— Что ты делаешь?
— Раздеваюсь. Не пугайся, моя сладкая. Я даже не прикоснусь к тебе. Я просто хочу поспать. — Он невесело усмехнулся. — Я так страдал из-за тебя последнее время, что почти лишился сна.
Он разделся, оставшись в одной рубашке, погасил лампу и лег рядом с Сабриной. Она повернулась к нему спиной. Найл понял, что допустил ошибку, не надо было навязывать ей свои ласки. Он должен завоевать ее сердце. Найл подумал о том, что любая женщина с готовностью отдаст ему свое тело. А сможет ли он завоевать ее сердце? На этот вопрос Найл не знал ответа.
Он мог заниматься любовью, но мог ли он любить?
Однако в одном он был уверен полностью: он будет ее добиваться, ухаживать за ней, как положено, — и победит. Заставит ее полюбить себя.
Он проснулся и обнаружил, что Сабрины рядом нет.
Он оделся в считанные минуты и принялся обшаривать дом в поисках жены.
Найл нашел ее на чердаке, в маленькой каморке для прислуги. Она лежала, свернувшись комочком, на матрасе и крепко спала. Нежность захлестнула его, когда он взглянул на бледное лицо Сабрины. Под глазами ее легли тени.
Она проснулась, заметила Найла и, застонав, зарылась лицом в подушку.
— Господи, оставь меня наконец в покое!
Найл сел рядом с ней на пол.
— Почему ты спишь в комнате прислуги, любовь моя?
— Ты умный — догадайся. Я не хочу тебя видеть. Уходи! Он покачал головой, убрал с ее щек шелковистые пряди и стал массировать ей затылок.
— Я не уйду, пока мы не достигнем взаимопонимания.
— Нам больше не о чем говорить, — произнесла Сабрина. — Все уже и так ясно.
Он понизил голос до едва слышного шепота:
— Ты действительно хочешь, чтобы я исчез из твоей жизни, любовь моя?
К горлу ее подступил комок. Его ладонь была нежной, но властной.
— Мне не хватает тебя, Сабрина. Я по тебе скучаю. А ты тоже по мне?
Конечно, она по нему скучала, будь он неладен. С тех пор как она покинула горы, только о нем и думала.
— Это пройдет. Я уверена.
— Конечно, тут не обошлось без наваждения, но я достаточно опытен, чтобы отличить страсть от более глубокого чувства. Я никогда не испытывал такой сердечной боли, та кого одиночества.
Она заглянула ему в глаза.
— Я люблю тебя, Сабрина. Неужели ты не чувствовала этого, когда я обнимал тебя?
Она зажмурилась. Да, он ее хотел, но похоть — это не любовь.
— В твою любовь я не верю.
— Но ты же видишь, как я страдаю?
— Ты как ребенок, у которого забрали конфету.
Найл покачал головой:
— Ты первая женщина, которую я полюбил, Сабрина. И это чувство принесло мне радость. Посмотри на меня, моя сладкая.
Она посмотрела, и сердце ее сжалось от сладкой муки, столько тепла и нежности было в его взгляде.
— Ты единственная завоевала мое сердце. Ей так хотелось в это верить, но она боялась.
— Я никогда тебе не изменю, — тихо произнес Найл. — Клянусь честью, Сабрина.
На лицо ее набежала тень.
— Не давай клятв, которые не сможешь выполнить.
Он улыбнулся своей колдовской улыбкой, от которой замирало сердце.
— Эту клятву я не нарушу. Не смогу еще раз пережить такие муки. Моя жизнь без тебя не имеет смысла.
— Наша совместная жизнь была сплошным мучением, насколько я помню. Мы только и делали, что сражались друг с другом.
— И занимались любовью.
— Этого мало, Найл. Брак — это нечто большее, чем плотские наслаждения. То, что было у нас, еще не настоящий брак.
— Нет, — согласился он. — Но он станет настоящим.
Глядя ему в глаза, Сабрина чувствовала, как тает ее сердце. В то же время она понимала, что глупо надеяться на его клятвы, если даже он искренне верит, что выполнит их, бессмысленно питать на сей счет иллюзии.
— То, чего я хочу от нашего союза, — это совеем не то, чего хочешь ты.
— И чего ты хочешь?
— Любви, привязанности, честности… Общие мечты, похожие представления о жизни, совместный труд, строительство будущего, семьи.
— Ты ошибаешься, Сабрина. Я хочу того же. С тобой. Когда он обнял ее, она уже не могла сопротивляться. Глаза его потемнели, стали похожи на полуночное небо, когда он, взяв в ладони ее лицо, сказал:
— Ты моя жена, Сабрина. Моя единственная любовь. Ты принадлежишь мне. Но я должен сделать все, чтобы ты мне поверила.
«Моя любовь»… Она вздрогнула. Эти драгоценные слова согревали сердце.
Найл нежно поцеловал ее.
Сабрина запротестовала было, и он отстранился.
— Я поклялся не пользоваться твоей слабостью. Ты победила. Можешь возвращаться в свою постель. Я не прикоснусь к тебе до тех пор, пока ты сама этого не захочешь.
— Тебе придется долго ждать.
— Я терпелив. Недаром я горец.
Она была ошеломлена.
— Не могу поверить, что ты так легко сдаешься.
— Я не сдаюсь. Война продолжается. Я лишь меняю тактику.
Он направился к двери, пожелав ей доброй ночи. Сабрина знала, что Найл на этом не успокоится. Он не из тех, кто легко проигрывает. К тому же он нашел союзника.
Как ни прискорбно, папа Чарлз оказался на его стороне.
— Думаю, парень говорит искренне, — сказал тем же утром за завтраком Чарлз. — Ты должна вернуться с ним домой, там твое место.
— Мое место — не с Найлом.
— Я бы не стал говорить так уверенно. Я ведь наблюдаю за тобой, девочка. Ты изменилась с тех пор, как вышла за него. В твоих глазах появился огонь. Румянец на щеках. Когда он рядом, ты оживаешь. В горах жизнь полна приключений, а здесь она невыносимо скучна.
Во многом Чарлз был прав. Она скучала по горам, по их дикой и необузданной красоте. Там у нее было много интересных дел, как у хозяйки клана Макларенов. А боль… Она так и осталась при ней.
Сабрина опустила глаза в тарелку.
— Я не ожидала, что встречусь в жизни с великой страстью. Хотела тихого семейного счастья, основанного на взаимной привязанности и уважении. Хотела мужа, который бы заботился обо мне, о детях. Найл всего этого не желает.
— Он утверждает, что любит тебя.
Она кивнула. Надежда и сомнение терзали душу. Ей отчаянно хотелось верить в то, что признания Найла в любви не пустые слова.
— Ты любишь его, девочка?
Она не могла отрицать этого, не могла сказать «нет», не солгав. Она действительно любила Найла. Сколько радости привнес он в ее доселе тоскливое существование. Ее влекло к нему.
Почему же она решила расстаться с ним, уйти из его жизни?
— Ну, — сказал Чарлз, вставая, — ясно одно. Он настроен решительно. И мешать ему я не буду.
Отчим вышел из комнаты, оставив Сабрину наедине с ее мыслями. Найл — опасный и безжалостный негодяй, он твердо решил добиться своего. Он знал, как заставить женщину подчиниться своей воле, и не даст ей послаблений.
