– Ты не знаешь, где она, – возразил Себастьян. – По какой дороге поехала. Ты не можешь ехать в коляске всю дорогу до Лондона.
– Я спрошу у отца о дороге. А если она умрет из-за того, что он позволил ей путешествовать одной, я вернусь и убью его.
– Пирс!
Проигнорировав оклик Себастьяна, он устремился вниз по лестнице, тщательно выбирая место для трости, чтобы не оступиться.
Герцог, вышедший из сторожки на его зов, побледнел как полотно, услышав слова Пирса.
– Они поехали по дороге, ведущей к Суонси, – сказал он. – Я велел слугам ждать ее в Лленддауле.
– В Лленддауле или в Лленддаур? – требовательно спросил Пирс.
Герцог стал еще бледнее.
– Кажется, я сказал Лленддаул. Но я не уверен.
– В Лленддаур больше смысла. Это по дороге в Кармартен. – Повернувшись на каблуках, Пирс заковылял назад, в замок, налегая всем телом на трость. У него было такое ощущение, словно ожил его ночной кошмар. Он опять двигался слишком медленно из-за проклятой ноги, не в силах спасти Линнет.
Карета была готова, ожидая его перед замком, запряженная четырьмя свежими лошадьми.
– Это не коляска! – рявкнул Пирс, свирепо глядя на Прафрока, который стоял у дверцы.
Со ступенек сбежал Себастьян.
– Ты не знаешь, где она. Если она заразилась скарлатиной от Биттса – а есть неплохой шанс, что нет, поскольку твоя мать выглядит вполне здоровой, – симптомы появятся на первый день путешествия. Максимум на второй. Но ты не найдешь ее так близко от замка, Пирс.
– Почему? – резко бросил он.
– Потому что она не заболела. В противном случае слуги герцога тут же привезли бы ее назад. Или прислали бы верхового, если бы она была в слишком тяжелом состоянии, чтобы путешествовать. Прошло шесть дней. Даже если бы она заболела на второй день, кто-нибудь сообщил бы нам об этом. Не могли же они все заболеть. Никто из них не танцевал с Биттсом.
Пирс помедлил, поставив одну ногу на ступеньку кареты.
– Прошло семь дней с ее отъезда, а не шесть. Они могли уехать достаточно далеко, прежде чем она почувствовала себя плохо. Некоторые больные… А, понятно. Карета, а не коляска, потому что мне, возможно, придется ехать до самого Лондона.
Себастьян положил руку ему на плечо.
– Она не больна, Пирс. Они добрались до Лондона. Она там, здоровая и невредимая, ждет тебя.
– Ты не можешь знать это наверняка. – Одним движением Пирс забрался в карету.
– Ты никогда не узнаешь, жива она или мертва, если не будешь держать ее рядом с собой постоянно, – отозвался Себастьян с безупречной, хотя и раздражающей логикой.
Шагнув ближе, он протянул саквояж в раскрытую дверцу кареты.
– Возьми на всякий случай… Здесь мази, которые использовали санитары, хотя я не представляю себе, как они работают. Немного солодового сусла и даже флакон розовой воды Пендерса. Тебе нужны лакеи?
– У Прафрока нет свободных рук, – сказал Пирс, положив саквояж на сиденье рядом с собой. – Нейтен все еще в постели. Обойдусь Буллером.
– Я убежден, что с ней все в порядке и тебе ничего из этого не понадобится. Но поезжай, привези ее назад, – усмехнулся Себастьян. – И не беспокойся о нас.
– Я не для того еду! – огрызнулся Пирс. – Она могла заболеть, болван!
– Ты едешь за ней, сколько бы ты ни отрицал этот факт, – возразил его кузен. – Я знал, что этим кончится. Тебе не удастся перехватить ее в пути, она слишком давно уехала. Так что придется тебе вымаливать у нее прощение в Лондоне.
– Я не… – начал Пирс, но Себастьян протянул руку и дружески хлопнул его по плечу.
– Мне она тоже нравится. Мы все хотим, чтобы она вошла в семью. И… она твоя. В ней есть что-то такое, что делает ее твоей.
– Моя, – медленно произнес Пирс, словно пробуя это слово на вкус. Оно явно пришлось ему по душе. – Она моя, – уверенно повторил.
– Вот и поезжай, привези ее обратно, – рассмеялся Себастьян.
Пирс поднял руку и постучал по крыше кареты.
– Посторонись, Себ. Мне нужно…
Дверца захлопнулась, заглушив конец фразы.
– Найти жену, – закончил Пирс, оставшись один в карете. – Мне нужно найти Линнет, привезти ее домой и жениться на ней.
Лленддаур оказался маленькой деревушкой, дремлющей в полуденном солнце. Пирс ввалился в гостиницу, располагавшуюся на главной улице, размахивая тростью. Он не заметил никаких признаков больных путешественников. Собственно, там вообще не было признаков скарлатины. Ни алых полотнищ на окнах, ни очевидного расстройства жителей.
– Конечно, мы слышали об эпидемии, – сказал хозяин гостиницы, в глазах которого мелькнул испуг при одной только мысли о болезни. – Через нас проследовала целая команда из штата герцога. Они перекусили и поспешили прочь.
– Значит, слуги герцога Уиндбэнка останавливались у вас, – сказал Пирс. – И надолго?
– До вечера.
– А к ним присоединилась молодая дама в герцогской карете?
Хозяин растерянно моргнул.
– Ну, я вам точно не скажу. Они прибыли в трех каретах и заняли весь общий зал. Четырнадцать человек сразу, и всех надо было накормить.
– Сразу, – повторил Пирс. – А что насчет молодой дамы? Она должна была прибыть после полудня.
– Об этом мне ничего не известно, если только она не отказалась от еды.
Пирс представил себе Линнет в тот момент, когда в последний раз видел ее.
– Возможно, ей не хотелось есть.
– Надо спросить у конюха, – сказал хозяин, выйдя из-за стойки. – Он должен знать, была ли четвертая карета. Они очень нервничали, насколько мне известно. Все повторяли, что герцог велел им ехать дальше, если он не появится до сумерек.
– Но наверняка они дождались герцога, – сказал Пирс, стараясь не повышать голос.
Должно быть, он не слишком преуспел в этом, потому что трактирщик бросил нервный взгляд через плечо, прежде чем выскочить наружу.
– Доу! – крикнул он. – Доу, где тебя черти носят?
Доу осматривал лошадей Пирса, протирая их взмокшие шкуры и болтая с Буллером. Услышав рык хозяина, он резко выпрямился.
– Ты не видел карету с молодой дамой, которая должна была присоединиться к тем трем каретам герцога, которые останавливались здесь? – требовательно спросил хозяин.
Доу покачал головой:
– Они ждали часов до восьми вечера, хотя это чистое безумие – выезжать на северную дорогу в такое время. Но они так нервничали, боясь заболеть, что готовы были ехать ночью.
– Значит, она так и не приехала, – сказал Пирс с упавшим сердцем. Линнет выехала из замка в три часа дня и должна была прибыть в деревню задолго до отъезда каравана.
