По пути в гостиную, куда Брэмсли провел дам ожидать ее выхода, Мадлен пыталась припомнить все, что она смогла узнать о них за прошедшую неделю замужества. Пенелопа была старше Рейна на два года, а Дафна примерно на столько же младше. Обе сестры были замужем за баронетами, что давало Пенелопе право называться леди Тьюксбери, а Дафне — леди Ливермор.
Женщины были достаточно красивы, отметила Мадлен, входя в гостиную, обе брюнетки с синими глазами, как и их брат, но гораздо ниже ростом. Сестры напряженно выпрямились на стульях, как будто бы присели ненадолго и вскоре собирались встать. И с первого же взгляда они показались Мадлен такими же высокомерными и деспотичными, как и вдовствующая графиня Хэвиленд.
Казалось, что Пенелопа и Дафна также не имели склонности отнестись к ней более сердечно, чем их бабушка. Судя по произнесенному ими сухому приветствию, та не смягчила своей неприязни по отношению к Мадлен, подумала девушка с холодеющим сердцем. Видимо, она по-прежнему считалась недостаточно хорошей, чтобы быть принятой в семью Хэвиленд.
Однако ее улыбка была дружелюбной, а тон вежливым, когда она заговорила с ними, выражая свою радость по поводу прибытия сестер в Ривервуд и их знакомства.
На ее вопрос, не желают ли они подкрепиться, Пенелопа ответила поспешно:
— Спасибо, не нужно. Мы не останемся здесь надолго. Мы только лишь хотели увидеть, что за женщину выбрал себе в жены наш брат.
И после недолгого замешательства прибавила:
— Должна признаться, вы нас удивили.
— О, правда?
— Во-первых, вы значительно старше, чем ожидалось.
Мадлен постаралась удержаться от ответа, чтобы не сказать что-нибудь колкое.
— Мы полагали, что Хэвиленд понимает ответственность, которую несет перед добрым именем нашего семейства, но мы ошибались.
После нее заговорила Дафна.
— Это еще и потому, что Рейн вообще не собирался жениться, и мы не думали, что он когда-нибудь сдастся, несмотря на все усилия нашей бабушки убедить его в необходимости этого шага. Мы с Пенелопой вышли замуж вскоре после того, как были выведены в свет, как и подобает юным леди, а Рейн все эти годы сопротивлялся женитьбе.
— У меня не было выхода в свет, — заметила Мадлен. — Поэтому раньше я не имела возможности повстречать достойного джентльмена.
Выражение лица Пенелопы выражало явную насмешку.
— Да, мы слышали. Говорят, вы работали компаньонкой.
— В самом деле, работала.
— По крайней мере, мы рады удостовериться, что вы не безнадежны. Мы опасались, что вы окажетесь совсем уж за рамками приличия, — сказала Пенелопа, оглядывая изысканное платье Мадлен. — Бабушка уверяла нас, что у вас чудовищный вкус. Но платье, которое на вас сейчас, превосходно.
— Леди Дэнверс помогала мне его выбрать, — сказала Мадлен, полагая, что упоминание этого имени произведет впечатление на сестер.
Но Пенелопа пропустила мимо ушей прозвучавшее имя титулованной соседки Мадлен.
— Вы совершили серьезную ошибку, становясь в оппозицию к нашей бабушке. Вы нажили себе непримиримого врага в ее лице.
— Определенно, я к этому не стремилась.
— Она намерена делать вид, будто бы вас не существует вовсе.
— Лучше уж сразу умереть, — еле слышно пробормотала Мадлен.
Пенелопа уставилась на нее испепеляющим взглядом.
— Думаю, вы просто не понимаете, что вас ожидает. Высший свет вас отвергнет. Вас не примут ни в одном приличном доме. Скажите честно, вы получили хоть одно приглашение со дня вашего венчания, кроме как от ваших провинциальных соседей?
Мадлен почувствовала, как ее охватывает гнев, но усилием воли придала себе спокойный вид, чтобы не показать раздражения.
— Едва ли можно назвать провинциальными графиню Дэнверс и герцогиню Арден, — ответила она любезно. — Я горда назвать обеих дам своими подругами.
— Пенни, она права, — вмешалась Дафна.
— Помолчи, Дафна, — сказала ей старшая сестра и вновь обратилась к Мадлен:
— Если вы и привлекаете к себе внимание, то только потому, что людям интересно увидеть, кто же наконец стал графиней Хэвиленд.
— Может и так, — согласилась она. — Но сказать по правде, меня все это не сильно беспокоит. К тому же, до сих пор всей корреспонденцией занимался Рейн, и я не могу знать, от кого приходили приглашения.
Язвительность Пенелопы усилилась.
— Я вполне могу допустить, что он их выбросил, с Рейна станется. Он всегда пренебрегал правилами приличия.
Мадлен прохладно ей улыбнулась.
— Да, его больше заботят такие несущественные вопросы, как избавление мира от тирана.
Дафна глядела на нее со всевозрастающим удивлением.
— Вы такая резкая и откровенная, как бабушка вас и описывала.
Улыбка Мадлен стала скептической.
— Полагаю, выражения, в которых описала меня леди Хэвиленд, были значительно крепче.
— Вас что же, совсем не беспокоит, что вы разгневали ее? — спросила Дафна с любопытством.
— Меня беспокоит, чтобы у моего мужа не было осложнений из-за меня, — ответила девушка серьезно. — Я не собираюсь вставать между ним и членами его семьи. Но я также не в состоянии изменить свое происхождение и свою родословную.
Она бросила взгляд на Пенелопу.
— Как вам, должно быть, известно, я получила благородное воспитание и знаю как правильно пользоваться ножом и вилкой, среди всего прочего.
Пенелопа ответила ей новым вызовом.
— Но сможете ли вы быть хозяйкой обеда, даваемого в честь дипломата, или провести бал на четыреста приглашенных?
— Сейчас нет, но я способная ученица, и у меня есть достаточно великодушные друзья, которые научат меня всему, что необходимо.
Она не стала говорить о том, что они, сестры Рейна, как раз и могли бы помочь ей освоиться в среде бомонда, не будь такими высокомерными.
— Полагаю, вы, в общем, подойдете Рейну, — сказала Дафна задумчиво.
Мадлен слегка удивилась. Вероятно, младшая сестра графа была настроена все же чуть более дружелюбно, чем старшая.
— Почему вы так думаете?
— Потому что вы не побоялись конфронтации. Рейн такой же, значит, вы составите ему хорошую пару.
Она улыбнулась очаровательной улыбкой, в которой едва угадывалась ее шаловливая натура.
— Имя Рейну дал наш отец, оно происходит от древнескандинавского «Рейнор». Вы это знали?
— Нет, не знала.
— Это означает «божественный воин». Папа хотел стать специалистом по древнегреческому, а между тем занимался еще и Древней Скандинавией.
— Дафна, прошу тебя, не распускай язык, — скомандовала сестра.
Однако Дафна не подчинилась приказу.
