Поглядывая на него из-за густых, черных как смоль ресниц, Роберта ждала, что он скажет.
– Тебе удобно, ангел?
– Да.
– А теперь поговорим вот о чем, – начал Гордон, ласково заглядывая в ее изумрудные глаза. – Я не собираюсь сейчас же набрасываться на тебя. Так поступают животные или грубые мужланы, которые не знают любви, а лишь удовлетворяют свою похоть. Любовь же – это единение не только тел, но и чувств, эмоций. Ты понимаешь?
– Да, – ответила она, но выражение ее лица говорило совсем о другом.
– В этом нет ничего страшного. Разве я когда-нибудь лгал тебе? – И тут же, усмехнувшись на собственный вопрос, поправился: – Я когда-нибудь причинял тебе зло?
Роберта отрицательно покачала головой.
– Нет, ты спас мне жизнь возле львиной ямы и помог скрыться от королевы, – ответила она. – А десять лет назад ты убил чудовище, жившее у меня под кроватью.
– Тогда все в порядке, – сказал Гордон, довольный, что убедил ее. – Хочешь еще что-нибудь спросить?
Покусывая нижнюю губу, Роберта опустила глаза и покраснела от смущения.
– А что при этом чувствуют? – спросила она.
– Ах, дорогая! То, что происходит между мужчиной и женщиной в постели, так же приятно, как солнечное тепло, нежные цветы, ласковые улыбки, – ответил он. – И даже еще приятней.
Услышав это, она оживилась, но секундой позже на лице ее снова появилось недоверие.
– Откуда мне знать, что ты говоришь это не просто для того, чтобы заманить меня к себе в постель? – спросила она.
– Подумай сама, разве в мире было бы так много людей, если бы занятие любовью не было бы таким приятным? – возразил Гордон. – Но чего я сейчас больше всего хочу, так это только твой поцелуй. Ты поцелуешь меня, дорогая?
– Да. – Роберта закрыла глаза и подставила губы.
– Нет, ангел, я хочу, чтобы ты сама меня поцеловала.
– Ну ладно, – согласилась она, открывая глаза. И потянувшись к нему, целомудренно его поцеловала.
– Ну нет. Ты не вложила в это никакого чувства, – недовольно пожаловался он. – А мне нужен настоящий поцелуй.
Собравшись с духом, Роберта крепко обняла его и обхватила ртом его губы. Волна желания пробежала по всему телу Гордона, когда он ощутил, как ее язык скользнул меж его губ. Неумело она старалась подражать ему.
Не в силах сдержаться, Гордон обнял ее обеими руками и жадно возвратил этот поцелуй. Но тут же овладев собой, подарил ей другой, медленный, долгий, проникновенный поцелуй, в который вложил всю нежность, которую испытывал к ней.
– Ты сделала это замечательно, – прошептал он у ее губ. – А теперь мне хочется, чтобы ты потрогала меня.
– Потрогала?.. – воскликнула она, явно встревоженная.
– Просто проведи рукой по моей груди, – попросил он тихим и ласковым голосом. – Или где-нибудь еще, где хочешь.
Протянув руку, Роберта провела кончиками пальцев по его обнаженной груди к плечу, а потом вниз по мощным мышцам к локтю. Ей хотелось касаться его, ощущать напряжение его мускулов под своей рукой, чувствовать изумительную гладкость и теплоту его кожи. Осмелев, она скользнула ладонью от локтя вверх к его шее, а потом вниз к груди, с удовольствием погрузив пальцы в шелковистые каштановые волосы, покрывающие ее посредине. И точно так же, как он сделал с ней утром, провела большим пальцем по его плоскому соску, улыбнувшись, когда он отвердел под ее прикосновением.
Гордон едва не застонал под этими ее сладостными прикосновениями. Не сдержавшись, он порывисто притянул к себе ее голову и, наклонившись ближе, прильнул к ее губам.
И Роберта ответила на этот поцелуй.
– А теперь я хочу потрогать тебя там же, где ты трогала меня, – хриплым шепотом сказал он. – Можно?
– Да, – прошептала она.
Медленно, чтобы не вспугнуть, Гордон потянул рубашку вниз с ее плеч по рукам. И спустив до талии, оставил ее груди обнаженными. С розовыми, трогательно торчащими в стороны сосками, они были совершенной формы.
Его охватило неистовое желание приникнуть губами к этим влекущим розовым бутонам, но усилием воли он сдержал себя. И снова поцеловал Роберту, а когда она вздохнула у его губ, скользнул рукой по груди и слегка подразнил ее чувствительные соски, которые сразу же отвердели.
С удивлением Роберта ощутила какой-то трепещущий жар между бедрами. Дыхание ее стало неровным и частым; она потянулась к его ласкающей руке, стремясь ощутить все острее и острее то сладострастное ощущение, которое вдруг почувствовала.
– Поцелуй меня, ангел! – прошептал Гордон обольстительно хриплым от желания голосом.
Во вторичном приглашении Роберта не нуждалась.
Она обвила руками его шею и приникла губами, целуя со все разгоравшейся страстью.
– Чего бы я хотел, так это снять нашу одежду и лечь и в постель, пока мы ласкаем друг друга, – сказал Гордон. – Ты согласна?
Роберта кивнула, хотя и покраснела от смущения. Слабый румянец со щек распространился по ее нежному горлу вплоть до самой груди.
Задыхаясь, Гордон поцеловал ее и поднял, чтобы, пронеся через комнату, мягко опустить поверх мехового покрывала на кровать. Жадно целуя, он до конца стянул с нее рубашку, оставив обнаженной перед своим взором.
Как загипнотизированный, смотрел он на ее мягко округлые груди, на нежные бедра и тонкую талию. Да, он мельком видел ее и раньше, но теперь, когда она лежала перед ним обнаженной и словно бы ждала, у него вдруг пересохло в горле и ослабели колени.
Гордон наклонился над Робертой и опять поцеловал ее, одновременно снимая с себя грубошерстные штаны и бросая их на пол.
– Ангел, как ты прекрасна! – прошептал он, одной рукой поглаживая ее бедра.
– Ты тоже!.. – порывисто выдохнула она.
Гордон поцеловал ее так медленно, словно время остановилось и впереди у них была целая вечность, чтобы сделать то, чего оба желали. Ему хотелось до предела продлить эти упоительные секунды предвкушения; держа ее в объятиях, он уже знал, что она согласна и пойдет на это по доброй воле. Он понимал, что это была самая важная ночь в их супружеской жизни, и то, что произойдет в постели между ними сейчас, окрасит их отношения на всю оставшуюся жизнь.
Он прижал ее теснее к своему твердому мускулистому телу. Его поцелуй стал требовательнее, заставив Роберту задышать еще чаще.
Инстинктивно отвечая на его страстный поцелуй, она обвила руками его шею и изо всех сил прижалась к нему своим обнаженным телом. В первый раз в своей жизни она испытывала сладостное чувство от мужской твердой плоти рядом со своей мягкой женской. И это ее потрясло.
– Я собираюсь любить тебя, ангел, – прошептал Гордон. – Ты понимаешь?
– Да, – едва дыша, прошептала она. – Люби меня!..
