Ей отчаянно нужно сказать ему о ребенке, растущем в ней. Теперь Суинь была точно уверена, что беременна. Боль в груди и усталость сопровождались волнами тошноты, постоянно подступавшими к ней с того момента, когда она просыпалась, и до вечера. Суинь изо всех сил старалась скрыть эти признаки. Знание старика о ее беременности даст ему лишь еще больше власти над Ли Тао.
Руки, державшие ее, ослабли, когда Лао Соу появился из-за занавеса.
— Он ушел. — Старик выглядел жутко рассерженным, когда ступил в тесную комнату. Он едва не опрокинул стул, однако успел поймать его, отмахнувшись от прислужника, бросившегося ему помогать.
— Оставь меня, — прорычал старик.
Слуга проскользнул в дверь, и Лао Соу тяжело уселся на стул. Он издал странный горловой звук — нечто среднее между сердитым фырканьем и ворчаньем, как мальчишка, стремящийся привлечь внимание.
У людей, облеченных властью, не так много слушателей, которым они могли бы поведать о своих бедах. Лин-гуйфэй осознала это ещё в свою бытность куртизанкой, однако сейчас у нее совсем не было настроения потворствовать слабостям злобного старика, пославшего Ли Тао на верную гибель.
Госпожа Лин продолжала стоять, прислонившись спиной к стене, со сложенными на груди руками. Нестерпимая боль пронзила ее — лишь какие-то мгновения назад Ли Тао был с нею рядом, и вот она уже почти потеряла его.
— У вас когда-нибудь было имя? — дерзко спросила она Лао Соу. — Уж точно вас не всегда звали стариком.
— Мне трудно его припомнить.
— Как жаль.
Он повернулся на своем стуле, чтобы посмотреть на нее.
— Ань Ин держит в своих руках судьбы императоров и полководцев. Мы храним покой этой империи.
— Какое возвышенное определение для банды воров и убийц.
— Воры? Убийцы? — Старик поднялся, его так и трясло от гнева. Его невидящий взгляд пытался определить, где она стояла.
Ли Тао говорил о клане как о таинственной силе, власть которой простиралась до самых отдаленных уголков Поднебесной. Но все, что Суинь успела узнать, убеждало ее, что это лишь миф, созданный, чтобы пугать людей.
— Убийцы, скрывающиеся под покровом ночи, — обвинила она.
— Ты не знаешь ничего об Ань Ин.
— Я знаю лишь то, что вы только что послали Ли Тао на смерть ради своей мелкой мести.
Вслепую ощупывая стоявшую перед ним мебель, старик попытался подойти к ней. Это ему плохо удалось.
— Если бы Тао просто сделал то, что ему было приказано еще столько лет назад… — напыщенно изрек он.
— Сколько же стоила голова Божественного императора?
— Нисколько. Я просто хотел призвать к ответу этого ублюдка, положить конец его гибельному правлению.
— Император Ли Мин был хороший человек. — Даже после его смерти Суинь чувствовала необходимость защищать своего покровителя.
— Тупой вояка с головой павиана! — Лао Соу шлепнул ладонью об стол. — Ввергал империю в одну войну за другой, пока она не развалилась на части. Если бы он погиб при осаде Шибао, Шэнь занял бы трон еще пятнадцать лет назад.
Суинь поняла, что Лао Соу когда-то был приближен ко двору. Возможно, еще до правления Божественного императора. Он мог быть высоким сановником или военачальником. Только так тайному клану удалось бы завоевать такое влияние.
Она отважно сделала шаг ему навстречу, достаточно громко, чтобы старик осознал, где она стоит. Суинь не боялась его. Она уже устала постоянно быть осторожной.
— Ли Тао описывал вас как холодного, расчетливого тайного предводителя. Я же вижу злобного старика, согнувшегося под тяжестью преклонных лет. Вы сердитесь потому, что Ли Тао не упал перед вами на колени. Да даже если бы он так и сделал, вы не получили бы от этого удовлетворения.
В комнате повисла тишина. Лао Соу остановился, словно из него выпустили пар. Его палец обвиняющее уткнулся в нее.
— Мне всегда говорили, что Лин-гуйфэй обворожительна и мягкосердечна.
— Кто сказал вам это?
— Говорили, она обращена к миру цветами, а не терниями.
— Почему я должна окружать себя цветами и благовониями, если вы действуете с помощью ножей и ядов? — спросила она.
Старик заворчал что-то неразборчивое и ударил рукой по столу. А потом, к ее удивлению, усмехнулся. Повернулся, нашарил свой стул и сел, положив руки на колени.
— Демоница, — заметил он неожиданно веселым голосом. — Неудивительно, что Ли Тао без ума от тебя.
Императорский дворец — 746 год, 13 годами ранее
— Эти люди мои враги. Они задолжали мне долг крови. — Божественный император пододвинул свиток через стол к Ли Тао, а потом положил рядом свое кольцо с изображением дракона. Рубиновый глаз полыхнул огнем по темному дереву столешницы. — Возьми с собой воинов Лун У[30].
Воины императорской элитной гвардии набирались из числа отпрысков самых аристократических семей империи, и он, простолюдин, бастард, никогда не знавший отца, должен был встать во главе их, став орудием мщения Божественного императора.
Ли Тао повернул кольцо в ладони:
— Как прикажет император.
Он надел кольцо на палец и поднял свиток, разглядывая написанные в нем имена. Мужи высоких званий и титулов. Некоторые из ближайшего окружения императора. Около сотни имен.
— Императрица носила под сердцем моего сына. — Голос императора дрогнул, но следующие слова Сын Неба произнес со стальной решимостью: — Я намереваюсь поквитаться с ними в этой жизни.
Ли Тао кивнул и туго свернул свиток. На этот раз ему не придется прятаться в тени. Император издал указ о том, что эти люди уже мертвы. Тао нужно всего лишь разыскать их и нанести последний удар. Руки императора останутся чистыми.
Возможно, Ли Мин знал, кем он был всегда: убийцей. Человеком с ножом.
Вестник явился к нему посреди ночи. Ли Тао находился в башне крепости Чэнду, выходящей на реку Цзинь, и был далек ото сна. Прошло менее дня с тех пор, как он оставил Суинь в руках у своего врага.
Стены Чэнду вполне подходили для того, чтобы выдержать долговременную осаду. В глубине провинции у Ли Тао стояли запасные части и подразделения. Основной пункт на побережье реки хорошо укреплен. Армия готова. Однако теперь Ли Тао ожидало еще одно срочное известие. Еще одна тайная встреча, но не с Гао.
Ли Тао пересек реку с небольшим эскортом. Они использовали специальные бумажные фонарики, чтобы освещать путь в темноте. Шатер был разбит довольно далеко от берега и охранялся лишь горсткой солдат. Границы лагеря отмечены факелами. Все организовывалось в такой спешке, что Ли Тао сперва даже заподозрил засаду. Однако наместник быстро отмел это подозрение, когда увидел знамя, развевающееся над местом встречи.
