Ганс задыхался так, словно пробежал десять миль. Лицо позеленело. Ручьи пота текли по щекам.
— Даю десять секунд на размышления. У меня сегодня много дел.
Макс взглянул на часы и стал бесстрастно считать вслух. На девятой секунде Ганс схватил бокал и выпил. Макс раздраженно поморщился: ему страстно хотелось пристрелить князя.
— И еще одно, — вкрадчиво заметил он. — Если выживете, не смейте ни одной живой душе обмолвиться о том, что здесь произошло. Иначе я сделаю так, что вы будете умирать медленно и мучительно, моля о скором конце. Поверьте, содрать кожу с человека дюйм за дюймом не так легко и требует много времени.
Ужас в глазах Ганса не принес того облегчения, на которое рассчитывал Макс, и он вдруг удивился собственной жестокости. Неужели он действительно настолько неумолим в своей ярости?
Минут десять Макс равнодушно наблюдал, как валяющийся на полу человек дергается в конвульсиях. Рука его лежала на пистолете: потребность выстрелить так и не угасла, и в глубине души он все еще надеялся на возможность положить конец жалкому существованию мерзавца.
Но Ганс не пытался сопротивляться. Только вздрагивал и стонал. Кожа приобрела неприятный желтовато-зеленый оттенок. Его вырвало прямо на ковер, прежде чем он потерял сознание.
Только тогда Макс подошел к окну и забрался на подоконник.
Женщина, которую он любил, была частично отмщена. Но разве существует возмещение за потерянные двенадцать лет жизни?!
На улице он встретил людей Тома и вскоре уже рассказывал поверенному несколько смягченный вариант своих приключений.
— Так и думал, что проблем не будет, но если князь позже найдет в себе мужество вызвать меня на дуэль, пристрелю его как собаку. В любое время. В любом месте. По правде сказать, я едва удержался, чтобы не спустить курок. А пока мои наемники в Минстер-Хилле будут охранять Кристину. Кстати, вы можете примерно сказать, когда мы получим копии церковных записей или найдем сговорчивых свидетелей?
— Недели через две, а может, и раньше.
— Серьезно? Вы настолько уверены?
— Кто-то вырвал страницы. Мы их отыщем.
— Поэтому вы и стоите каждого пенни тех огромных гонораров, что я плачу, — лениво заметил Макс.
— Мы почти рядом. Вот настолько. — Том сблизил большой и указательный пальцы.
— Можно сказать Кристине? Ужасно хочется ее обрадовать.
Поверенный чуть поколебался: недаром осмотрительность была его второй натурой.
— Почему нет? — улыбнулся он наконец. — У меня хорошее предчувствие.
— Ваше хорошее предчувствие — мое хорошее предчувствие, — весело кивнул Макс, вставая. — И на этой жизнерадостной ноте я удаляюсь в Минстер-Хилл.
— Кстати, я говорил вам, что на прошлой неделе Берт прислал своего племянника?
— Так вот он, ваш туз в рукаве! Я слышал, что он мастер на все руки.
Том слегка приподнял брови:
— Мне тоже так говорили.
— Может, мне стоит по пути домой выбрать свадебный подарок?
— Вполне вероятно.
— А как насчет даты венчания?
— Недели через две… никаких проблем.
— Ох, по-моему, вы что-то знаете, но не хотите сказать.
— Определенного ничего. Пока. У меня еще нет документов.
— Значит, еще нет, но будут.
— Не смею отрицать.
— Насколько это точно?
— Весьма и весьма.
— Да, игрок из вас неважный, — ухмыльнулся Макс.
— В моей профессии подобные качества недопустимы.
— Но я назначаю день свадьбы.
— Разумеется.
— С меня и этого довольно. Увидимся в церкви.
И Макс, помахав на прощание, вышел из комнаты.
— Фиолетовый нефрит… какое чудо. — Кристина подняла великолепное ожерелье с фермуаром из жемчуга и бриллиантов, сверкающих в свете лампы. — Теперь у нас целый гарнитур, — засмеялась она, подмигнув Максу, лежавшему рядом на огромной фамильной кровати, верно служившей многим поколениям Фокнеров со времен королевы Анны.
— Что вполне справедливо, поскольку нашим жизням суждено слиться в один поток, — кивнул тот.
— И что означает это эзотерическое заявление? — шутливо осведомилась она, но взгляд уже стал серьезным. Она села и отложила ожерелье.
— Я хотел выждать, пока мы останемся вдвоем, — ответил он, погладив ее по руке. — И теперь, когда мальчики спят, а ты принадлежишь мне, я хотел бы признаться, что эта безделушка — мой подарок в честь нашей помолвки. Очень-очень короткой, должен тебе сказать. Невероятно короткой.
Он расплылся в знакомой мальчишеской улыбке, и Кристина ахнула.
— Нет! Не может быть! — вскрикнула она, бросаясь на него и колотя кулаками в грудь. — Скажи, скажи, скажи…
Макс, не успев опомниться от внезапного нападения, только глазами хлопал.
— Ты весь ужин молчал… и потом тоже, хотя вполне мог… Злой, злой, злое животное, мне следует выпороть тебя, высечь…
— Но я еще не объяснил. Послушай, может, смилостивишься? Нет никаких причин сердиться. — Он схватил ее за руки и покачал головой. — Успокойся, так и быть, обсудим секс позже, — добавил он, таинственно улыбаясь. — А сейчас, дорогая, прошу тебя, посиди спокойно…
Кристина, не слушая, уже оседлала его бедра.
— Спокойно, говорю тебе, поскольку твоя восхитительная дырочка уже промокла насквозь, а я не хочу сейчас отвлекаться. Не время, дорогая. Будь же благоразумной. Мне нужно сообщить тебе что-то важное.
Макс разжал руки и откинулся на подушки.
— То, что следовало бы сообщить раньше, — упрямилась она, мило надув губки.
— Но прежде всего нам нужно было остаться наедине, — терпеливо напомнил он. — Итак, ты будешь слушать или нет?
Кристина капризно вскинула голову:
— Может, да, а может, нет.
Макс сурово нахмурился, хотя глаза дразняще блеснули.
— Ох, придется, кажется, побить тебя.
— А вот меня разговоры о сексе никогда не утомляют, — дерзко заявила Кристина.
— Слушай же, иначе не будет тебе никакого секса.
Рот Кристины возмущенно округлился.
— Ну вот, слава Богу, удалось привлечь твое внимание, — объявил он и тут же тихо охнул.
— Так о чем ты? — задорно осведомилась она, улыбаясь и крепко стиснув головку пениса.
— Ты выиграла, — смиренно вздохнул он, хотя мог легко разжать ее пальцы.
— И ты собираешься извиниться.
— Собственно говоря, я собрался жениться на тебе.
Кристина непонимающе уставилась на него.
— Ты шутишь.
— Ничего подобного.
Кристина судорожно втянула в себя воздух.
— Когда? Как?! То есть… каким образом…
— «Когда» будет после того, как ты немного ослабишь хватку, — сообщил он. — А вот что касается «как»… ну, как обычно бывает. В церкви, со священником, невестой, женихом… вероятно, гостями, хотя последнее меня заботит меньше всего.
