– Ясно. – Он вел себя слишком непринужденно, чтобы называть его «отец». Пусть будет «па». – Наверное, я…
– Проклятие! – Беременная женщина с очень большим животом распахнула дверь и остановилась на пороге. – Ой, простите! – Она улыбнулась: – Значит, ты молодая жена Джона.
– Да. Я – Мэг Пе… – Нет, она больше не Мэг Петерсон! Она проглотила вздох. К этому еще придется привыкать. – Я – Мэг.
Женщина протянула руку, и Мэг ее пожала.
– Я – Джейн, сестра Джона. – Она похлопала себя по животу: – Та, которая замужем.
– Та, которая ужасно сердитая, – добавил мистер Паркер-Рот.
Джейн рассмеялась и спихнула с кресла стопку бумаги, чтобы можно было сесть.
– Ты тоже был бы ужасно сердитым, па, если бы стал похож на удава, проглотившего козу.
– Я был бы не только сердитым, но и изумленным. И это еще ничего по сравнению с тем, как отреагировала бы твоя матушка.
Джейн фыркнула:
– Очень смешно! – Она повернулась к Мэг: – Эти мужчины! Поверь мне, если бы это они были обречены на то, чтобы вынашивать младенцев, – она неуклюже передвинулась в кресле, – и в основном как раз на мочевом пузыре, то они держали бы свои панталоны застегнутыми!
Мистер Паркер-Рот предостерегающе поднял измазанную чернилами руку:
– Джейн, пожалуйста, не заставляй Мэг сразу же с воплями убегать из дома.
Джейн пожала плечами:
– Она ведь замужем, правильно?
– Только-только.
– Верно. – Джейн адресовала Мэг широкую улыбку. – Тебя вырвало, да? А теперь Джона наверху выворачивает наизнанку, и мама с Агатой тоже лежат в постели. – Она нахмурилась: – Мне лучше бы не заболеть. Рвота на этом этапе беременности была бы просто невыносимой.
– Да. Надеюсь, что вы не заболеете. – Мэг посмотрела на мистера Паркера-Рота. – Мне очень жаль. Когда я уезжала, мои племянники были больны. Наверное, я от них заразилась.
Он рассмеялся:
– Макгилл сказал, что тебя стошнило Джону в шляпу. – Мэг было стыдно об этом вспоминать.
– Больше ничего под рукой не было. – Она судорожно сглотнула. – Ваш сын поступил как настоящий джентльмен.
Джейн захохотала:
– Да уж, могу биться об заклад! Господи, как бы мне хотелось это видеть: Джон с полной шляпой блевотины!
– Это не смешно.
– Ну, наверное, не смешно. – Однако Джейн продолжала ухмыляться: – Кажется, Джон действительно влюбился!
У Мэг не хватило решимости рассказать им подлинную историю их брака. Возможно, когда… Джон… поправится, он расскажет своим родным все подробности произошедшего. Или миссис Паркер-Рот расскажет все мужу. Пока еще рано. Они приехали всего полчаса назад. Джон сразу же убежал к себе в комнату. Его матушка и мисс Уизерспун, по-прежнему немного зеленые, шатаясь, ушли к себе, чтобы восстанавливать силы.
Ошарашенный дворецкий привел Мэг.
– У тебя была какая-то причина, чтобы врываться сюда, Джейн?
Джейн пожала плечами:
– Да вроде бы нет.
– Просто решила произнести ежедневную тираду по поводу отсутствия Моттона?
– Точно. – Она посмотрела на Мэг и пояснила: – Виконт Моттон – мой муж. Мой отсутствующий муж. Он отправился в Дорсет к своей умирающей тетушке.
– И Джейн ждет не дождется, чтобы эта тетушка умерла.
– Я не настолько бессердечна. – Джейн нахмурилась. – Однако она с тем же успехом могла бы умереть и в его отсутствие.
– Младенец тоже может появиться на свет в его отсутствие.
– Но это – его ребенок! Это… – тут она ткнула себя в живот, – по крайней мере отчасти и его вина. Если я должна тут быть, то и он тоже должен!
Мистер Паркер-Рот закатил глаза.
– Мы можем надеяться на то, что тетка Моттона окажется достаточно внимательной, чтобы быстро скончаться. А пока ты не могла бы проводить Мэг в желтую спальню? Клейборн наверняка уже отнес ее вещи наверх.
– Ладно. Это лучше, чем сидеть тут и стонать.
– Определенно лучше, поскольку мне хотелось бы вернуться к моему сонету, – Мистер Паркер-Рот улыбнулся Мэг: – Не давай Джейн тебя встревожить. Она лает, но не кусается.
Джейн с трудом поднялась с кресла.
– Если только твое имя не виконт Моттон.
Мэг вышла из кабинета следом за Джейн. Они начали медленно подниматься по лестнице: Джейн через каждые несколько шагов останавливалась и отдыхала.
– Вы плохо себя чувствуете?
– Нет, все хорошо.
Мэг дотронулась до локтя Джейн:
– Но ведь в комнату меня мог бы проводить кто-нибудь другой.
– Нет-нет, па прав. Мне лучше чем-нибудь заниматься, чем слоняться без дела. – Она улыбнулась: – Па действительно хотелось вернуться к поэзии. Надо полагать, Джон подробно рассказал тебе про нашу странную семейку?
Такое предположение было вполне разумным – однако их знакомство протекало отнюдь не традиционным образом.
– Нет.
Джейн прижала руку к боку.
– Вы уверены, что хорошо себя чувствуете?
– Да. Просто в бок вступило. У меня так бывает в последние несколько дней. Малышу уже тесно в животе.
Уцепившись за перила, она глубоко дышала.
– А когда малыш должен появиться?
– Через месяц. А первые дети всегда рождаютс с задержкой. – Она сделала еще один вдох, а потом медленно выдохнула. – Вот так-то лучше. – Она продолжила свой путь по лестнице. – Значит, Джон не рассказал тебе про нашу семью?
– Нет.
Она улыбнулась Мэг, приостановившись на две ступеньки выше.
– Окрутил тебя в считанные дни? Только не говори, что Джон сгорал от страсти!.
Мэг слабо улыбнулась:
– Это… гм… немного сложно.
Судя по лицу Джейн, она хотела получить подробный ответ, но потом передумала, повернулась и поднялась еще на ступеньку.
– Насчет нашей семьи. Я предпочитаю считать нас людьми авантюрного и эксцентрического склада, но не со странностями. Странный у нас только Джон. Если воспользоваться садоводческим сравнением, то Джон похож на фигурно подстриженное дерево, свинью посреди леса. Мы считаем, что он подменыш.
Джон – дерево, подстриженное в форме свиньи? Какая нелепость!
– Что вы имеете в виду?
– Разве ты ничего не заметила? Он такой организованный и благопристойный! – Джейн ухмыльнулась: – Или, может быть, он был с тобой не таким уж благопристойным?
Мэг вспыхнула. Она не собиралась обсуждать с сестрой Джона его поведение!
– А все остальные не благопристойные? Например, ваша матушка, благопристойнее, по-моему, не сыщешь.
– Она умеет вести себя в обществе… Ну, вообще-то мы все умеем. Она художница. – Джейн рассмеялась: – Ты посмотри ее картины и увидишь, благопристойна она или нет. Па – поэт: ты уже видела, насколько пристойно он одевается. Мама заставляет его привести себя в порядок, когда мы ждем гостей. Но что бы он ни надел, он все равно выглядит не то чтобы не непристойно, а, скорее, неряшливо. Вот о Джоне этого не скажешь. Не так ли?
