– Пойдет.
И он вошел в нее одним быстрым и резким толчком.
Она услышала, как из ее собственного горла исторгся крик, когда он просто вдавил ее в матрас, вся игривость покинула его. Она закинула ноги ему на бедра, упираясь пятками в его ягодицы. Он отпустил ее запястья, и она вцепилась ему в волосы, притягивая к себе для поцелуя. Глубокого. Голодного. Отчаянного.
Господи, пожалуйста, пусть этот раз не будет последним.
Он был совершенно безжалостен в своей страсти. Почувствовав, как волна наслаждения накрывает ее, она не стала закрывать глаз. Она хотела сейчас видеть его лицо. Она хотела убедиться, что они останутся вместе до самого конца. Гарри светился от счастья и наслаждения, ноздри его раздувались. И вот его ритм сломался. Джордж убрала руки с его волос и обняла за плечи. Все ее мысли, чувства и ощущения сосредоточились на том, чтобы удержать его рядом с собой, в себе.
Пик наивысшего наслаждения пришел к ним обоим одновременно.
Гарри откинулся назад, его бедра все еще тесно соприкасались с ее. И она почувствовала внутри себя, как дернулась его плоть. Почувствовала теплую струю его семени, наполняющую ее. Она откинула голову и отдалась на волю собственному экстазу, затопившему и ее с ним вместе. Это было настолько великолепно, никогда еще она не испытывала ничего подобного – Гарри и она как одно целое в минуту полного слияния, на самой вершине блаженства. По ее щекам текли слезы, они скатывались по лицу и исчезали в растрепанных волосах на подушке. Ну, как после всего, что здесь произошло, она может отпустить его? Дать ему уйти?
Гарри поднялся, посмотрел на нее и от неожиданности даже немного дернулся.
– Прости, я не хотел…
– Ш-ш-ш, – Джордж приложила к его губам палец, заглушая ненужные извинения. – Я беременна.
Казалось, слово «беременна» эхом разлетелось по комнате, отражаясь от фарфорово-голубых стен спальни, и потонуло в кружевном пологе над кроватью. Ему показалось, что она хочет сказать, что он сделал ее беременной в эту самую минуту, наполнив своим семенем. В миг, когда сила оргазма и сопровождающие его чувства затуманили ему разум.
То была любовь к леди Джорджине.
Он оказался неспособен сопротивляться ей. Неспособен сопротивляться женщине.
Сознание и ощущение реальности наконец вернулись к нему. Он оторвался от леди Джорджины и посмотрел ей прямо в глаза. Она уже беременна. Он почувствовал, как в его душе зарождается слепая и отчаянная ярость оттого, что все его долгие размышления, беспокойства и раздумья, все с таким трудом принятые решения больше не имели никакого значения.
Она беременна.
Теперь ему придется жениться на ней. Хочет он этого или нет. Хочет ли он уйти и просто верить в ее любовь. Может он или не может войти в ее жизнь, совсем иную, чем его жизнь до встречи с ней. Все это больше не имело никакого смысла. В нынешних, совсем других обстоятельствах. Его собственное семя сыграло с ним злую шутку. Он почти готов был рассмеяться. Главное в его жизни решение приняла самая безответственная часть его тела.
Гарри понял, что уже слишком долго молча смотрит на леди Джорджину. За это время надежда на ее лице сменилась желанием защитить себя. Он открыл было, рот, чтобы заверить ее в своей радости, как вдруг увидел в ее глазах отблески красного пламени.
Он вскочил и бросился к окну.
– Что случилось? – спросила леди Джорджина, не вставая с кровати.
Вдалеке, в кромешной темноте, словно вырываясь из ада, полыхало огромное пламя.
– Гарри, – он почувствовал, как Джорджина коснулась рукой его плеча. – Что там?
– Дом Грэнвиля в огне. – Боже, там же Беннет.
Страшная паника охватила Гарри.
– О господи, – прошептала леди Джорджина.
Гарри повернулся, схватил рубашку, быстро натянул на себя.
– Мне срочно надо бежать туда. Вдруг я смогу чем-то помочь. – Интересно, где эту ночь проводил Беннет, неужели в доме отца?
– Ну конечно, – она подала ему бриджи. – Я пойду с тобой.
– Нет, – он вырвал у нее из рук штаны, изо всех сил стараясь сдержаться. – Нет, ты останешься здесь.
Леди Джорджина, как всегда в таких случаях, нахмурилась.
Сейчас у него нет на все это времени. Сейчас он больше всего нужен Беннету.
– Но я… – начала было она.
– Послушай, – Гарри уже застегнул рубашку, взял любимую за плечи и встряхнул. – Делай, что я тебе говорю. Грэнвиль опасен. Он настроен против тебя. Я прекрасно помню, каким взглядом он провожал тебя, когда ты забирала меня из его темницы.
– Но я буду нужна тебе там.
Она не желала слушать его доводы. Его прекрасная госпожа во власти своей великой идеи, она будет делать только то, что ей хочется. Не принимая его в расчет. Не задумываясь о Грэнвиле. Опасность, которой она подвергает себя и ребенка, ее не останавливает.
Гарри почувствовал, как внутри него зарождается страх.
– Ты не нужна мне там, – оглушил он ее. – Там ты будешь мне только мешать. Ты и себе можешь сильно навредить, даже погибнуть. Ты понимаешь или нет?!
– Гарри, я понимаю, что ты взволнован, но…
Ну, когда же она прекратит препираться! Черт возьми! Он в ярости оглянулся вокруг в поисках ботинок, увидел их, быстро обулся. Надел жилет, потом схватил куртку. Уже нет смысла пользоваться окном, ведь скоро вся Англия узнает, что он проводит у своей госпожи ночи напролет.
Обернувшись у двери, он выкрикнул:
– Оставайся здесь!
Вид у нее был сильно обиженный.
Гарри сбежал по лестнице, по пути натягивая куртку. Он будет извиняться столько, сколько потребуется, но – когда вернется. Сейчас у него нет времени думать об этом. Брат ждет его помощи. Он с силой толкнул входную дверь, разбудив и до смерти перепугав швейцара, и выбежал в ночь. Обогнув угол дома, он понесся по гравийной дорожке к тому месту под окнами любимой, где привязал лошадь.
Скорее. Ну, давай же.
Лошадь спокойно паслась там, где он ее оставил. Гарри вскочил в седло и вонзил ей шпоры в бока. Выехав за пределы поместья, он понесся галопом. Еще на полпути к месту трагедии его кобыла вся взмокла от бега. Вблизи пожар казался поистине гигантским, языки пламени рвались вверх, почти достигая неба. В воздухе пахло дымом. Неужели пламенем объят весь дом Грэнвиля? Лошадь добежала до дороги, ведущей прямиком к замку, и чуть замедлила ход. Гарри хотел убедиться, что впереди нет никаких препятствий. Что, если Беннет и Уилл спали там, в доме?
Гарри старался отогнать от себя эту страшную мысль. Он запретил себе думать о чем-либо подобном до тех пор, пока не доберется до дома Грэнвиля и не увидит все собственными глазами.
