Я сплю. Это ужасный сон. Настоящий кошмар.
Или это явь?
Франческа застыла, не в силах пошевелиться.
Двенадцать обнаженных женщин распластались на роскошных кроватях.
– Программа действует. – Это опекунши дают свое благословение.
Она сходит с парапета и начинает спускаться со ступенек. Ее подданные распластаны внизу на своих постелях, а ее Король переходит от одной к другой и делает свое мужское дело.
Она в ужасе смотрит на Короля, в то время как женщины с радостью его принимают. Он трудится, словно поршень в двигателе, не зная усталости.
– Программа действует.
– Король – это семя.
– Да здравствует семя! – хором подхватывают женщины.
Франческа не помнила, как оказалась в своей постели. Уже наступило утро, и она чувствовала себя бодрой и отдохнувшей. Наверняка ей что-то подмешали в молоко.
– Хорошо спала? – спросила тетя Кларисса.
– Хорошо, я думаю. Вы ничего не подмешали в молоко?
– Ах, ты разгадала мой маленький секрет, – сказала тетя Кларисса. – Я решила, что тебе нужно хорошенько отдохнуть.
Но что это было? Отдых или сон, прерываемый странными видениями?
Франческа подумала, что этого ей никогда не узнать, но, занимаясь домашними делами, вдруг почувствовала, что Кольм где-то рядом.
Какое странное ощущение!
Быть может, он привиделся ей в этом кошмаре, потому что она все время думает о нем?
Но почему вдруг ей в голову пришла такая мысль?
В этот день к тетушкам кто-то пришел с визитом, значит, они будут заняты не меньше часа.
За это время она успеет до конца распороть костюм Сары. Чем раньше она избавится от него, тем лучше. Этот костюм – последнее напоминание о том страшном времени, когда она выдавала себя за Сару. По крайней мере, бумаги будут в безопасности.
В безопасности для кого?
В безопасности от чего?
В безопасности, вот и все. Она отнесет на чердак картину, под которую спрятала костюм, и там распорет его. А потом спрячет под половицами или еще где-нибудь.
Когда она поднималась к себе, у нее вдруг возникло недоброе предчувствие. Лучше бы она не находила этих бумаг, не знала о них.
Франческу охватил страх. Теперь ей придется решать, что с ними делать.
Чепуха. Ничего ей не придется решать. Приедет Кольм и все объяснит.
Она наберется терпения, и будет ждать, не станет совершать необдуманных поступков.
Это было разумно. Всегда всему можно найти объяснение.
Оказалось, что не всему. Войдя в свою комнату, она обнаружила, что картина таинственным образом исчезла.
Тетя Кларисса тоже терялась в догадках.
– Кроме тебя, наверх никто не поднимался. Картина была на месте, когда ты проснулась?
– Не знаю.
– Вот видишь. Может, ты сама куда-то ее задевала?
У тети Клариссы все просто. Если вещи нет в одном месте, значит, она должна быть в другом. Если Франческа не помнит, видела ли утром картину, значит, сама куда-то ее задевала.
Франческе стало страшно. Исчезновение картины и привидевшийся ей кошмар, ощущение, что она обожгла об алтарь руку, иллюзия присутствия Кольма – было от чего запаниковать.
Хорошо, что хоть деньги на месте. Немного успокоившись, Франческа отправилась на прогулку.
Они, как и накануне, пообедали втроем, потом Франческа с тетей Клариссой играли в карты.
– Боюсь, такая жизнь не по тебе, – сказала тетя Кларисса.
– Я и сама об этом думала, – призналась Франческа. Как мило и разумно со стороны тети Клариссы заметить это. – Я подумываю о том, чтобы вернуться в Берлин и продолжать занятия живописью.
– Я не возражаю, – сказала тетя Кларисса, – хотя, ты знаешь, Ида наверняка будет против.
– А может, и нет, если поймет, что у меня достаточно денег и я не нуждаюсь в помощи.
– Ты права, дорогая.
– Итак, что делать женщине, если она одна? Могу я реально рассчитывать на Кольма или на другого мужчину?
– Нет, милая. Боюсь, что нет, ведь Кольм так занят...
– Вот именно, – сказала Франческа, сдавая карты. Но почему я чувствую, что он рядом?
Тетя Кларисса принесла ей стакан молока на подносе.
– Сегодня никаких снадобий, милая. Я знаю, ты и так будешь хорошо спать.
Спала ли она? Франческа знала, что поднялась наверх. Помнила, как раздевалась и готовилась ко сну. Чувствовала, как летит время, как темнеет небо, а потом вдруг проснулась, словно от толчка, и ее неудержимо потянуло в тот странный, ночной мир, в котором она уже побывала. Не то во сне, не то наяву.
Алекс расположился в библиотеке, откуда очень удобно было вести наблюдение за домом Кольма.
Было что-то странное в этом доме, с его потускневшей мебелью, темными комнатами с затхлым воздухом, с атмосферой суеты, создаваемой тетками Кольма и Франчески, этими двумя старыми девами, которые покидали Брейдвуд лишь в тех случаях, когда посещали церковь.
Алексу хватило одного дня, чтобы понять, что живут они по определенному распорядку и тетя Ида за этим строго следит.
Даже спать они отправлялись в одно и то же время.
Приезд Франчески, видимо, нарушил этот их распорядок. Ее не было дома год, и она привыкла жить одна до того, как он увез ее в Миэршем.
Франческа проявляла поразительную сдержанность, и все они, должно быть, пытались как-то решить проблему их размеренной жизни, в которую вторглась Франческа.
Тетя Кларисса справлялась с этим изящно, а вот тетя Ида – с трудом.
И все они, похоже, ждали Кольма.
Прошлой ночью Алекс, заинтригованный, наблюдал, как Франческа проскользнула в комнату и с опаской подошла к алтарю. Склонилась перед ним, словно в молитве, с блуждающим взглядом.
Меньше всего Алекс ожидал увидеть Франческу, бродящую по дому, словно лунатик, и какую-то потерянную, но что-то с ней было не так.
Это он принес ее в ее комнату, уверенный в том, что она вернется в библиотеку – уже в полном сознании – утром.
Но нет, она опять пришла глубокой ночью, пытаясь преодолеть свой тайный страх.
Как и накануне, она долго смотрела на алтарь, словно пытаясь разгадать его загадку, хорошо зная, что это принесет ей страдания. Наконец она толкнула дверь алтаря и с мучительным стоном исчезла за ней.
Она спускалась вниз по ступеням к запретной комнате. К дальней стене с потайной дверью.
Ей стоило огромных усилий открыть дверь и посмотреть вниз.
Все было так, как и в прошлый раз: двенадцать обнаженных женщин лежали на постелях, ожидая соития с одним-единственным мужчиной.
А он, словно почувствовав ее присутствие, посмотрел наверх.
Кольм!
– А, – воскликнул он, – вот моя королева. – Он протянул к ней руки. – Франческа, любовь моя, иди ко мне!
