Спиноза подергал себя за подкрученные кончики усов.
– Все в порядке, – сообщил он, – шестеро наших людей записались в бригаду ремонтных рабочих, которая должна подготовить «Золотой дракон» к отплытию в Китай. Еще трое будут красить бриг в двадцати пяти ярдах от яхты. По моему сигналу они прыгнут за борт и подплывут к нам.
– А команда яхты?
– Почти все матросы будут отдыхать на берегу перед следующим рейсом. С остальными проблем не будет, можете не сомневаться. Теперь дело за вами: надо поподробнее выяснить планы Хауквея и передать их нам как можно скорее.
– Да-да, чем скорее, тем лучше. – Джек взял Доун за руку. – Пойдем в дом, пообщаемся с возвратившимся хозяином.
Они попрощались с Моникой и Спинозой и поднялись к большому дому на горе.
После ужина, как было заведено до отъезда Хауквея из Пиратской бухты, все трое отправились в библиотеку мандарина насладиться кофе с коньяком.
Старый китаец покрутил в ладонях хрустальную рюмку, грея коньяк, и с наслаждением вдохнул его аромат.
– Конечно, чай – мой любимый напиток, однако, что ни говори, а французский коньяк лучше.
– Расскажите нам о своей поездке, – закинула удочку Доун.
– Это было долгое плавание – Сингапур, Борнео, Ява. – Он замолчал и взглянул на девушку с легкой улыбкой. – Ах да, еще мы заходили в Мангалуру на Малабарском берегу Индии.
От неожиданности Доун вздрогнула и пролила кофе из чашки на блюдечко.
– Мангалуру? Это же пункт назначения «Золотого облака»! Там находятся тиковые плантации моего отца.
– Да, я знаю, – не скрыл Хауквей, потягивая коньяк.
Джек подался в кресле и оперся локтями на колени.
– И какие же дела были у вас в Индии?
– Вообще-то там у меня не было дел в отличие от остальных портов. Я только посетил индийский филиал компании «Робертс ламбер». Надо сказать, вы владеете огромным участком тикового леса. Когда производство развернется в полную силу, оно принесет неплохие барыши.
Доун не верила своим ушам.
– Невероятно! Зачем вы это сделали?
– Хотел поболтать с вашим мужем. Кстати, он в прекрасном здравии.
– Мой муж? Какая наглость! Что вы ему сказали?
Мандарин не мигая встретил гневный взгляд и улыбнулся.
– Мне казалось нечестным держать его в неведении. Я решил поведать ему о вашей участи и таким образом поставить точку в этом вопросе. Миссис Прайс, я сказал вашему мужу, что вы умерли. Погибли вместе с мистером Макхью, когда китайский военный флот потопил корабль Ладронов, на котором вас держали в качестве пленных.
Доун вскочила с кресла, опрокинув свою чашку с кофе. В глазах ее блестели слезы ярости.
– Нет, вы не могли так поступить! Хоть вы и гнусный человек, но должна же в вас быть хоть капля порядочности!
Хауквей был невозмутим.
– Я же сказал вам, что сделал это из сострадания к ближнему.
– Пес! – вскинулась она и протянула к нему пальцы, скрюченные, как кошачьи когти. Ею владела единственная мысль – убить старика.
Джек резко встал, обхватил ее сзади и развернул к себе лицом.
– Нет, Доун! Гневом и насилием ничего не добьешься.
– Мистер Макхью совершенно прав. Пожалуйста, успокойтесь, моя дорогая миссис Прайс.
Она прочла в глазах Джека: «Ради Бога, не испорти весь наш план! Чтобы спастись, нам надо ладить со старым мерзавцем».
Доун сникла, и Джек отпустил ее. Она притронулась к своему пылающему лбу.
– Не знаю, что на меня нашло. Это шок. Жуткий шок от того, что Деннис считает меня мертвой. Пожалуй, мне лучше прилечь.
– Хорошая мысль, – подхватил Джек. – Думаю, завтра тебе предстоит трудный денек. Верно, Хауквей?
– Вы имеете в виду наш отъезд на «Золотом драконе»? Нет, мы отплываем послезавтра днем. Матросам надо еще много поработать на яхте, чтобы подготовить ее к новому рейсу.
– Ты слышала, Доун? – спросил Джек.
– Да. Ну что ж, тогда спокойной ночи.
Она ушла в свою спальню. Моника уже стелила ей постель.
– Я приготовила тебе ванну, – сообщила девушка.
– Сейчас не до ванны. Ты должна как можно скорее встретиться со Спинозой. Передай ему, что мы отплываем послезавтра – в четверг днем.
– Я увижусь с ним завтра с самого утра. – Она встревоженно взглянула на Доун. – Думаешь, у нас получится? Это так рискованно! Если что-то сорвется, нас всех ждет смерть.
– Да, наверное, – твердо произнесла Доун. – Но лучше умереть, чем стать наложницей императора.
Ночью Джек пришел, когда Доун уже начала засыпать.
– Любимая, – сказал он, – я слишком напряжен, чтобы заниматься любовью. Из головы не выходит четверг и та жуткая ложь, которую Хауквей поведал Деннису.
Он присел на край кровати.
– Я пришел не для того, чтобы спать с тобой. Надо рассказать тебе кое-что еще о Деннисе.
Она резко села, окончательно проснувшись.
– Деннис! Как он? У него все в порядке? Хауквей сказал, что он в прекрасном здравии.
– Да, у него все в порядке. – Джек потер затылок в замешательстве. – После твоего ухода Хауквей рассказал мне подробности своего визита на тиковую плантацию. Там, в лагере, есть одна женщина. Ее зовут Сара Тиздейл.
– Что она там делает?
– Работает в офисе. Это племянница британского колониста из Мангалуру.
– Ну и что?
Он глубоко вздохнул.
– Деннис с ней живет.
Доун уставилась на него в полном ошеломлении.
– Живет? Спит с ней – ты это хотел сказать?
– Да. Получается так. Они живут в одном бунгало. Хауквей сказал, что она хорошая хозяйка.
– Хауквей лжет! Это еще одна лисья уловка, чтобы меня расстроить.
– А я так не думаю, Доун.
– Тут нечего и думать! Как мог Деннис связаться с другой, если оставалась надежда, что я жива?
Джек положил руку на ее обнаженное плечо.
– Такое бывает. В конце концов, милая, давай смотреть правде в глаза. Мы-то с тобой целых три месяца жили как муж и жена, хотя все это время прекрасно знали, что Деннис жив.
Доун потеряла дар речи.
– Я… я… – Она сглотнула комок в горле. – Я об этом не задумывалась. Конечно, ты прав, Джек. Какое я имею право разыгрывать из себя оскорбленную жену? Ведь я виновата не меньше его. Помнишь, о чем мы с тобой говорили на пруду? Мы всего лишь шахматные фигурки в руках какой-то высшей силы. – Она бросилась в его объятия. – Бедный Деннис! Бедный Джек! Обними меня покрепче, любимый! Мне вдруг стало ужасно страшно.
Джек лег рядом и принялся укачивать ее как ребенка. Он целомудренно целовал и ласкал Доун, пока она не уснула.
Сам он не мог спать. В голове его кружился водоворот мыслей. Если им удастся вырваться из лап Хауквея, Доун вернется к Деннису, и что тогда? Ответ на этот вопрос тревожил его больше, чем предстоящая в четверг драка с пиратами.
