— Скучают по тебе.
— Ты не мог бы передать им, что я их люблю?
— Конечно.
— Кэтлин, я хотел бы поговорить с вами, прежде чем заседание продолжится, — сказал Гамильтон.
— Я в вашем распоряжении.
— Прекрасно. Давайте найдем местечко, где можно спокойно поговорить. — Он попрощался с остальными, и Китти последовала за ним.
Направляясь к двери, она услышала, как Джейк сказал:
— Как дела, Джаред?
— Очень многое зависит от сегодняшнего перекрестного допроса.
Слова Джареда не прибавили ей уверенности, но это сделал Мильтон Гамильтон. Они присели на скамью.
— Вы отличный свидетель, Кэтлин. Ваши искренние ответы внушают доверие.
— Мистер Гамильтон, мне кажется, что я встречала судью Говарда на обеде, который давала моя кузина, когда я приехала в Даллас. В тот самый вечер, когда я познакомилась с Джонатаном Фрейзером.
— Это не является основанием для самоотвода судьи. Судья Говард имеет репутацию честного человека. Ни друзья, ни газеты не могут повлиять на его решение. Он истинный служитель закона. Вот почему так важно правильно представить факты. Пайк не погнушается ничем, чтобы запутать вас. Вы должны предельно сосредоточиться и тщательно обдумывать ответы. Ошибочное «да» или «нет» в ответ на хитроумно поставленный вопрос может стоить нам дела.
— Понимаю.
Вернувшись на свидетельское место, Китти оказалась лицом к лицу с вертлявым человечком, обладавшим самой противной физиономией из всех, что ей приходилось видеть. Если бы ее дядя Флинт видел Пайка, то наверняка описал бы его как «ошметок коровьего навоза после того, как по нему пронесся табун лошадей».
Вспомнив совет Гамильтона сосредоточиться и предостережение Джейка, что худшее еще впереди, она устремила на Пайка твердый взгляд.
— Я понимаю, миссис Драммонд, насколько все это неприятно для вас, — начал Пайк, — поэтому постараюсь быть кратким. У меня к вам всего лишь несколько вопросов.
— Спасибо, — отозвалась Китти, ни на секунду не обманувшись его любезным тоном.
— Итак, как следует из ваших слов, сказанных ранее, вы были наняты в качестве гувернантки в дом Фрейзеров. Это так?
— Да, сэр.
— У вас имелся опыт, позволявший претендовать на эту должность?
— Я не претендовала ни на какую должность, сэр. Внучки мистера Фрейзера остались без гувернантки, и я приняла его предложение временно присмотреть за девочками, пока он не найдет мне замену.
— То есть вы не были знакомы с Джонатаном Фрейзером до того, как встретились с ним в доме своих родственников?
— Верно.
— Были ли вы знакомы ранее с Джаредом Фрейзером?
— Нет, сэр.
— Значит, это неправда, миссис Драммонд, что вы прибыли в Даллас на одном поезде с Джаредом Фрейзером? Эпизод в поезде совсем вылетел у Китти из головы.
— Даже если мы прибыли на одном поезде, сэр, мы не были знакомы.
— Вы утверждаете, что не знали его, между тем как вас видели в одном и том же купе. Мы можем представить свидетеля, который готов поклясться, что видел, как вы сидели у него на коленях. Вы отрицаете это, миссис Драммонд?
— Это произошло случайно. Поезд дернулся…
— Ответьте, да или нет, миссис Драммонд. Вы были в одном поезде с Джаредом Фрейзером?
— Да, но это совпадение.
— Совпадение! — саркастически повторил Пайк. — Видимо, такое же совпадение, как и то, что в тот же вечер вы получили работу в доме Фрейзеров.
Гамильтон вскочил:
— Протест, ваша честь. Мистер Пайк строит предположения. В чем состоит вопрос?
— Протест принимается, — сказал судья. — Перефразируйте свое утверждение в вопрос, советник.
— Да, ваша честь.
Китти начала ненавидеть коротышку адвоката, с лица которого не сходило самодовольное выражение; он оказался скользким и пронырливым, как и предупреждал Джейк.
— Правда ли, миссис Драммонд, что, не имея опыта работы гувернанткой, на следующий день после прибытия в Даллас на одном поезде с Джаредом Фрейзером вы переехали в дом Фрейзеров?
— Протест, ваша честь, — вмешался Гамильтон. — В вопросе заложен ответ.
— Протест принимается, — сказал Говард, бросив суровый взгляд на Пайка.
— Правда ли, миссис Драммонд, что, когда вы находились у него в услужении, Джаред Фрейзер покупал для вас одежду, среди которой были такие интимные предметы, как нижнее белье?
— Моя одежда сгорела во время пожара…
— Да или нет, миссис Драммонд? — повысил голос Пайк.
— Вы не даете мне возможности объяснить! — возмутилась Китти.
Пайк повернулся к судье:
— Ваша честь, не могли бы вы попросить свидетеля ответить на вопрос?
— Отвечайте на вопрос, миссис Драммонд, — распорядился судья.
— Да, это правда. — Она чувствовала себя так, словно этот хорек затягивает петлю у нее на шее.
— Правда ли, что вы совершили поездку в Вашингтон с Джаредом Фрейзером? И признаете ли вы, миссис Драммонд, — выпалил он следующий вопрос, не дожидаясь ответа, — что провели вместе с ним целый месяц на ранчо своих родственников, продолжая свои незаконные отношения?
Гамильтон снова вскочил со своего места:
— Протест, ваша честь. Адвокат истицы давит на свидетеля и не дает возможности ответить.
— Протест принимается. Суд признает обоснованность протеста со стороны защиты и выносит предупреждение адвокату истицы. Вы переходите дозволенные границы, советник, и не в первый раз.
— Да, ваша честь. Знали ли вы, миссис Драммонд, что Джаред Фрейзер женат, когда появились в его доме под видом гувернантки его детей?
— Нет, не знала! — выкрикнула Китти, возмущенная формулировкой вопроса.
Пайк повысил голос, придав ему обвиняющее звучание:
— Вы состояли в интимных отношениях с Джаредом Фрейзером все то время, пока проживали в его доме, не так ли?
— Нет, это неправда.
— Вы отрицаете, что были близки с Джаредом Фрейзером, проживая в его доме?
Ответ замер на губах у Китти. Она открыла рот, пытаясь заговорить, но не могла издать ни единого звука.
— Да или нет, миссис Драммонд? Китти бросила отчаянный взгляд на Джареда. Он подался вперед с выражением напряженного внимания на лице. Пайк грохнул кулаком по столу и рявкнул:
— Позвольте напомнить вам, миссис Драммонд, что вы находитесь под присягой!
Его выкрик отозвался в ушах Китти барабанным боем, лишив всякой способности мыслить, кроме желания избавиться от этих изощренных обвинений. Доведенная до предела терзаниями последней недели и унизительным допросом, Китти не выдержала, самообладание оставило ее.
— Да! — выкрикнула она и разрыдалась. — Да, мы были близки.
Гамильтон снова вскочил:
