Модные ридикюли из красного сафьяна и зеркальные веера присутствовали здесь во множестве, равно как и корсажи «а ля Севинье» из широких лент, спереди – с бантами на поясе и длинными концами – сзади. На платье Белл не было никаких лент, а высокую талию она выбрала потому, что не хотела, чтобы ее слегка увеличившийся живот привлекал внимание.
– Князь Михаил и княгиня Белл Казановы, – объявил дворецкий.
– Я никогда не привыкну к титулу, – шепнула Белл мужу.
– Через некоторое время ты просто не будешь его слышать, – успокоил ее Михаил, беря под руку. – Я вижу моих родных на том конце зала.
Они с Михаилом стали пробираться сквозь толпу. Он приветствовал своих знакомых, но ни с кем не останавливался для беседы. Белл притворно улыбалась.
– Дорогая, ты просто сияешь, – приветствовала ее герцогиня Инверари.
– Спасибо и доброго вам вечера, – приветствовала Белл мачеху.
– Как видишь, сегодня твоя очаровательная сестра тоже здесь, – заметила герцогиня. – У вас с Фэнси, будто вы сговорились, прически далеки от моды. И у твоих золовок тоже.
– Мы не обидимся, если вы сделаете вид, будто не знакомы с нами, – сказала Белл.
Герцогиня наградила ее своей улыбкой с ямочками.
– К сожалению, это невозможно, мои дорогие.
– Рада тебя видеть, Белл, – промолвила Фэнси, бочком пробираясь к сестре. – Степану очень понравилось твое печенье. Он просил меня испечь такое же. В ответ я попросила его сообщить мне, когда он захочет умереть.
Белл захихикала.
– Ты могла бы испечь, если бы очень постаралась.
– Как вы себя чувствуете? – обратилась к Белл княгиня Саманта.
– В данный момент – прекрасно, – ответила Белл. – Но по утрам – сущее мучение.
– Мы с Самантой тоже страдаем по утрам, – пожаловалась княгиня Регина.
– Подумать только, четыре брата и четыре беременных жены! – воскликнула герцогиня. – Уж не водка ли способствует плодовитости?
– Если это так, – сказал князь Рудольф, – Казановы будут самым плодовитым семейством в Англии.
– А Россия самой многонаселенной страной, – добавил Виктор.
Михаил наклонился к Белл и шепнул:
– Потанцуешь со мной?
Белл вложила руку в его ладонь, и они закружились в вальсе. Белл чувствовала себя комфортно в объятиях мужа. Он танцевал с такой легкостью, словно вальсировал в тысячный раз. Интересно, кем были его партнерши в остальных девятистах девяносто вальсах?
– Ты самая прекрасная женщина в мире, – сказал Михаил.
– Берешь уроки у Степана? – поддразнила его Белл, имея в виду привычку шурина отпускать комплименты.
– Не я беру у Степана уроки, а он – у меня. Позволь напомнить, что я старший, – возразил Михаил.
– Я предлагаю, – промолвила Белл, – вместо запланированного чаепития увезти Бесс и девочек на несколько дней в твое поместье.
– Поедем, если ты чувствуешь себя достаточно хорошо, – согласился Михаил. – Бесс, несомненно, придет в восторг.
Белл танцевала со всеми своими шуринами по очереди, ловя на себе ехидные взгляды «белокурой троицы» и их сообщниц. Предвидя подобный поворот событий, Белл подготовилась к нему заранее.
– Мне нужно зайти в дамскую комнату, – обратилась она к мужу.
– Ты найдешь меня в игорном зале, – сказал Михаил.
Оказавшаяся рядом Фэнси заявила, что пойдет вместе с Белл.
Из комнаты доносились громкие голоса и хихиканье. Белл и Фэнси вошли – наступило молчание. Атмосфера накалялась.
– Продолжайте, пожалуйста, – произнесла Фэнси. – Мы вам не помешаем сплетничать о нас.
Белл заметила, что некоторые девицы пришли в замешательство. Очевидно, сыграл свою роль сценический опыт сестры. Ей удалось смутить всех этих леди.
– Смотрите, оперная певица и садовод! – съехидничала Лавиния Смит. – Не подходите слишком близко к этим самозванкам. Иначе подхватите какую-нибудь заразу.
Услышав оскорбление, все женщины умолкли. Видимо, они относились к сплетням как к безобидной шутке. Совсем другое дело – вступить на тропу войны.
Белл вцепилась в руку сестры, чтобы предотвратить нападение. Они с Лавинией должны уладить свои разногласия – и чем раньше, тем лучше. Они никогда не станут подругами, но худой мир лучше доброй ссоры. Сама по себе неприязнь бессмысленна.
– Мы с Лавинией должны обсудить личный вопрос. – Белл обвела женщин взглядом, затем посмотрела на сестру. – Извините нас, пожалуйста, леди.
Женщины поспешили покинуть комнату. Фэнси заколебалась.
– Я сама справлюсь, – заверила ее Белл.
– Я буду ждать снаружи.
После ее ухода Белл повернулась к Лавинии.
– Нам нужно прекратить ссоры, – сказала она. – Ради Бесс. Я понимаю, вы разочарованы, но я жена Михаила. И вам придется признать этот факт. Я искренне желаю вам такого же любящего мужа и такого же счастливого брака.
– Михаил вас не любит, – заявила Лавиния. – Он женился на вас из-за вашего шрама. Удобно иметь жену, которая предпочитает детей и семейный очаг светской жизни.
– Вы лжете. Мы с Михаилом поженились по любви и останемся вместе. Хотите вы того или нет.
– Вы заблуждаетесь, – не унималась Лавиния. – Этот кулон когда-то принадлежал моей сестре, признанной светской красавице.
У Белл начался приступ тошноты. Лицо ее покрылось мертвенной бледностью. Она не хотела верить услышанному, этой колдовской отраве. И все же…
– Спросите у Михаила, – бросила Лавиния с самодовольной улыбкой. – Впрочем, он оказался лжецом. Обещал моей сестре жениться на мне, чтобы спасти ее дочь от неизвестной мачехи.
Впервые в жизни Белл испытала желание причинить зло человеку и тут же раскаялась, вспомнив, что она целитель и ей не пристало испытывать такие чувства.
– Ваша злонамеренная жестокость ничтожна, – сказала Белл, повернулась и покинула комнату.
Фэнси ждала ее за дверью.
– С тобой все хорошо? – спросила Фэнси, когда они спускались с лестницы. – Ты выглядишь бледной и подавленной.
Белл хотелось побыть в одиночестве. Обдумать то, что на нее обрушила Лавиния, подозревая, что в ее лжи есть доля правды. Но что ложь, а что правда?
Если спросить Михаила, он скажет ей то, что она хочет услышать. Но хотела знать правду, если даже она причинит ей боль. Отцу, должно быть, известна правда. Но откроет ли он ее Белл?
Разыскав отца, она одарила его самой сладкой улыбкой.
– Папа, могу я рассчитывать на этот танец?
– С удовольствием потанцую с тобой.
Отец и дочь ступили на паркет сверкающего зала. Они кружились снова и снова, во исполнение заветной девичьей мечты.
– Почему Михаил женился на мне? – спросила Белл. – Открой мне истинную причину, папа.
Герцог сбился с ритма от неожиданного вопроса.
