— Обожаю ваши ноги, — признался он.
Наклонившись, Уилл снова ее поцеловал. Однако он начинал терять над собой контроль. Хищно улыбнувшись, он сосредоточился на своем медленном, устойчивом ритме, усиливая напор — сильнее, сильнее, сильнее! Ощущение хлынувшей влаги привело его в исступление. Инстинкт подгонял, и его движения ускорились. Тяжело дыша, он затрепетал в любовном экстазе. Эми крепко обняла его плечи. Замерев на миг, Уилл ринулся в наступление. Она сжала его бедрами, и он забылся в наслаждении, когда семя хлынуло в ее чрево. Любовная судорога свела его тело сильнее, чем ему когда-либо доводилось испытывать. Он был опустошен и рухнул на нее в блаженном изнеможении, утолив наконец свою страсть.
Уилла одолел сон.
Его тело отяжелело, но Эми не хотелось его отпускать. Он так и не вышел из нее, но ей нравилось чувствовать его внутри, хотя все-таки было еще немного больно. Она смотрела на завесу его черных ресниц. Он спал, и его сильное мускулистое тело казалось ей сейчас таким уязвимым.
Уилл заставил ее почувствовать себя прекрасной и желанной. Ее сердце таяло от нежности к нему.
— Я люблю вас, — осмелилась прошептать Эми, пользуясь тем, что он по-прежнему крепко спал.
Он очень старался быть нежным, но страсть взяла над ним верх. Все время, пока длилось их соитие, Эми наблюдала за ним, стараясь доставить ему удовольствие, но ближе к концу он, похоже, забылся в любовной горячке, которая понукала его: быстрее, быстрее! Потом он странно напрягся, и она почувствовала, как содрогается его сильное тело.
Улыбнувшись, Эми осторожно пригладила черную прядь. Уилл открыл глаза. Взглянул на нее затуманенным взором, и она поцеловала его гладкую щеку. Должно быть, он побрился вечером. Она увидела в этом знак предусмотрительности и заботы.
Он привстал на локте.
— Я, должно быть, раздавил вас.
Его сонный голос звучал хрипловато.
— Мне нравится ощущать вас на себе.
Уилл перекатился на бок и спросил:
— С вами все хорошо?
— Просто прекрасно.
— Простите, мне следовало действовать осторожней.
— Вы были очень осторожны, — возразила она.
— Я должен о вас позаботиться.
— Уилл?
Он встал, взглянул на простыню и поморщился. Эми увидела пятна крови.
— Уилл, со мной все в порядке, — попыталась она его приободрить.
Он набросил на нее одеяло.
— Я сейчас вернусь.
Эми смотрела, как он несет таз и кувшин. Он и не подумал прикрыть наготу.
Уилл налил в таз воды. Эми отвела глаза, когда он начал мыться. Но через несколько минут он подошел к постели с куском мокрой ткани и полотенцем в руках. Сдернул с нее одеяло. Эми поняла его намерения и попыталась протестовать, но он прижал палец к ее губам.
— Тише! Позвольте мне помочь вам.
Он начал обтирать ее влажной тканью, и Эми густо покраснела.
— Вероятно, сегодня мне следует спать в собственной постели, пока вы окончательно не придете в себя.
— Я хочу, чтобы вы остались со мной.
— Соблазн слишком велик, чтобы сказать «нет». — Погасив свечи, Уилл лег в постель лицом к Эми. — Если ночью мне опять захочется любви, вам следует меня остановить. Вашему телу нужен отдых.
Ее поразила мысль, что он может проснуться ночью и потребовать любви. Значит, ей еще многое предстоит узнать о муже.
— Все мужчины такие ненасытные, как вы?
— Наверное, — ответил он зевая. — Идите в колыбельку.
— Что?
— Повернитесь ко мне спиной, — сказал он.
— Где моя ночная сорочка?
— Мы будем спать обнаженными, — проговорил он, прижимая ее к себе и обнимая ладонью ее грудь.
— О, как хорошо, — прошептала Эми.
— И мне тоже. Спите, — пробормотал он сонно.
Вскоре его глубокое, ровное дыхание осталось единственным звуком в тишине спальни.
— Я люблю вас, — едва слышно прошептала она.
Проснувшись поутру, Уилл шокировал Эми: пришлось объяснять ей, что такое утренняя эрекция.
— Вы шутите.
Эми лежала на боку, натянув одеяло до подбородка. Чудесные рыжие волосы рассыпались по подушке.
— Это правда. У мужчин возбуждение может наступить и днем, в том числе и у меня.
— Я вам не верю.
— Но это же очень заметно благодаря нашей моде на облегающие брюки, — возразил он.
— У меня нет привычки таращиться на мужской пах, — сказала Эми.
Голос выдавал ее крайнее удивление.
Он рассмеялся.
Эми сморщила носик.
— Тетя Эстер права! Мужчины — животные.
Уилл сорвал с нее одеяло.
— Р-р-р, — зарычал он, набрасываясь на нее. — Вот вы и попались в ловушку. Сейчас я вами позавтракаю.
Смеясь, она пыталась его оттолкнуть.
— Значит, вы мне не верите?
— Нет.
— Отлично. Поскольку вы объявили о своем поражении, вам придется остаться в постели со мной еще на шесть дней.
— Что? Нет! Я уступила вам победу — это был подарок, а вовсе не поражение.
Уилл улыбнулся — уж очень разгневанное у нее было лицо — и медленно покачал головой.
— Правила этого не предусматривали.
— Вы только что проиграли пари, — сказала Эми. — И я получаю еще три недели ухаживания. Праздник для вас закончился.
Черт побери. Она, похоже, была настроена всерьез.
— Давайте пойдем на компромисс, — предложил он.
Эми сощурила зеленые глаза.
— Серьезно, я собирался ухаживать за вами по-прежнему. Между прочим, говорил ли я вам, что вы особенно обворожительны, когда на вас из одежды только изумрудное ожерелье?
— Это не ухаживание. Это вожделение, — возразила Эми.
Уилл чуть не сказал ей, что первое как раз вытекает из второго, но не решился, а то еще сбросит его с постели.
— Нам еще многое предстоит узнать друг о друге, — проговорил он. — Вы должны признать, что мы замечательно проводим время вместе.
— Я не останусь в этой постели на шесть дней.
Уилл вздохнул.
— А мое сердце так жаждет этого.
— Уилл, будьте благоразумны. Мы ведь не можем есть в постели.
— Очень даже можем.
Он чуть не признался, что проделывал это неоднократно. Неосторожный намек на прошлые связи мог стоить ему несмываемой черной метки. Тем более что ни одна из этих женщин, в сущности, ничего не значила для него. А вот Эми оказалась особенной. Как сказал Белл, одной на тысячу.
— Если мы останемся в постели, вы не будете тратить время на разговоры, я уж знаю, — сказала Эми.
Уилл склонился к ней и поцеловал сосок.
— Я могу разговаривать, занимаясь любовью.
— Уилл, есть еще соображения практичности. Ванна, чистые простыни. А еще у вас отрастет борода, и вы превратитесь в пирата.
