсем Другого… Но потом я встретил тебя и понял, что такое счастье. Она приехала в «Золотые дубы», и я разорвал помолвку до того, как бросился вдогонку за тобой. Она не меньше моего радовалась нашему разрыву.
— Значит, ты сказал, что женат, лишь для того, чтобы причинить мне боль?
— Я… понимаешь, я хотел показать, что ты мне безразлична… Но ведь я не думал, что причиню Тебе боль и заставлю страдать, как страдал сам, потому что считал, что ты меня не любишь. — Он заглянул ей в глаза. — Почему ты собралась уезжать из Техаса, Ангел?
— Потому что не могу больше смотреть, как ты исходишь ненавистью ко мне. Он обхватил руками ее лицо.
— Я люблю тебя, Анджела! К ее глазам подступили слезы.
— Не надо говорить такие слова, Брэдфорд… Если в душе ты так не считаешь…
Он улыбнулся:
— Я не виню тебя за то, что ты не веришь мне. Раз я сумел убедить самого себя в том, что ненавижу тебя, то, должно быть, сумел убедить и тебя… Но это объясняется лишь одним — я слишком люблю тебя! Моя любовь так велика, что одна только мысль о том, что я потерял тебя, чуть не свела меня с ума.
. — Я никогда не переставала любить тебя, Брэдфорд.
Нежно и ласково он привлек Анджелу к себе.
— Такому упрямому ослу очень непросто просить прощения. Я знаю, что вел себя отвратительно. Многие слова и поступки были нацелены на одно — сделать тебе больно, доказать, что ты для меня ничто. Я тысячу раз клял себя за эту жестокость! Мы оба страдали из-за моей дурацкой ревности… Ты можешь простить меня, Ангел? Я знаю, что не имею права даже просить об этом.
— Я уже простила, — тихо ответила Анджела. Брэдфорд поднял ее на руки и осыпал поцелуями.
