— А вон и Йен! — воскликнул Мак с улыбкой. — Однако… Что это он делает?
Йен стоял на краю платформы и что-то внимательно разглядывал. Проследив за его взглядом, Элинор так и не поняла, что привлекало его внимание. Она снова повернулась к Харту, и Изабелла, рассмеявшись, сказала:
— Иди уж… Он будет рад тебя видеть.
Мак взял чемоданчик, и, поблагодарив его, Элинор начала проталкиваться сквозь толпу навстречу Харту.
«Ох, так много людей! Такое множество шляпок, цилиндров, турнюров, зонтиков и тростей! Неужели всем понадобилось толпиться здесь именно сегодня?» — думала Элинор с раздражением.
Тут Флеминг немного отстал от герцога, и в тот же миг Харт наконец увидел ее. Элинор радостно улыбнулась мужу, но он внезапно отвернулся, нахмурился, затем поднес ко рту ладоши и выкрикнул имя Йена. Элинор обернулась, чтобы узнать в чем дело, — и в изумлении раскрыла рот. Йен спрыгнул с платформы на рельсы, перебежал их, вскарабкался на следующую платформу и снова спрыгнул на рельсы, не обращая внимания на приближавшийся к вокзалу огромный паровоз.
Бет тоже это увидела и пронзительно закричала. И Харт продолжал что-то кричать.
Йен же, успев запрыгнуть на следующую платформу — он едва не угодил под колеса паровоза, — со всех ног бросился к Харту.
Тут раздался какой-то грохот, и Элинор, повернув голову, увидела гигантское облако дыма, вместе с которым в воздух взметнулись камни и стекло, а в следующее мгновение все это обрушилось на платформу и людское море на ней.
Элинор ощутила сильный толчок, и ее тотчас отбросило на какого-то мужчину в длинном шерстяном плаще, потом — к краю платформы. Она видела приближающуюся громаду паровоза и слышала ужасный свист пара и скрежет металла о металл, затем…
В последнюю секунду Элинор все же остановилась и удержалась на самом краю платформы. Локомотив тут же пролетел мимо, а Элинор, лежа на животе, пыталась отдышаться.
Она слышала визг, крики и чувствовала запах гари. А потом до нее донесся голос Изабеллы, отчаянно звавший ее, Элинор, по имени.
То и дело моргая из-за попавшей в глаза сажи, Элинор заставила себя приподняться и встать на ноги. Вокруг же лежали люди; многие из них стонали и плакали, а некоторые, как и она, уже поднимались.
Элинор озиралась в поисках Харта, но его нигде не было видно. Внезапно сквозь пелену дыма она увидела бегущих к ней Бет и Эйнсли. А испуганные няньки остались сзади, с детьми.
Но Элинор по-прежнему озиралась в поисках мужа, и ее сердце болезненно сжималось.
— Харт! — закричала она. И закашлялась от дыма. Сложив руки рупором, она побежала по платформе и снова закричала: — Харт! Харт! Харт!
А за спиной у нее Бет пронзительно кричала:
— Йен, где ты?!
Оказалось, что Йен тоже исчез.
Элинор видела, как телохранители Харта бегали среди толпы; они тоже его искали, бросаясь из стороны в сторону, и тоже не могли найти.
— Не знаете, где он?! — крикнула Элинор ближайшему из охранников.
Тот пожал плечами.
— Только что был вон там, вон там… — Охранник указал толстым пальцем на полуразрушенную платформу.
Оказалось, что одна из стен вокзала тоже исчезла. Повсюду валялись какие-то обломки и камни, и Элинор, подбежав к ним, начала их разгребать. Охранники стали помогать ей, и вскоре из груды мусора показалась человеческая рука. Мужчины тут же отодвинули самый крупный камень и извлекли из завала пожилую женщину. Та припала к груди Элинор и расплакалась.
Тут к ним подошел Мак. Кашляя от дыма и пыли, он прохрипел:
— Где Харт? Где Йен?
Элинор молча покачала головой. По ее лицу струились слезы.
Выругавшись сквозь зубы, Мак начал разгребать мусор, резким голосом отдавая приказания охранникам брата. Изабелла уже находилась рядом с Элинор, а вскоре к ним присоединилась и Бет.
Бет плакала, хотя и старалась сдерживаться.
— Он что-то увидел, — говорила она. — И побежал, чтобы предупредить Харта. Побежал, чтобы помочь ему.
К ним подошла Эйнсли и обняла Бет за плечи.
— Эл, Бет, вам обеим лучше уйти. Возможно, опасность еще не миновала.
Элинор покачала головой:
— Нет-нет, ведь инспектор Феллоуз должен был всех арестовать. Должен был всех найти…
— И он это сделал, — сказала Изабелла. — Об этом писали все газеты. Однако всегда найдутся другие негодяи…
— Но я не могу отсюда уйти, — заявила Элинор. — Не могу бежать в укрытие, когда люди ранены. Им нужно помочь. А вы с детьми езжайте домой.
Она должна была остаться. Должна была убедиться, что с Хартом все в порядке.
Она еще долго ждала, что Харт вдруг появится, а вместе с ним — и Йен. Ведь Йен был самым неунывающим человеком на свете… Но увы, ни один из них не появлялся.
А люди все прибывали и прибывали. Приходили женщины в белых фартуках и мужчины в темных одеждах, и все они спешили помочь пострадавшим. Передав пожилую женщину сестрам милосердия, Элинор устремилась к другим несчастным, нуждавшимся в помощи. А Мак и охранники продолжали ворочать глыбы.
Эйнсли наконец уговорила Бет уехать с ней. Няни благополучно вывели детей в безопасное место через другой конец вокзала. Изабелла несла Эйми, следуя за двумя другими дамами, шедшими в обнимку. Элинор же осталась помогать сестрам милосердия — она поддерживала людей, утешала их и перевязывала раненых.
В какой-то момент она увидела мужчину, чем-то похожего на Харта, и сердце ее подпрыгнуло в груди. Но это оказался не Харт, а инспектор Феллоуз. К нему тотчас подошел Мак, и они о чем-то заговорили.
Вокзал постепенно расчищали, раненых увозили, и вскоре толпа поредела, остались лишь те, кто помогал расчищать завалы. Под завалами то и дело находили людей, и, слава Богу, они еще дышали, когда их вытаскивали.
Но Харта и Йена нигде не было. С наступлением темноты значительную часть вокзала освободили от мусора и обнаружили зияющий провал, из которого разило нечистотами.
Мак с инспектором велели людям принести инструменты и копать дальше. Однако никаких следов Харта или Йена они не обнаружили.
Харт задыхался, тонул… И кто-то избивал его, нанося удары по спине и по ребрам.
«Только молчи. Не выдай, что тебе больно», — говорил он себе.
Было очень важно, чтобы отец никогда не заметил, что он сломался. Нельзя было позволить отцу победить. Старый герцог хотел сделать из сына своего раба — чтобы подчинялся его желаниям, какими бы они ни были.
«Нет, никогда. Даже если изобьет меня до полусмерти, я не буду ему подчиняться» — так всегда думал Харт.
Правда, старый герцог никогда прежде не пытался его утопить. Обычно лишь избивал березовой тростью или кожаным ремнем, иногда — подвернувшейся под руку палкой, достаточно надежной для такого дела; так случалось, если оба находились вне дома.
