– Нет, не понимаю.
– Не прикидывайся дурачком. Я совершенно уверена, что у них еще не было супружеской близости.
– Так бы и сказала. А то ходит вокруг да около. Ты слишком долго находилась в Лондоне. Вот и научилась там сладкоречию.
Она не назвала бы леди Данли сладкоречивой, но она действительно задержалась в Лондоне. Сесилия облизала губы. Как хорошо, что Джон не признает ночных сорочек и предпочитает спать голым! Свечи бросали блики на его кожу: на сильную шею, мощные плечи и густые седеющие волосы на груди. Она должна его написать.
Сесилия обожала его тело с того самого момента, как они поженились, и оно нравилось ей до тех пор, когда ему уже перевалило за шестьдесят.
– Не все игнорируют приличия, как это сделали Джейн и Эдмунд, – добавил он. – И немного трудно резвиться в постели, если тебя выворачивает наизнанку. Уверен, они займутся любовью, как только выздоровеют.
– Не знаю. Джонни порой бывает ужасно упрямым.
– Ну не настолько же. Он же мужчина, Сесилия! Оставь его в покое, и он сделает то, что должен.
– А что будет делать Мэг, дожидаясь, пока животные инстинкты одержат над Джонни победу?
– То же, что и сейчас, – будет ждать.
– Ха! У Мэг очень сильный характер. Сомневаюсь, чтобы она сидела за плетением кружев или вышиванием платочков, пока этот глупый мальчишка выполнит наконец свой супружеский долг.
Джон пожал плечами:
– Если она такая чертовски решительная и сильная, пусть его соблазнит. Они живут в смежных комнатах.
– Соблазнит? Да ты…
А почему, собственно, Мэг нельзя соблазнить Джонни? Большинство девственниц попадают на брачное ложе не таким путем, а Мэг, конечно же, девственница, что бы ни шептали лондонские сплетницы, – но это ничего не значит. Джонни – мужчина! Пусть не повеса, но он прекрасно знает, как овладеть женщиной. У него в деревне есть любовница.
Сесилия нахмурилась:
– Ты не считаешь, что тебе надо переговорить с миссис Хэддон?
– Конечно, нет! – Джон бросил на нее недовольный взгляд. – Тебе вообще не положено знать о ее существовании.
– Но я знаю. Мать должна знать о своих детях все. – Он фыркнул и снова вернулся к своим стихам.
– Прекрати вмешиваться, Сесилия.
– Гм!..
Она улыбнулась. Возможно, любовница значения не имеет. Достаточно вспомнить, как Джонни наблюдал за Мэг на лондонских балах.
Она может кое-чему научить Мэг, если речь пойдет о соблазнении. Она распустила ленты на ночной сорочке, чтобы ткань начала сползать с плеч.
– Пожалуй, ты прав. Если Мэг станет соблазнять Джонни, что именно подействует?
– Конечно, по… – Джон выпрямился и шумно захлопнул книгу. – Что это на тебе?
– Просто маленький пустячок, который я нашла в Лондоне.
Очень маленький пустячок. Полупрозрачные лоскутки нежно-зеленого шелка едва прикрывали стратегические участки. Она развела обнаженные руки и повернулась, ощущая, как нежная ткань скользит по ее груди и колышется у бедер.
– Тебе нравится?
– Это непристойно!
– Ну конечно! Но тебе нравится?
Она позаботилась о том, чтобы сзади ее освещал огонь камина.
Джон с рычанием отбросил одеяло.
– Иди ко мне, и я тебе покажу, насколько мне это нравится!
– Какой прелестный малыш!
Леди Фелисити – теперь уже леди Беннингтон – ворковала над достопочтенным Уинтропом Джонатаном Смитом, новорожденным сыном и наследником лорда Моттона. Достопочтенный Уинтроп Джонатан Смит, возлежавший на руках у матери, широко зевнул.
– Он хороший малыш, – сказала Джейн. – Спит почти всю ночь.
Мэг постаралась спрятать улыбку. Джейн, которая шумно протестовала против перспективы принимать у себя «эту молодящуюся особу», теперь приветливо улыбалась Фелисити, словно та была ее лучшей подругой. А Фелисити искренне восхищалась младенцем.
– Вы такая счастливица, что родили здорового мальчика, – заявила Фелисити. – Надеюсь, я тоже подарю моему супругу наследника. – Она захихикала. – Бенни не терпится стать папенькой, и он очень старателен в своих усилиях добиться этой цели.
Мэг поспешно опустила взгляд на свои руки, сложенные на коленях. При мысли о том, что слизнеподобные губы лорда Беннингтона оказываются в тесной близости от ее персоны, ее начинало тошнить. Она была искренне рада тому, что ей не приходится выносить знаки внимания этого мужчины.
Правда, и другие мужчины не балуют ее знаками внимания. После ее свадьбы прошло уже три недели, а дверь между ее комнатой и комнатой Джона оставалась закрытой.
Она беспокойно передвинулась в кресле. Впрочем, удивляться тут нечему. Она долго болела и никак не могла оправиться от отвратительной болезни, которую подхватила у Чарли, а потом и заразила Джона. Джейн родила ребенка. Джону надо было заниматься делами поместья: его отец перепоручил ему управление Прайори. Новая партия экзотических растений прибыла, когда Джон находился в Лондоне, и теперь он много времени проводил в теплицах, составляя каталоги и обихаживая свои новые приобретения.
Ей хотелось ему помочь. Пусть она не так много знает, как он, но она не полная невежда. Однако он не попросил ее о содействии. Видимо, ему хотелось, чтобы она держалась как можно дальше от него и его растений.
Мэг вздохнула. Так дальше продолжаться не может. Ей надо с ним поговорить. И она это сделает в ближайшее время.
Фелисити подалась к ней и тронула ее за колено:
– Вздыхаешь о муже?
– Э…
Мэг посмотрела на Джейн, прося о помощи, но ее золовка была поглощена собственным сыном. Ее губы были плотно сжаты, зубы стиснуты. Ей хотелось разразиться привычным потоком проклятий, когда младенец присосался к ее груди, но в присутствии Фелисити она этого делать не стала.
Миссис Паркер-Рот заверила Джейн, что очень скоро соски у нее привыкнут и тогда кормление грудью перестанет быть пыткой. Джейн это нисколько не успокоило. Ее никак нельзя было назвать терпеливой.
Фелисити тоже вздохнула:
– Оказалось, что семейная жизнь мне нравится гораздо больше, чем я могла себе представить. – Она изумленно покачала головой: – На первый взгляд Бенни может показаться скучным, как книга проповедей, но на самом деле он не такой. Ну, наверное, кто-то другой может его таким считать, но я – нет. – Она широко улыбнулась: – И в постели он поразительно хорош. Мне повезло, что у него оказался такой внушительный член.
– Я рада, что вы счастливы.
Неужели эта женщина собралась обсуждать то, что происходит за закрытой дверью ее спальни? Фелисити нахмурилась:
– Послушать тебя, так можно подумать, что ты девственница!
– Что за нелепость! Я замужем уже три недели.
