Однако он рано радовался. Хотя у Леоны перехватывало дыхание, она все равно продолжала возражать:
– Вы не понимаете, Кристиан. Родственники, которые приходят и сидят в вашей гостиной, не в счет. Когда в ваших комнатах нахожусь я – это совсем другое дело. Раньше вы приводили своих любовниц сюда?
– О чем вы! Конечно же, нет!
– Вот видите. Значит, я вторглась на вашу территорию, нарушила ваше уединение.
В каком-то смысле Леона права. Только все дело в том, что Кристиан с самого начала желал, чтобы она нарушила его уединение. Он сам тщательно это спланировал и день за днем терпеливо осуществлял свой план.
– Я хочу, чтобы вы здесь присутствовали. В моей постели и в моей спальне. Хочу овладеть вами здесь, на этой кровати. Хочу, чтобы после вашего ухода на моей постели остался ваш запах. Хочу как можно дольше предаваться сладким воспоминаниям о жгучей страсти, охватившей нас.
После этого Леона, словно лишившись дара речи, не произнесла больше ни слова, забыв обо всем на свете…
Кристиан помог Леоне одеться, оделся сам и проводил Леону до парадной двери. У входа стояла карета.
– Мой экипаж будет ждать вас в три часа, – сказал Кристиан, помогая Леоне сесть в экипаж.
– Куда вы меня отправляете?
– Я договорился с Альфредом Говардом, он встретится с вами.
Говард тоже был судовладельцем, хотя и не таким крупным, как Сент-Джон.
Напоминание о долге несколько омрачило радостное настроение Леоны после ночи любви, проведенной с Кристианом. Леона не могла не оценить великодушия Истербрука. Он обещал ей помочь и не нарушил своего обещания. Однако они оба прекрасно понимали, что означало завершение всех дел, которые привели Леону в Лондон.
Леона высунула голову из окна экипажа и поцеловала Кристиана.
– Спасибо.
Он поднес ее руку к губам, давая понять, что не нужно его благодарить.
– Завтра мы вместе зайдем к Деннингему.
Истербрук не перестает ее удивлять. По правде говоря, Леона уже почти отказалась от мысли решить свои вопросы. Сейчас она сама не была уверена, хочет ли продолжать добиваться правды.
Занимался рассвет. В предрассветной мгле Леона не видела лица Кристиана. Он отошел в сторону и дал знак кучеру трогаться.
Через два дня после того как Кристиан сообщил Леоне о предстоящей встрече с Деннингемом, ровно в четыре часа пополудни Леона под руку с Кристианом переступила порог лондонского дома графа Деннингема.
Слуга провел Леону и Кристиана в библиотеку. Как догадывалась Леона, разговор будет коротким. Наверняка Деннингем объяснит недоразумение, связанное с появлением некролога, после чего у нее не останется никаких вопросов.
Полноватый рыжеволосый Деннингем тепло поздоровался с Кристианом. Он ослепительно улыбался, знакомясь с Леоной.
Почти полчаса Деннингем расспрашивал Леону о жизни в Китае и рассыпался в комплиментах, превознося ее красоту. Он шутил, вспоминая их с Истербруком совместные похождения во время учебы в университете, и красочно описывал новый сорт роз, выращиванием которых всерьез увлекался.
Несмотря на титул и высокое положение в обществе, Деннингем показался Леоне очень простым в общении. Глядя на Деннингема с искренними, светящимися добродушием глазами, с естественной манерой вести себя, было невозможно представить себе, что он мог исподтишка совершить какой-нибудь неблаговидный поступок, тем более заказать некролог на смерть человека, которого ни разу не видел. Деннингем с его неистощимым оптимизмом являл собой полную противоположность серьезному и порой мрачному Истербруку.
Наконец Кристиан, воспользовавшись краткой паузой, спросил:
– Деннингем, мисс Монтгомери узнала кое-что, что не дает ей покоя. И я предложил ей откровенно поговорить с тобой об этом.
Деннингем перевел на Леону взгляд, полный доброжелательного любопытства:
– Буду рад помочь вам. К вашим услугам, мисс Монтгомери.
Леона достала из сумочки переписанный от руки некролог.
– Я обнаружила, что этот некролог был опубликован в газете после смерти моего отца. В «Таймс». – Леона прочла скорбную заметку вслух.
Деннингем слушал с вежливым интересом и ждал, когда она обратится к нему со своей просьбой.
– Я разыскала человека, который составил этот некролог. Он сказал, что написал его по заказу, что это вы заплатили ему и предоставили сведения, касающиеся указанных в заметке обстоятельств жизни и смерти моего отца.
Первой реакцией Деннингема было неподдельное изумление. Он перевел взгляд на Кристиана, но тот лишь пожал плечами.
– Мисс Монтгомери, кто бы ни был этот сочинитель, он вам солгал. У меня не было причин делать то, что он мне приписывает. Я никогда не слышал о вашем отце. – Он рассмеялся и, слегка покраснев, добавил: – Уж если на то пошло, я даже не знаю, где находится Макао, и с трудом найду его на географической карте.
Слова Деннингема прозвучали довольно убедительно.
– Выходит, тот человек мне солгал. Вероятно, он выудил ваше имя из светской хроники и назвал его, чтобы я оставила его в покое. Простите меня, ради Бога. Просто мне показался странным сам факт публикации в Англии некролога о моем отце. А его содержание меня очень расстроило. Поэтому я и решила обратиться к вам.
– Нет нужды извиняться. Вы не виноваты. Я даже готов пожалеть о том, что это не я заказал этот некролог. Тогда бы вам не пришлось ломать голову, выясняя, кто был тот человек. – Своей ласковой улыбкой Деннингем выражал прощение и снисходительность. Он перевел взгляд на Кристиана: – Слушай, дружище, я слышал, что твоя прелестная кузина выходит замуж. Говорят, у ее жениха годовой доход – больше девяти тысяч.
Беседа перетекла в другое русло, и Леоне пришлось убрать листок с некрологом в сумочку.
Кристиан поднялся с места, собираясь уходить. Деннингем тоже встал и подал руку Леоне.
– Вы обязательно должны навестить меня еще раз, мисс Монтгомери, когда сад будет в цвету. Без ложной скромности заявляю вам, что у меня самый лучший сад во всем Лондоне.
Когда Кристиан с Леоной вышли из дома Деннингема, были ранние сумерки. Истербрук сделал распоряжения кучеру, а затем сел в экипаж рядом с Леоной.
– Ну как? – спросила она.
Этот вопрос прервал размышления Кристиана.
– Что?
– Он солгал?
– А вам показалось, что он говорил неискренне?
– Мне показалось, что такой человек не солгал бы, даже если бы от этого зависела его жизнь.
– Тогда вы сами знаете ответ на этот вопрос.
– Вполне возможно, что он просто искусный притворщик, – сказала Леона. – Такой искусный, что мне трудно догадаться, лжет он или нет. А вот вы – другое дело. Вы должны знать это наверняка.
