– Если бы у меня было оружие, Арни, я бы уже давно держала вас на мушке. – Тон, которым были сказаны эти слова, не вызывал ни малейшего сомнения.
Шериф сморщился и почесал в затылке.
– Ну, я не…
– Я знаю законы. Я вдова шерифа, черт побери! – закричала она.
– Впустите ее, Вернермейер, или вы пожалеете, что на свет родились, когда я выйду, – прорычал Лейн, стоя по ту сторону двери.
Когда Арни управился с ключом, а потом и с дверью, и, наконец, открыл ее, Рейчел влетела в коридор с таким видом, словно за ней гнались псы из преисподней.
– Черт побери, Рейчел, почему вы такая взмыленная? Будь я Вернермейером, вы бы все кишки из меня выпустили.
Лейн поднялся и подошел к разделяющей их решетке.
Ухватившись за холодное железо так крепко, что у нее побелели костяшки пальцев, Рейчел проговорила срывающимся голосом «Ох, Лейн!», – а потом разрыдалась по-настоящему.
Он протянул руку, погладил молодую женщину по волосам, потом прикоснулся к ее щеке, молча попросив взглянуть на себя.
– Рейчел, сердце мое, не плачьте. Как-нибудь я выберусь отсюда.
– Ох, Лейн, я плачу не из-за вас.
– Что случилось?
– Тай у них… они говорят… они говорят, что я не могу забрать его и… они хотят нанять адвоката из Хелены, и мне их ни за что не одолеть… а если мне его не вернут, я просто умру. Вы должны поехать со мной…
Она захлебнулась плачем, и вдруг до нее дошло, что Лейн все еще за решеткой.
– Почему вы здесь? – всхлипнув спросила она.
– Кто забрал Тая? – спросил Лейн.
– Эти Маккенна.
– Черт побери. – Лейн повернулся, пнул ногой койку, поморщился и опять повернулся к Рейчел. – Было у меня предчувствие, что они что-то замышляют. Но я убедил себя, что ошибаюсь. Проклятие! Это все моя вина, Рейчел. – И он ударил кулаком по решетке.
Она убежденно покачала головой.
– Нет. Нет, это не ваша вина. Это все они. Раньше я этого не понимала, но замечала кое-какие признаки. Они давно уже думали, как наложить лапы на Тая, с тех пор как умер Стюарт.
– А теперь, когда вы связались со мной, у них появился прекрасный предлог. – Голос Лейна был ужасающе спокоен.
– А что же Бойд Джонсон? Почему они не пришли к вам на выручку?
Лейн вздохнул.
– Они еще не телеграфировали сюда. Я говорил вам, что в «Агентстве» я – persona nоn grata. Но я не сказал, что они меня предупредили – в том случае, если что-нибудь произойдет, пока я отстранен от должности, они не станут меня вызволять.
– Что вы имеете в виду? – прошептала Рейчел. От страха в горле у нее застрял комок, она задыхалась.
– Когда я убил Роберта, я действовал по собственной инициативе.
Ее пальцы, вцепившиеся в решетку, разжались, и она вытерла ладони о платье. Потом устремила взгляд на Лейна, словно пытаясь осознать, что он сказал. Он не знал, что причинило ему большую боль, – разочарование или сомнение, появившиеся в ее глазах.
– Так вы не можете мне помочь, да? – прошептала она. Потом окинула взглядом крепкие железные прутья, вторую дверь, маленькое окошко высоко в стене. – Вы не выйдете отсюда сегодня? И вы не поможете мне вернуть Тая?
– Нет, – грустно сказал Лейн, охваченный чувством вины, которая, конечно же, лежала целиком на нем, по его мнению. Вины в том, что он заманил эту молодую женщину в зыбучие пески, которые теперь грозят ее засосать, и в том, что он не может ничем ей помочь.
– Я не могу помочь вам, Рейчел. Я не могу помочь даже самому себе.
– Я этого не вынесу, Лейн.
– Я понимаю. Если вы никогда больше не захотите меня видеть, вы будете совершенно правы.
– Не говорите так. Мы что-нибудь придумаем, чтобы вызволить вас. Но в данный момент я должна отобрать Тая у Маккенна.
– Идите к Чейзу и Еве. Они вам помогут. Наверное, они еще у вас дома.
– А что, если «Агентство» решит умыть руки, Лейн? Боже мой, ведь вас повесят!
И она закрыла рот рукой, чтобы удержать крик. Тая у нее отобрали, но за Тая она может и будет бороться. Но если дойдет до суда, и Лейна повесят…
– Что же делать? – шепотом выговорила она.
– Рейчел, подойдите сюда.
Она подошла к решетке, потом ближе, так что Лейн смог просунуть руки между прутьями и притянуть ее к себе – насколько позволяло бесчувственное железо. Рейчел тоже просунула руки через прутья и тоже привлекла его к себе. Холодный металл вжался ей в щеку. Она чувствовала сквозь ткань рубашки Лейна тепло его тела, но прутья не давали ей услышать, как его сердце бьется рядом с ее сердцем.
– Я хочу, чтобы вы выслушали меня и выслушали хорошенько. Ступайте к Чейзу и Еве и сразу же начинайте вызволять Тая. Чем больше времени будет у Маккенна, тем больше шансов, что они выиграют это дело. И уезжайте из города. Я хочу, чтобы вы все силы положили на возвращение вашего мальчика, потому что он для вас – все.
– Вы пугаете меня, Лейн. Что если суд… что если вас сочтут виновным и…
– Рейчел, если меня повесят, я умру счастливым, потому что любил вас.
Рейчел сидела на своем месте во главе стола и внимательно изучала лица гостей. Чейз хранил молчание, но ел с аппетитом, тогда как Ева размазывала по тарелке то, что с таким старанием приготовила Дельфи. Если беседа – действительно душа и сердце трапезы, то их трапеза совершенно мертва, подумала Рейчел, хотя и обильна.
Никто не успел предупредить Дельфи, что Лейн еще не на свободе и что Тай оказался пленником у деда с бабкой. Поэтому, когда Рейчел вернулась домой, она сразу же отправилась на кухню, чтобы посвятить служанку во все подробности происходящего.
Дельфи расплакалась, дав волю чувствам, которые Рейчел сама еле сдерживала. Глотая слезы мулатка все же настояла, чтобы они поели – грешно пропадать такой хорошей еде.
И вот они молча сидят за столом, погруженные в свои мысли, а Дельфи у буфета собирает чай, блюдо персиков с пряностями и печенье.
В доме было тихо, как в усыпальнице, если не считать звяканья приборов о веджвудский фарфор. Поняв, наконец, что она не может проглотить ни кусочка из-за кома в горле, Рейчел взяла салфетку, лежащую на коленях, аккуратно сложила ее и положила рядом с тарелкой.
– А ты… – Едва Ева заговорила, как Дельфи опять расплакалась.
– Это я виновата, что маленького Тая нет дома, где ему полагается быть, – причитала мулатка, закрыв лицо фартуком.
Рейчел вскочила и бросилась к ней. Обняв Дельфи за плечи, она ласково погладила ее по спине.
– Ох, Дельфи, ну как вы можете так говорить? Мы же никак не могли знать, что задумали Маккенна.
Дельфи судорожно вздохнула.
– Я… я не досмотрела, что в солонке нет соли.
– Ну-ну, Дельфи, – сказала Рейчел, пытаясь успокоить служанку. – Ах, если бы виновато было это старое суеверие, как все было бы просто.
