Дженнифер Эшли - Пенелопа и прекрасный принц

Но теперь больше не было ленивого лежания в постели, игр, всяких забав, только инстинкт – быстрое соитие и… дорога, дорога, дорога. И жесткое седло. Вулф сидел в седле перед Пенелопой. Лошадь, разумеется, была недовольна, но мальчик вел себя образцово.

Они проехали Францию, въехали в Вюртемберг, потом в Баварию, и на восток, на восток… Наконец кавалькада достигла берегов Дуная. В маленьком городке, где на узких улочках теснились узкие высокие дома, они продали лошадей, купили небольшое судно и наняли лоцмана.

Когда они отошли от берега, Пенелопа устроилась на корме и стала смотреть, как проплывают мимо крутые, зеленеющие под летним солнцем холмы, как возникают за каждым поворотом реки все новые замки – приземистые древние крепости с квадратными башнями, иногда в руинах; строгие, неприступные стены более поздней постройки с круглыми бойницами; изящные кружевные строения, сверкающие бесчисленными окнами – летний дворец какого-нибудь немецкого аристократа. Их множество раз останавливали для сбора пошлины, но Деймиен, не говоря ни слова, платил.

Пенелопа не уставала смотреть, как проплывает пейзаж за бортом. Она никогда не покидала Англию, а здесь за каждым поворотом открывался новый вид. Вулф вертел головой с не меньшим любопытством, а вот мужчины, включая Тита, в основном спали, привалившись к планширу, совсем не интересуясь всем этим великолепием.

Никаких следов Фелсана или его сообщников они не встретили. Речное путешествие протекало без приключений.

– Это признак профессионального убийцы, – говорил Петри. – Он найдет нас и в нужный момент ударит.

Предсказания Петри действовали всем на нервы, но не позволяли расслабляться.

Они оставили судно в Вене, где реку запрудили огромные баржи и корабли, идущие на восток из Баварии, а на запад из самой России и Черного моря.

Ночь провели в трактире, вдали от фешенебельных районов с оперой, музыкой, роскошным императорским дворцом. Тут их нашла леди Анастасия. Они встретились в маленькой гостиной трактира. Деймиен помог ей снять накидку. Под ней оказался бальный туалет, в волосах Анастасии сверкали бриллианты.

– Не стану предлагать вам местное вино, – сказал Деймиен. – Вы быстро доехали.

– Хороший экипаж, частая смена лошадей, властные манеры творят чудеса, – своим чистым голосом объяснила Анастасия. Она говорила по-английски с едва заметным акцентом. Пенелопа поняла, она выбрала этот язык, чтобы принцесса могла следить за ходом разговора. – За мной следили всю дорогу. Александр не упускает ни одной мелочи.

– А здесь? – вмешался Эган.

– Здесь за мной не следят, – спокойно отвечала она. – Но я кое-что узнала. Александр распустил совет магов.

Саша вскрикнул как от боли.

– Он не может делать таких вещей. Совет собирался восемьсот лет. Они занимаются изучением магии на благо Нвенгарии.

Анастасия пристально посмотрела на него своими прекрасными карими глазами.

– Александр назвал их древним сборищем болванов.

– Народ никогда с этим не смирится, – заявил Саша. – Будет восстание.

– Боюсь, народ с ним согласен, – возразила Анастасия. – Они смеялись над Недраком, когда тот направлялся в дом своей дочери на север. Единственная магия, которой они хотят, – это принц и принцесса.

Несколько мгновений Деймиен смотрел на нее, потом приподнял бровь и спросил:

– А вы?

Лицо Анастасии вспыхнуло.

– Нвенгария нуждается в обновлении, – отвечала она. – Но страна не должна потерять себя. Вот чем вам предстоит заниматься. Я сделаю все, чтобы помочь вам.

Пенелопа вспомнила, что Деймиен объяснял ей: Анастасия работает на Нвенгарию, а не на него. Она будет делать то, что нужно стране. Если эта женщина решит, что для этого надо избавиться от Деймиена, она это сделает.

– Возвращайтесь во дворец и продолжайте флиртовать с Меттернихом, – сказал Деймиен. – Займите его, пока я справлюсь с заговором и верну любовь народа, Александр всегда точно знает, что они проглотят, а что – нет.

– Александр – совсем неплохой правитель, – заметила Анастасия. – Только слишком жесткий.

– Принц-император – я, – сказал Деймиен. Глаза его сверкнули ледяным блеском, в комнате словно бы стало темнее. – И Нвенгария принадлежит мне.

Анастасия долго стояла молча, глядя ему в глаза. Наконец она сказала:

– Прошу прощения, ваше высочество. – И присела в книксене.

Дальше разговор шел спокойным тоном, и вскоре Анастасия ушла. С остальными Деймиен говорил, как обычно, но атмосфера оставалась напряженной.

На следующий день они купили билеты на большой корабль, идущий в Будапешт. Двигались они медленно.

Пенелопа видела, что нетерпение Деймиена растет. До Иванова дня оставалась примерно неделя. Деймиен планировал держаться реки на всем пути через Трансильванию, и, учитывая мрачное расположение духа, в котором он пребывал после разговора с Анастасией, никто не решался с ним спорить.

По мере продвижения на восток Деймиен очень менялся. Беззаботный принц исчез. Приближаясь к стране своих предков, Деймиен становился, во всяком случае, для Пенелопы, все более чужим, в нем сильнее чувствовался иностранец.

В Будапеште он оставил их в трактире, а сам отправился на встречу со своим агентом в город и, вернувшись, ничего не объяснил, несмотря на упреки Эгана, который убеждал принца не ходить в одиночку.

– Этот город был моей школой, – резко возразил он шотландцу. – Здесь я три года учился не просто выживать, но искать собственную дорогу. Тут я знаю каждую улицу, а на многих из них мне приходилось ночевать, не имея крыши над головой.

– Видишь ли, парень, мы-то этого не знали, – отвечал Эган с внезапно усилившимся акцентом. – То ли тебя убийца пришил, то ли ты навещаешь старых подружек – местные улицы.

Деймиен лишь бросил на него мрачный взгляд и позвонил, чтобы слуга подавал обед.

В ту ночь Деймиену и Пенелопе досталась отдельная кровать. Он быстро и словно бы механически овладел ею, но потом тесно прижал к себе и долго не выпускал из объятий.

Возле Будапешта река сворачивала прямо на юг, текла к Белграду, где снова резко поворачивала на восток и уходила к Черному морю. Путешественники плыли между Карпатскими горами к северу и равниной к югу. Крутые утесы поднимались прямо из воды. Однажды судно прошло вблизи скалы, на которой была табличка с надписью: здесь римляне перешли Дунай, отправляясь покорять северных варваров.

Пораженная, Пенелопа дотронулась до утеса рукой. Она видела римские развалины в Бате, но здесь, в диких местах, от этого памятника былых времен веяло одиночеством, величием и печалью.