— Забавно, ты уже говоришь «Маннеры», — заметил Джеффри. — Как удачно все совпало, его фамилия начинается с той же буквы, что и ее. Не нужно будет менять метки на носовых платках!
— Действительно, какая хорошая возможность для экономии!
И счастливые супруги весело рассмеялись.
— Вы сегодня чем-то огорчены, мистер Маннер? — спросила Сара.
Они прогуливались по террасе — в саду было слишком сыро, и врач не позволил мисс Мэйвуд идти туда.
— Вы поправляетесь…
— Вас это огорчает? — девушка удивленно посмотрела прямо в его синие глаза.
— Я слышал, как вы говорили леди Уэвертон, что скоро вернетесь в дом своего дяди. Здесь многие будут скучать по вашему обществу…
— Знаю. Лорд и леди Уэвертон, Харриет…
— Не только они, мисс Мэйвуд. Мне тоже будет не хватать наших прогулок, наших бесед…
— Сент-Клементс не так далеко, как вы думаете. Вы ведь приедете навестить меня? — она смутилась, но не отводила взгляд.
— Конечно, мисс Мэивуд, я же должен убедиться, что вам обеспечен надлежащий комфорт. Вы еще так слабы…
— Боюсь, вы будете разочарованы. Дом моего дяди походит на ваш, как вы его описывали. Там частые сквозняки и скверный камин…
— Тогда я не разрешаю вам уехать! — решительно сказал мистер Маннер.
— Я не могу оставаться здесь так долго, сэр. — Сара пошевелила носком ботинка несколько почерневших листьев.
— Вы… все еще чувствуете боль из-за того, что здесь живет моя сестра? — вдруг спросил он.
— Люси? — Сара покачала головой. — Надеюсь, это я уже пережила. Просто мне всегда неловко, если мои визиты затягиваются. Мне кажется, я превращаюсь из гостьи в приживалку…
— Насколько я понимаю, вы никогда не были здесь просто гостьей, мисс Мэивуд. Вас любят, как близкую родственницу, и ценят, как верного друга. Только ваша невероятная скромность мешает принять это окончательно и бесповоротно!
Сара мягко улыбнулась.
— Я знаю, что это так, мистер Маннер. Дело не в том, что думают они, а в том, что чувствую я… А я чувствую, что пора возвращаться домой, к дяде и тете.
— Вы просили меня остаться, и я остался, — ответил доктор Маннер. — Теперь я прошу вас — побудьте здесь еще немного!
— Но ведь все равно придется уезжать, неделей раньше или позже… — Сара не знала, что и думать о его настойчивых просьбах не покидать дом Уэвертонов.
— Дайте мне еще две недели, мисс Мэивуд, — вдруг сказал джентльмен.
— Хотите убедиться, что я вполне оправилась от болезни? — Саре не нравились недомолвки, но он не давал объяснений.
— Да, пожалуй, что так, — задумчиво, словно говорил сам с собой, произнес мистер Маннер.
— А вы сами, сэр, вы действительно не уедете отсюда до марта? — ей почему-то было важно знать ответ.
— У меня пока не появилось определенного решения… Для Харриет, конечно, лучше бы побыть здесь еще, в нашей деревне мы почти ни с кем не встречаемся, и девочка растет дикаркой. Но, с другой стороны, я, как и вы, не хотел бы навязывать Уэвертонам свое общество. В конце концов, Уэвертон — моя сестра, а не я.
Сара могла его понять, но как же Роберта Ченсли и просьба ее супруга?
Мистер Маннер догадался, о чем она хочет спросить.
— Я бы предпочел, чтобы миссис Ченсли пригласила другого врача, но она и слышать об этом не желает. А значит, мне придется уступить и либо остаться здесь на все эти месяцы, либо вернуться к нужному сроку.
Девушка не знала, что еще сказать, и некоторое время они прогуливались молча, погруженные каждый в свои мысли, пока горничная не позвала их пить чай с лордом и леди Уэвертон.
Артур и Люси разъезжали по гостям, пока состояние дорог позволяло забираться еще дальше на север, леди Гроссбери и миссис Трувелл пока не появлялись в доме Уэвертонов, и Сара, пусть и не без усилий, смогла заставить себя не думать о возможных происках этих двух злонравных женщин. Но ей необходимо было чем-нибудь занимать свои мысли, а значит, следовало срочно найти тему для размышлений, далекую от молодого Уэвертона, его жены и всего, что с ними связано. Так уж вышло, что больше всего в последние дни Сара провела в обществе мистера Маннера, и о нем-то она и думала теперь чаще всего.
Открытие, что он ей нравится, не слишком поразило ее. Пусть он и не был так уж молод, но обладал красивой, благородной внешностью, в величине его ума и силе духа она не сомневалась, а что еще нужно молодой леди, чтобы увлечься подходящим джентльменом? Конечно, уверенность в том, что и она ему небезразлична. К удивлению Сары, она поняла, что почти не сомневается в этом. Она уже достаточно слышала о мистере Маннере, чтобы понять — так, как с ней, он не ведет себя ни с одной леди. Должна же быть его интересу какая-то причина!
Она пыталась говорить о докторе Маннере с Робертой, но подруга на этот раз подвела ее. Да, Бобби охотно поддерживала разговор, но начинала всячески превозносить его талант врача и совсем не уделяла внимания его натуре. Саре пришлось махнуть рукой на свое стремление поделиться с подругой душевными порывами и разбираться самой в том, что было нынче у нее на сердце. Если бы она знала, что Бобби нарочно не замечает перемен в ее чувствах, Сара бы, пожалуй, рассердилась, но любые странности в поведении Роберты объяснялись ее особенным состоянием, и Сару, как и других, не удивляло, что Роберта временами отвечает невпопад или вовсе словно не слышит, что ей говорят.
Две недели прошли неожиданно быстро, и с каждым днем Сара становилась все более беспокойной, словно ей передалась частичка взбалмошности Бобби. На самом деле ее занимало только одно — помнит ли мистер Маннер о двух неделях, что он просил у нее, и для чего ему нужны эти две недели?
Они почти каждый день прогуливались вдвоем по саду, если погода благоприятствовала прогулкам, или втроем, с Харриет, в зимнем саду, если на улице шел дождь или дул сильный ветер.
Они уже столько узнали друг о друге, что Саре начинало казаться, будто мистер Маннер был точно так же товарищем ее детских лет, как Бобби и Артур Уэвертон, будто всех их связывает давняя дружба…
Леди Уэвертон не единожды хотела поговорить со своей любимицей, спросить, осознает ли та, какие мысли возникают у окружающих, когда они наблюдают за ее прогулками с мистером Маннером, но неожиданно на защиту интересов Сары встал Джеффри Ченсли.
— Оставьте ее в покое, миледи, прошу вас. Сара всю свою жизнь старалась делать то, что должно, пускай же она теперь делает то, что хочет. Это никому не принесет вреда, поверьте мне.
— Лишь бы это не принесло вреда ей самой, — озабоченно вздохнула леди Уэвертон и повернулась к дочери. — Бобби, твой муж, похоже, решил сосватать твою подругу, тебя это не удивляет?
