мокрый от их слез. Джо с Мег сидели по обе стороны от отца, а Эми – на полу у его ног. Каждой из сестер хотелось быть к нему поближе.
Немного придя в себя, он рассказал обо всем, что перенес за последнее время и как, получив мамино письмо и узнав о болезни Эми, решил направиться домой. Он написал ответ, в котором сообщал о своем возвращении, надеясь, что мысли о нем придадут Эми сил, и уверяя, что будет дома как можно скорее.
– Мы ничего не получали, – сказала Мег.
– Проклятая почта! – выругалась Джо.
– Могу представить, какие ужасные мысли вам приходили. Я боялся того же самого, – сказал он, беря лицо Эми в свои большие ладони. – Нелегко выразить мою радость, что опасения не оправдались.
– Мы тоже рады, папа, – ответила Эми, обнимая его ноги.
Мало-помалу выяснились подробности: отец рассказал, как оставил свою должность в Миссисипи в середине ноября и пешком отправился к ближайшей станции на поезд до Вашингтона, чтобы оттуда поехать в Бостон. Однако сильно испортилась погода, и два дня подряд дул штормовой ветер и громыхала гроза. Дороги развезло от дождя и перегородило упавшими деревьями, поэтому отцу пришлось идти до самого Оксфорда с засевшим внутри страхом, что не поспеет вовремя и больше не увидит Эми.
В Вашингтон он добрался спустя несколько недель, грязный и голодный, но продолжал упорно двигаться на север, сменяя поезд за поездом, пока не очутился в Бостоне, а затем и в Конкорде: более чем через месяц после получения письма.
– Христофор Колумб! – вылетело у Джо, когда она услышала об отцовских злоключениях. – Удивительно, что ты вообще добрался домой.
– Да, верно, – согласился он, прижимая к сердцу руку матушки. – Я как Улисс, вернулся на родную Итаку. Только мне повезло намного больше. Как же я рад увидеть, что ты пойдешь под венец, Мег. – Он повернулся к Бруку и добавил: – Мне бы не удалось сыскать для нее лучшего мужа.
– Это точно! – поддержал мистер Лоренс, и все вновь подняли бокалы за молодых. На этот раз семья была в сборе.
Джо встретилась взглядом с Лори. Она чувствовала себя такой счастливой! Возможно, еще никогда не испытывала столько радости и уже никогда не испытает.
Весь вечер она наблюдала за родителями. Те сидели рядом, склонив к друг другу головы и перешептываясь. Слезы стояли не только в маминых глазах, но и в отцовских. Они оба были счастливы воссоединению.
Ей никогда не понять их брак.
Случайно проходя мимо гардеробной, Джо застала родителей в объятьях друг друга, мамины руки обвивались вокруг шеи отца. Матушка плакала, а он гладил ее по голове и шептал на ухо слова утешения:
– Все хорошо, любовь моя. Все будет хорошо.
Джо осторожно попятилась назад, стараясь оставаться незамеченной. Она не смутилась, нет, – отношения между родителями всегда были очень нежными, по крайней мере, когда они находились в одном городе. Девушка, скорее, удивилась. Мама обычно вела себя сдержанно и спокойно, оставаясь невозмутимой что бы ни произошло.
С отцом она стала совершенно другой.
А произошло, надо признать, за последнее время многое. Болезнь Эми. Свадьба Мег. Тревога за отца, неделями не выходившем на связь. На нее навалилось достаточно переживаний. И вот теперь, когда отец вернулся, она сбрасывала перед ним свою нелегкую ношу. Потому что никто, вероятно, не смог бы успокоить ее лучше него.
Перед Джо раскрылся смысл брака: носить тяготы друг друга. Знать, что на свете есть кто-то, с кем можно разделить заботы и страхи. Радости.
Все это мама с отцом делили между собой как только могли, когда только могли. И не важно, понимали ли это остальные или нет.
Мег и Брук были такими же, она читала это по их лицам. Они, возможно, еще не стали настолько близки, но это все временно. Обязательно придет к ним после свадьбы. Общий дом, дети, семья сблизят их еще больше – как маму и отца, но по-своему.
Это угадывалось по тому, с каким пониманием они смотрели друг на друга, склонившись головами. Мег сделала правильный выбор. Будущая миссис Брук станет по-настоящему счастливой, – если не матерью близнецов, как написала Джо в своей книге, но обязательно матерью.
Ее дети будут любить ее, как Мег, Джо и Эми любили «Марми» на страницах романа и свою обожаемую матушку в жизни.
– Привет, кузина Джо. – Лори подошел к ней и протянул полную до краев чашу с пуншем. – Как насчет послушать музыку и потанцевать? Более подходящего момента и представить сложно.
Она взяла чашу у него из рук и, как обычно, тут же пролила несколько капель себе на платье.
– Ты сам будешь играть?
– Естественно. Хочешь заказать что-то особенное?
– Сыграй Чайковского «Нет, только тот, кто знал». В память о былых временах.
– Для тебя, Джо? Все, что захочешь.
С другого конца комнаты на них смотрела Хэрриет. Мистер и миссис Марч, Джон Брук и Мег, Джо и Лори – все они что-то шептали друг другу, разбившись парами. Она наблюдала за ними весь вечер: за ужином, во время тостов, в момент радостной встречи нежданного гостя.
Лори чувствовал на себе ее взгляд, садясь за фортепиано.
– Давайте потанцуем, – попросил он гостей и заиграл «Нет, только тот, кто знал» по просьбе Джо.
Брук закружил в танце смеющуюся Мег. К ним присоединились Салли с мужем. Фред Вон поклонился Джо, и они вместе отправились танцевать следом за остальными. Лори нахмурился. Фред, склонившись к своей партнерше, прошептал той что-то на ухо, от чего девушка зарделась словно мак и расхохоталась.
Фред Вон и Джо! Лори хотелось встать и положить этому конец здесь и сейчас. Неисправимый ловелас Фред, у которого имелась целая толпа невест, не должен лезть к его дорогой подруге Джо Марч. В то время как его предыдущая пассия, Амелия Перкинс, рыдала в подушку у себя на Бикон-Хилл. Одному Богу было известно, сколько их у него в Бостоне, Кембридже и даже в Лондоне.
Фред и Джо продолжали кружиться в танце. Одна его рука лежала у нее на талии, другая крепко сжимала ладонь. На мгновение Лори показалось, что Фред вот-вот нагнется и поцелует ее белую шею.
Блям! Прервалась музыка. Все обернулись, удивленно уставившись на Лори. Он снова заиграл, стараясь не отрывать взгляда от своих пальцев.
К чему эта ревность? Джо отказала ему, не так ли? Раз и навсегда.
Хэрриет, что осталась без партнера, поскольку Лори был занят игрой, подошла к нему и встала рядом с фортепиано, наблюдая за танцующими.
– О чем думаешь? –
