Ворота со скрипом отворились. Йен схватился за рукоятку кинжала, когда священник принялся толкать тележку внутрь.
— У нас как раз празднуют свадьбу. Поэтому мы не сомневаемся, что вы захотите преподнести вино как подарок, — сказал часовой.
При упоминании о свадьбе, Йен похолодел и принялся молиться, чтобы ему не прийти слишком поздно.
— Не прикасайтесь к вину, пока я не получу на руки плату за доброе монастырское вино.
Отец Брайан вкатил тележку во внутренний двор.
Однако, как Йен и предполагал, часовые не собирались ждать. Один из них подошел и откинул брезент. Йен с размаху ударил его под поднятую руку, и тот умер, даже не пикнув. Всего вокруг бочки собралось пятеро часовых, которые собирались помочь священнику избавиться от вина. Выскочив из тележки, Йен выхватил меч и уложил еще одного.
Остальные быстро отступили. Придя на помощь, отец Брайан подставил подножку одному из них. Тот, вскрикнув, рухнул навзничь. Когда его товарищ обернулся, чтобы посмотреть, что случилось, Йен взмахнул мечом и почти полностью отсек ему голову.
Теперь уцелевшие стражники вытащили мечи и изготовились к бою. Оставшихся на ногах было двое, но Йен сразу решил их атаковать, торопясь покончить с ними как можно быстрее.
Краешком глаза он заметил, что третий — тот, которого отец Брайан подножкой отправил на землю, уже поднялся и, выставив перед собой клинок, кинулся на священника. Мгновение спустя он валялся у ног отца Брайана, а священник вытирал кровь с клинка нападавшего о его же одежду.
Меч Йена описал полный круг в воздухе. Раздался крик. Это противник Йена получил смертельный удар в бок. Черт, от них слишком много шума! Последний охранник сделал выпад, рассчитывая, что Йен не окажется достаточно проворным, чтобы отбить удар. И ошибся.
То была его последняя ошибка.
Йен снова оглядел стены поверху. И никого не увидел. Вероятно, те двое, которых он заметил раньше, спустились вниз, надеясь отведать дармового вина, и сейчас лежали тут. Йен бросился к воротам и замахал рукой отцу и брату.
— По-моему, вы не всегда были священником, отец Брайан. Я прав? — поинтересовался Йен, когда они вдвоем оттаскивали убитых в пустую кладовку, устроенную в стене.
— Мне казалось, что все мои битвы остались в прошлом, — сказал священник. После того как они убрали последнее тело, он перекрестился, вытер руки о свою накидку. — Здесь еще осталось немало бойцов. Как ты думаешь, где они?
— В башне.
Празднуют свадьбу.
В поле ее зрения появилась массивная фигура Ангуса. Словно с другого края земли Шилес смотрела, как он сбрасывает с себя шотландку, стаскивает сорочку. Она задрожала. Тело инстинктивно почувствовало опасность, пока она пыталась отстранить от себя образ матери и избавиться от ощущения беды, пригвоздившей ее к постели.
Но когда мясистые руки Ангуса схватили ее за бедра, Шилес пришла в себя и непроизвольно дернулась. Прикосновения этого монстра были непереносимыми. Прежде чем она успела начать сопротивляться, он отвернулся от нее и посмотрел себе за спину.
— Ну, что еще? — спросил Ангус. — Так и будешь стоять и разглядывать меня?
— Я хочу быть уверенным, что ты все сделал. Захватить ее, это еще полдела. Главное, чтобы она забеременела.
За спиной этого мамонта Шилес не видела, кто стоял в ногах у постели, но по голосу поняла, что это Мердок.
— У меня ничего не получается, когда она смотрит на меня, как покойница, — пожаловался Ангус.
— Мы оба знаем, что ты должен взять ее, — сказал Мердок. — Займись делом.
При этих словах Мердока она вспомнила совет Дайны: «Лежи и не двигайся, как мертвая». Когда Ангус повернулся к ней и замахнулся, она застыла, готовясь принять удар.
Но тут он вдруг замер. Его глаза уставились на что-то у нее над головой. Жуткие, зловещие причитания наполнили спальню. Шилес подняла голову и увидела, как в воздухе над ней повисла просвечивающая фигурка Зеленой леди. Она рыдала, издавая жалобные звуки.
Ангус в мгновение ока соскочил с постели.
— Эта мерзавка своим проклятьем вызвала привидение!
Он заслонил лицо рукой, а Зеленая леди зарыдала еще громче и горше. Звук ее голоса мог бы заставить, рыдать самих ангелов.
— Она пришла за мной!
Путаясь в собственных ногах, Ангус бросился прочь из комнаты.
Шилес села на кровати и встретилась с взглядом отчима. Вторжение Зеленой леди дало ей время вернуть себе мужество и злость.
— Это ты заставил ее рыдать, — сказала она. — Ты всегда так делал.
В три прыжка Мердок пересек спальню и снова толкнул ее на кровать.
— Ее плач никогда не останавливал меня, — заявил он. — А сегодня тем более.
Шилес во все глаза смотрела на него, сердце сжималось от ужаса.
— Я — дочь твоей жены. Даже ты не должен брать такой грех на душу.
Мердок навалился на нее всем телом. Шилес почувствовала, как от него пышет жаром.
— Я скажу тебе то же самое, что говорил твоей матери, — прошипел он ей в лицо. — Мне нужен мой собственный ребенок, моей крови.
Зеленая леди стала плакать тише, словно поняла, что на Мердока это не действует.
— Из сопливой дурнушки ты превратилась в милашку. — Мердок слегка откинулся, его жесткие черные глаза уставились на ее грудь. — Если Ангус ни на что не способен, то я другое дело. У меня не заржавеет.
— Сейчас увидим, сыграет уловка с вином во второй раз или нет, — сказал Йен. — Отец Брайан, вы можете ввезти бочку в зал и отвлечь внимание на себя?
Священник кивнул.
— Как только все они соберутся вокруг отца Брайана, мы потихоньку войдем внутрь, — повернулся Йен к отцу и брату. — Если Шилес там, мы хватаем ее и уходим до того, как они заметят нас.
По крайней мере он на это надеялся.
— Если ее нет в зале… — Йен нервно сглотнул, понимая, что это может означать. — Тогда отец с Ниллом перекроют лестницу, пока я пойду наверх искать ее.
Это был плохонький план, но другого он не придумал.
Отец Брайан прочитал короткую молитву, и все перекрестились. Йен со священником потащили бочку по ступенькам к башне. В этот момент Йен обернулся и посмотрел, как отец пересекает внутренний двор. Видя, как мед ленно он передвигается, Йен с ужасом подумал, что привел сюда своих близких на верную смерть.
— Бог на нашей стороне. — Отец Брайан похлопал его по руке, успокаивая, потом распахнул дверь и ввез тележку в зал. — Доброго вам вечера, Маккинноны!
Йен выждал несколько мгновений. Каждый мускул заныл от напряжения. Он осторожно приотворил дверь и проскользнул в зал. Около двери стражу поставить не додумались. А может, и додумались, только сейчас часовые вместе с остальными сбились в кучу вокруг отца Брайана и винной бочки. В дверь просунулась голова Нилла. Йен махнул рукой, чтобы тот заходил, а сам, оставаясь в тени, двинулся вдоль стены.
