— Что же ты услышал?
— Это касается одного джентльмена. — Карие глаза Джеспера блестели от возбуждения. — Думаю, завтра весь Лондон будет говорить не о вашей с леди Имоджен помолвке, увы! Но он заслуживает того, что с ним случилось.
Лицо Тристана внезапно сделалось каменным. Он догадался, что речь идет о Норгрейве. Что ж, если кто-то всадил наконец мерзавцу в грудь клинок или пулю, герцог выпьет за здоровье убийцы!
— Он мертв?
Граф засмеялся.
— Нет, но лучше бы ему умереть! — И граф подошел ближе, поскольку не хотел, чтобы их подслушали. — Было время, когда вы с этим джентльменом являлись друзьями.
Тристан скрестил руки на груди.
— То время прошло, поэтому что бы ты ни поведал, меня это не огорчит.
— Ты прекрасно осведомлен о его предпочтениях в любви, и если я скажу, что плотские аппетиты маркиза всегда были нездоровыми, тебя это не шокирует.
Тристана прошиб холодный пот.
— Мне это известно.
Лорд Джеспер оперся о перила.
— Пока наш джентльмен выздоравливал после несчастного случая… — Граф выразительно посмотрел на друга, давая понять: он знает, что произошло между ним и Норгрейвом, но из вежливости не хочет отступать от трактовки, услышанной в гостиных бомонда. — …Судьба свела его с леди Шарлоттой Винтер. Между ними завязалась дружба, хотя оба старались скрывать это.
Тристан тихо выругался. Леди Шарлотта была славной, милой особой. Подобно Имоджен, она даже представить не могла, насколько черной может оказаться душа Норгрейва и то, что можно получать столько удовольствия, причиняя другим боль.
— Несчастна та леди, которая оказалась в его руках! — предрек герцог.
— Леди Шарлотте пришлось проверить справедливость этого утверждения на себе. Полагаю, сейчас не время для таких рассказов, но ты должен знать все детали. Я поведаю то, что услышал. Так вот, он избил бедняжку и изнасиловал самым непристойным способом. Чтобы довершить ее позор, затолкал девушку в наемный экипаж и приказал отвезти домой, к родителям.
Тристан закрыл глаза.
— Проклятье!
Имоджен испытала унижение несколько иного рода, но это не мешало Блекберну представить, что пришлось претерпеть от маркиза бедной леди Шарлотте.
— Его дерзость растет с каждой новой жертвой! На сей раз дело стало достоянием общественности и семья не сможет молчать. Норгрейв под арестом, или кто-то из родственников леди всадил в него пулю?
— К сожалению, он избежал этой участи. Когда стало известно, что сделал с Шарлоттой любовник, ее братья поехали к нему. После их визита у Норгрейва сломаны обе ноги и сам он едва живой. Неизвестно, умрет он от побоев или нет, но семья леди уже получила специальное разрешение на брак[18], дабы уберечь свою дочь от дальнейшего позора, ведь в противном случае она вполне могла бы произвести на свет бастарда. Так что теперь Шарлотта — законная супруга маркиза Норгрейва и, кто знает, в ближайшем будущем может стать его вдовой. Как бы то ни было, Норгрейв наказан за все свои грехи.
— Ради леди Шарлотты будем надеяться, что дьявол все-таки приберет его к рукам, — пробормотал Тристан, испытывая искреннее сочувствие по отношению к новоиспеченной леди Норгрейв. — Худшего мужа не пожелаешь никому.
— Я тоже так думаю, — кивнул лорд Джеспер, отходя от перил. — Полагаю, пора засвидетельствовать свое почтение твоим родственникам. Составишь мне компанию?
Тристан жестом выразил отказ.
— Я жду свою суженую.
— Ты счастливец, Блекберн. — Граф потрепал друга по плечу. — Я поприветствую леди Имоджен позже.
Герцог дождался, пока Джеспер присоединится к другим гостям.
— Что именно ты слышала? — Он посмотрел вверх, на спускающуюся по лестнице Имоджен.
Она была бледна, но шла поступью, достойной королевы.
— Я не хотела подслушивать. Вы с лордом Джеспером были заняты разговором, и я решила не мешать. — Имоджен подошла к Тристану. Глаза у нее были сухими, но она вздрогнула, когда он обнял ее. — Несчастная леди Шарлотта!
Не зная, как еще утешить суженую, он поцеловал ее. И почувствовал себя увереннее, когда она ответила на поцелуй.
— Мы тут ни при чем. Все знали, что бедняжка влюблена в Норгрейва. Если даже родственники не смогли ее уберечь, ни я, ни ты не в силах были бы предотвратить этот печальный исход.
Имоджен рассеянно кивнула.
— Я знаю. Когда-то ему удалось обмануть и меня.
В горле стало горько от бесполезного теперь гнева. Тристан подумал, что родственникам леди Шарлотты следовало бы кастрировать мерзавца ради ее же блага. Он посмотрел на свою опечаленную невесту и пожалел, что не сделал этого сам.
— Норгрейв и так украл у нас слишком много радости, Имоджен. Не позволишь же ты ему испортить нашу помолвку?
Вопрос привел леди в чувство, и ее синие глаза блеснули решимостью.
— Конечно же нет!
Тристан предложил ей свою руку.
— Тогда идем! Сгораю от желания сообщить всему городу, что ты скоро станешь моей герцогиней!
Она наградила его улыбкой.
— Ты и мои родители разве что с крыши об этом не кричали, так что никого удивить не удастся! — Перед закрытой дверью Имоджен остановилась. — Ты намереваешься сообщить и о моей беременности?
— Может, через месяц или два.
Он решил не напоминать о том, что, появись дитя на свет на пару месяцев раньше положенного, все узнáют: ему все-таки удалось соблазнить ее. Хотя, конечно, к тому времени они уже будут благополучно женаты и очень немногих заинтересует известие, что леди Сантер, не дожидаясь благословения Церкви, разделила с ним ложе.
Но если кто-то позволит себе хотя бы намек, то пожалеет об этом.
— Я уже говорил, что люблю тебя?
Имоджен засмеялась.
— Не в последний час или два. Если сможешь дождаться конца бала, приходи в спальню, которую отвела для меня тетушка Рут, и мы это обсудим наедине.
— Я готов ради вас на все! Готов отдать вам свою душу, миледи!
Лакей распахнул перед ними дверь в бальный зал.
— Она уже принадлежит мне, ваша милость! — лукаво улыбнулась Имоджен.
Тристан усмехнулся. Он и не думал ничего отрицать. А у его будущей супруги обнаружилась досадная черта характера — она всегда оказывалась права.
Семь с половиной месяцев спустя…
Она мучится, и по его вине!
Тристан уронил стакан с бренди, полученный из рук тестя минуту назад, едва из-за двери донесся приглушенный крик. Стакан разбился, но герцог не заметил этого. Имоджен нуждается в нем, однако женщины, которые присматривали за его супругой, запретили ему даже приближаться к ее апартаментам.
