В комнату вошла служанка и принялась раздевать детишек. Розамунда подняла глаза и увидела, что в дверном проеме стоит их мать и очень пристально ее разглядывает. Внешность женщины была до того яркой, что Розамунда лишилась на миг дара речи. Гостья была высокого роста, из-под лилового капюшона выбивались пряди ярко-рыжих кудрей. Красивое, с тонкими чертами лицо было скорее неприятным из-за холодного расчетливого выражения. Отослав служанку, женщина очень грациозно вплыла в комнату – Розамунде почему-то стало не по себе.
– Добро пожаловать в Рэвенскрэг, леди… – Розамунда умолкла, так как не знала ее имени, сразу почувствовав по этой намеренно затянутой паузе плохо скрытую враждебность.
Гостья бесцеремонно окинула Розамунду взглядом и процедила:
– Помрой. Леди Бланш.
Пока шел вежливый обмен любезностями, Розамунда пыталась вспомнить соседей с такой фамилией – но не сумела. Однако имя дамы почему-то показалось ей знакомым.
Дети тоже увлеченно разглядывали хозяйку огромными синими очами. До чего пригожие. Не диво, ведь у них такая красивая мать. Однако никому из них не достались ее роскошные рыжие кудри. Розамунда мучительно гадала, кого же ей напоминают их ангельские личики…
– Позвольте вам представить моих деток, леди Розамунда. Это Генри, а это Элинор.
Дети почтительно склонили головы и присели.
– Они прелестны, леди Бланш. Вы настоящая счастливица.
– У вас ведь нет детей, миледи?
Вопрос был столь же неожиданным, сколь и неуместным – все в округе знали, что у лорда Рэвенскрэгского пока нет наследников.
Розамунда лишь покачала головой. Неведомо почему в присутствии этой женщины она ощущала себя гостьей… в собственном доме. Розамунда пригласила ее сесть рядом с собой на скамью у очага. Та, небрежно бросив на сундучок свой отороченный лебяжьим пухом плащ, протянула к огню руки. Они у нее были длинные, благородной формы, сквозь прозрачную кожу проглядывали жилки. "На пальцах – ни одного колечка. Розамунда пыталась понять, что нужно от нее этой рыжей, ведь, судя по ее манере, она вовсе не жаждала добиться расположения хозяйки. Розамунда не могла не признаться самой себе, что яркая и роскошно одетая посетительница заставила ее стушеваться. Платье гостьи и впрямь было дивным – пурпурного шелку, с меховой оторочкой на лифе, а вырез какой – все груди наружу, белые, полные…
– Ваши дети делают вам честь, – любезно заметила Розамунда, чтобы как-то начать беседу, и обернулась к очагу. Девочка и мальчик увлеченно играли с деревянными кубиками и кругляшами, которые служанка разложила на циновке. Время от времени они, радостно хохоча, отбирали игрушки у Димплза, которой тоже не хотел оставаться в стороне от столь увлекательного занятия.
– Да, – Бланш горделиво улыбнулась, – воспитаны они недурно, им всего-то: одному – четыре, другой – три годика… Вы согласны? – Она тоже обернулась полюбоваться своими черноволосыми ангелятами. Оба были в богатых нарядах из винного бархата: на мальчике настоящий дублет, на девочке – платьице. Если б не разница в росте, их вполне можно было бы принять за близнецов.
– Извините, мужа нет сейчас дома, он по приказу короля поехал отбирать рекрутов, – смущенно пробормотала Розамунда, угощая гостью вином и печеньем.
Бланш с хищным видом впилась зубами в сдобный хрустящий бочок. Зубы у нее были очень белые и очень мелкие, совсем как у кошки. И глаза тоже кошачьи – миндалевидные, в желтую крапинку, и неестественно блестящие. «Отчего это, – гадала Розамунда, – может, оттого, что в них отражается огонь?»
– Я должна была увидеть жену Генри. Вы намного красивей, чем я представляла, дорогая Розамунда, – изволила похвалить ее Бланш, стряхивая с платья крошки. Потом вдруг она прищелкнула пальцами, и в комнате мгновенно появилась служанка. И опять изумилась Розамунда: отчего так быстро? Видать, не уходила, стояла на лестнице.
– Забери детей на кухню и покорми их, собаку тоже уведи.
Розамунда приказала Димплзу уйти, тот неохотно подчинился. Розамунда мужественно сохраняла любезный тон, однако бесцеремонность этой дамочки уже порядком ее раздражала. Дети послушно засеменили к двери, перешептываясь и даже ни разу не взглянув на мать.
– Рада видеть вас у себя, – вежливо выдавила Розамунда, хотя на самом деле не чаяла, когда незваная гостья уберется.
– В самом деле? – спросила Бланш, оправляя юбку и не сводя глаз с лица Розамунды. – Стало быть, вам известно, кто я такая?
Не поняв, что она имеет в виду, Розамунда судорожно сглотнула:
– Это почему же?
– Да потому, милочка, что я – та женщина, которую любит Генри.
Потрясенная, Розамунда молча смотрела на гостью, не веря собственным ушам.
Бланш коротко усмехнулась, довольная произведенным впечатлением:
– Кажется, я огорчила вас. Ради Бога простите.
– Вы действительно очень меня изумили, – сухо сказала Розамунда. – Пожалуйста, объяснитесь.
– Я живу в имении Эндерли.
Да, одной этой фразы Розамунде было достаточно. Значит, это та самая Бланш! Не думала она, что ее соперница когда-нибудь осмелится сюда явиться… Сердце Розамунды заныло от боли, не давая ей вздохнуть. Вот оно что: перед нею хозяйка Эндерли, всем известная любовница Генри! Розамунда через силу поднялась и, встав поближе к огню, спросила:
– И что вам от меня нужно?
– Я давно хотела вас увидеть. По-моему, в моем любопытстве нет ничего удивительного. Мы с Генри решили, что на свадьбу мне лучше не приходить. Но со дня вашего венчания прошло уже много времени. Вы наверняка уже успели узнать о моем существовании.
– Я действительно о вас узнала, но это не означает, что я должна еще и видеть вас.
– Разве вам нисколечко не интересно было на меня взглянуть? Чтобы понять, какие женщины по вкусу вашему мужу?
Розамунда стиснула зубы, чтобы не выпалить какую-нибудь грубость, о которой наверняка потом пожалела бы, и очень спокойно произнесла:
– Ему по вкусу я.
Откинув голову, Бланш издевательски расхохоталась, ее рыжая грива разметалась по сдобным сливочным плечам.
– Ах, милочка, до чего же вы наивны.
– Ну вот, теперь вы меня увидели, а я – вас, и нам, похоже, больше не о чем с вами разговаривать, – сказала Розамунда после затянувшейся паузы, изо всех сил стараясь не терять присутствия духа.
– Вы ошибаетесь. Я еще далеко не все вам сказала, – прошипела Бланш, наклонившись к Розамунде…
От резких ее духов у Розамунды запершило в горле и закружилась голова. Розамунда трудно сглотнула, чувствуя сильное искушение немедленно выставить эту бесстыжую вон, но боялась прогневить Генри. Она давно уже поняла, что дворянский уклад совсем не таков, как в ее родной деревеньке, и боялась попасть впросак, не зная, что ей делать дальше с полюбовницей Генри.
