– Это не так-то просто объяснить. Причин много, некоторые похвальные, некоторые эгоистичные, а некоторые я и сам не понимаю. Прошлым вечером, когда мальчиков привели к Арабел и Малису, я понял, что лишился доверия Броуди и нахожусь у них под подозрением.
– Мы тоже так подумали, когда ты не появился в Данкойле в качестве посыльного.
– Да, это было красноречивым свидетельством того, что Арабел больше не считает меня заслуживающим доверия. А это означает, что я почти покойник. Даже если бы я решил отойти в сторону и позволить Арабел выиграть это сражение, я бы ненадолго пережил Шайн и близнецов. – Он слегка склонил голову набок и улыбнулся, глядя на Гэмела. – И вас, мой друг. Я хотел выиграть немного времени, напомнив Арабел и Малису, что как муж Шайн вы можете претендовать на все ее имущество.
– Ну и как? Удалось?
– Кто знает? Малис серьезно задумался, а Арабел заявила, что вас тоже нужно убить. Похоже, за ее желанием вашей смерти стоит нечто большее, чем ваши претензии на Дорчебейн. Вы возбудили ненависть этой дамы, отвергнув ее поползновения в Данкойле, а затем встав между ней и Шайн. Не исключено, однако, что Малису все же удастся убедить Арабел действовать с большей осторожностью, хотя в последнее время его влияние на эту женщину становится все слабее.
– Видимо, ее безумие проявляется слишком сильно, чтобы его можно было обуздать, но все это не имеет значения в данный момент. – Гэмел подался вперед, вглядываясь в темноте в лицо Мартина. – Итак, ты решил помочь нам, потому что твои хозяева отвернулись от тебя.
Мартин скорчил гримасу.
– Возможно. Тот факт, что после стольких лет службы они так легко списали меня со счетов, уничтожает все мои обязательства перед ними. Я продал им собственную душу, а они заплатили мне, по сути, смертным приговором. Только дурак может оставаться преданным после такой пощечины. И еще я подумал, что, прежде чем умереть, мог бы сделать что-нибудь хорошее. Ну и, конечно, с удовольствием украл бы победу у этой волчицы Арабел.
– Не самые достойные причины, но достаточно убедительные, – подытожил Фартинг. – А Марго – умная девушка.
– Даже чересчур, – вздохнул Мартин. – Я бы солгал, если бы стал отрицать, что на мой выбор не повлияло желание лучше выглядеть в ее глазах. Кроме того, остаются мальчики.
– Они пострадали? – с тревогой спросил Фартинг.
– Они живы, но, боюсь, им здорово досталось. Арабел наслаждается такими вещами. В Дорчебейне детей всегда старались держать подальше от ее глаз. Возможно, Шайн Катриона найдет некоторое утешение в том, что она не единственный ребенок, которого ненавидит Арабел.
– Просто Шайн она ненавидит больше всех.
– Да, и это жутко видеть. Но близнецов она ненавидит не меньше. Они живое свидетельство того, что хватка, в которой она держала отца Шайн, была не так крепка, как ей казалось. Арабел просто ликовала, когда они попались в ее лапы. Даже возвращение Эндрю Мура без Шайн Катрионы не слишком испортило ей настроение. Конечно, она рассвирепела, но ненадолго. Она абсолютно уверена, что у нее есть отличная приманка, чтобы заманить Шайн в ловушку.
– Боюсь, у нее есть все основания для этого.
– Да, я помню, как Шайн относилась к близнецам до того, как они исчезли из Дорчебейна. Сама еще ребенок, она заменила им мать. Я догадывался, что они собираются бежать, но промолчал. И тогда, и сейчас я не желал принимать участие в убийстве детей. Что касается остальных, я всегда мог сказать себе, что они и сами не без греха, что они рабы собственной алчности и распутства и в состоянии постоять за себя. Одно дело, когда взрослые сражаются против взрослых. Но сражаться с детьми? Мальчикам едва исполнилось девять лет. Они не могут оказать сопротивления Арабел и Малису. Они невинны и нуждаются в защите. Меня пробирает озноб, когда я думаю о том, что могу запятнать свои руки их кровью.
Мартин замолчал, выжидающе глядя на них. Помогая Логанам и Шайн, он порывал со всем, что было его жизнью, и делал попытку свернуть с гибельного пути. Ничто не могло полностью освободить его от прегрешений, совершенных на службе у Арабел и Малиса, но он не мог не попытаться исправить содеянное. Кроме того, он боялся, что, если не внушит доверия этим людям, близнецы погибнут.
– Куда ведет этот потайной ход? – поинтересовался Фартинг, бросив взгляд на Гэмела. Тот кивнул, убрав меч в ножны.
– Он проходит через внутренние стены Дорчебейна и заканчивается в конторе управляющего.
– Это неподалеку от большого зала?
– В нескольких шагах от него.
– Арабел с Малисом знают об этом ходе?
– Да, но они редко вспоминают о нем, уверенные в своей безопасности. Их мысли заняты тем, чтобы не допустить чужаков в Дорчебейн, а не тем, чтобы бежать из него. Вот почему они запирают ворота на ночь. Конечно, большинство людей делает то же самое, но Арабел не впустила бы внутрь даже собственную мать. Поскольку потайной ход нельзя открыть снаружи без помощи предателя, находящегося внутри, они не придают ему особого значения. В Дорчебейне нет предателей, по крайней мере живых. – Мартин издал горький смешок. – Точнее, не было до сих пор. И кто знает, сколько этот единственный лазутчик проживет.
– Если тебе удастся остаться в живых до завтрашнего утра, можешь наплевать на их подозрения, – сказал Гэмел. – А теперь надо подумать, что нужно сделать, чтобы мы все пережили предстоящее столкновение с Броуди.
Он переглянулся с Фартингом, который кивнул в молчаливом согласии.
– Думаю, тебе следует вернуться в Дорчебейн, Мартин, – сказал Гэмел. Отодвинувшись от края опушки в более густые заросли деревьев, он поднялся на ноги, потянулся и отряхнул одежду. – Скоро рассветет.
Мартин тоже встал и потянулся, разминая мышцы.
– Вы уверены, что не будет лучше, если проберетесь со мной в крепость сейчас? Я не могу гарантировать, что продержусь еще несколько часов и сдержу обещание помочь вам.
– Мы должны подождать прибытия основного отряда. Тогда те, кто войдет в крепость через потайной ход, смогут открыть ворота для остальных. К тому же мне кажется, что в ближайшие часы твоей жизни ничего не угрожает. Арабел надеется получить сегодня все, о чем она мечтает. Ей будет не до тебя. Впрочем, кто знает, как повернутся события.
Фартинг тихо рассмеялся, глядя на кислую гримасу Мартина.
– Покажи нам потайной ход и оставь дверь открытой, чтобы мы могли проскользнуть внутрь, когда понадобится.
– Хорошо. Но будьте осторожны. Дверь будет едва приоткрыта, чтобы никто не заметил. Постарайтесь не захлопнуть ее случайно, иначе вы останетесь снаружи. Я попробую ускользнуть от бдительного ока Броуди и исправить положение, но не могу ручаться, что мне это удастся.
