— А что, если я нарушу ваши планы?
— Это будет весьма скверно. Но я надеюсь, вы не хотите, чтобы вашего отца бросили в тюрьму за долги, — очень медленно проговорил Молин, — чтобы ваша семья столкнулась с куда более серьезными трудностями, чем те, с которыми вы сталкивались до сих пор? Вы состаритесь в бедности так же, как и ваши тетушки. Ваши братья и сестры не получат должного образования. Самому маленькому из них, кажется, сейчас исполнилось семь или восемь лет. Боюсь, я не смогу помочь им деньгами, как помог когда-то вам. К тому же вы только представьте, какое будущее ожидает вас без приданого.
Заметив, как глаза Анжелики заблестели от гнева, Молин вкрадчивым голосом добавил:
— Ну зачем вы заставляете меня рисовать столь мрачную картину? Я уверен, что вы сделаны из другого теста, нежели все те бесчисленные дворяне, которые только и умеют, что хвалиться своим гербом и жить на подачки короля… Можно преодолеть трудности, только борясь с ними и поступаясь в чем-то личными интересами. Другими словами — необходимо действовать. Вот по какой причине я не стал от вас ничего скрывать, я хотел, чтобы вы знали все и в частности, в чем состоит смысл вашей жертвы.
Его слова попали точно в цель. Никто и никогда так не разговаривал с Анжеликой, а ведь именно это больше всего соответствовало ее характеру.
Она встрепенулась словно от удара хлыстом. Перед ее глазами встала картина: приходящий в упадок Монтелу, ее маленькие братья и сестры, спящие на соломе, руки матери, покрасневшие от холода, и отец, сидящий за своим небольшим столом и старательно выводящий прошение королю, на которое Его Величество так и не ответил… Все ее существо сопротивлялось предложению Молина и вместе с тем, она не могла допустить, чтобы многолетние усилия отца пропали даром. Анжелика продолжала сомневаться. Она старалась найти подходящие слова, чтобы заставить этого холодного и сурового человека понять, что ее отец, как и она сама не должны ощущать себя вечно обязанными управляющему. Молин не стал бы заниматься делом, если бы не был уверен, что оно будет выгодно ему самому.
Тщательно обдумывая каждое слово, она произнесла:
— Поймите, господин Молин, я прекрасно сознаю, в каком неоплатном долгу нахожусь перед вами. Вы ссудили моему отцу деньги, чтобы я, мои сетры и братья получили хорошее образование в Пуатье, но вместе с тем я убеждена, что для такого опытного и делового человека как вы не было убыточным дело, которые вы затеяли с моим отцом, особенно с учетом полученных им привилегий.
Губы Молина растянулись в искренней улыбке. Казалось, он был доволен. Он принадлежал к реформистской церкви, которая поощряла воспитание в человеке чувства собственного достоинства, и поэтому столь дерзкая речь Анжелики не вызвала у него протест.
— Да, но, как и в любом другом деле, связанном с коммерцией, мы очень сильно рискуем. Хотя я к этому готов.
— Что же это за риск?
— Ну, например, вы можете не согласиться выйти замуж за графа де Пейрака.
Анжелика от неожиданности даже подпрыгнула. Затем она с удивлением посмотрела на Молина.
Она еще не думала о возможных последствиях своего решения.
Управляющий невозмутимо продолжал:
— Вы ведь у меня спросили, что будет, если… Я вам рассказал, что будет. Вашего отца посадят в тюрьму за долги. Я тоже рискую оказаться в подобной ситуации. Чтобы наше дело потерпело крах, нужна лишь самая малость. Даже сейчас мы держимся на плаву исключительно благодаря помощи графа де Пейрака, которую он оказывает в работах на Аржантьере, а граф не из тех людей, что разрешают пользоваться своей милостью безгранично. Пути назад нет.
Ловушка захлопнулась… Анжелика сдалась. Кому она могла объяснить истинную причину своего возмущения? Кому могла рассказать о своей печали? Кто сможет оценить ту жертву, которую она приносит? И может ли она сама оценить ее?
Молин наблюдал за тем, как бесстрашно она боролась.
Анжелика поймала себя на том, что ощущает ненависть к управляющему, хотя настоящих причин сердиться на него, равно как и на отца, у нее не было. Он открыл ей всю правду. Если вспомнить те трудности, какие они преодолели за минувшие годы, стоило признать, что предприятие было обдуманным и прекрасно организованным, хотя и сомнительным с виду, но в конечном итоге вполне честным, ибо все получали выгоду. Теперь Анжелика поняла, что окончательное решение принимать ей. Лишь от нее зависело, увидит ли отец плоды своего упорного труда: спасенный замок Монтелу и владения де Сансе. Но самым поразительным было то, что от нее одной зависело, выиграет или проиграет пари у судьбы ловкий и предприимчивый Молин, и он тоже…
Управляющий спас их от нищеты.
Настало время расплаты.
Анжелика встала.
— Пусть будет по-вашему, господин Молин, — произнесла она беззвучным голосом. — Я выйду замуж за графа де Пейрака.
Анжелика хотела сразу же уехать. Но исходя из правил учтивости и чувствуя потребность восстановить силы, она поддалась искушению и перекусила печеньем с «капелькой вина».
Затем пришла, как всегда услужливая, госпожа Молин и пригласила Анжелику разделить с ними второй завтрак, хотя полдень давно миновал. Жена управляющего, приветливая и по-матерински заботливая, вся пропитанная запахом свежеиспеченного пирога, одним своим присутствием создавала атмосферу доброжелательности и благодушия. Вытирая навернувшиеся на глаза слезы, она заговорила о смерти баронессы де Сансе, которая оказалась тяжелым потрясением как для нее, так и для всех других местных жителей. Анжелика была взволнована и удивлена, поскольку часто слышала, что протестанты — холодные бессердечные люди. Тем не менее семейство Молин было близко ей именно из-за того участия, которое они всегда проявляли по отношению к семье барона де Сансе. Неожиданно Анжелика спросила:
— Господин Молин, а не знаете ли вы, что случилось с моим братом Гонтраном?
— Увы, нет, мадемуазель! Он уехал отсюда около четырех лет назад, отказавшись поступить на службу к королю, хотя в то время дела барона позволяли ему обеспечить сына воинским снаряжением, может, не богатым, но вполне достойным… Ему бы оставалось только доказать свое рвение и храбрость. Но Гонтран не желал об этом слушать. Он говорил, что хочет стать художником.
— Художником?! Ремесленником?!
— Да! Это очень расстроило господина барона и мадам, вашу матушку.
Вот так, следуя по стопам старшего брата Жослена, Гонтран уехал, отказавшись от того, что предназначалось ему по праву рождения. Пока Молин говорил, мимолетная дрожь пробежала по телу Анжелики. Она не могла избавиться от мысли, что братьев, из-за разрыва семейных уз, ожидает печальная участь.
