— Дело в том, мисс, — понизив голос, начал Гарри, — что он получил в наследство некоторую сумму. Умер его двоюродный дедушка, поэтому мистер Кук отправил меня найти мистера Джеймсона и сообщить ему об этом, понимаете?
— Получил наследство? — повторила служанка, делая шаг к нему навстречу. — А большое?
Гарри прислонился к дверному косяку и улыбнулся той улыбкой, которая легко растапливала сердца горничных и продавщиц дамских магазинов.
— Я не могу сказать, мисс; мистер Кук не сообщил мне. Честно говоря, мы с ним поссорились, и меня уволят, если я сделаю еще одну ошибку. Помогите мне, пригласите мистера Джеймсона.
Служанка поджала губы.
— Если смогу… В конце концов, не каждый день человек получает наследство. Ну а если его нет здесь, за что вас увольнять?
— А когда он может освободиться? Я думаю, сумма значительная, мисс, — добавил Гарри, видя, как она оглянулась через плечо, когда ее кто-то окликнул.
— Он уехал в экипаже, — торопливо ответила служанка и зашла в дом, придерживая рукой дверь. — В Карлтон-Хаус, с его светлостью. Я не могу сказать, когда он вернется, потому что они совсем недавно покинули дом.
Гарри замер. Карлтон-Хаус?
— Но зачем они туда поехали? Увидеться с самим королем? — спросил Гарри, быстро соображая.
— Думаю, да, — пожала плечами служанка. — Кто там еще живет? Его светлость — большой человек, даже король слушает его. Он отправился туда вместе с леди Марией. — Служанку опять кто-то окликнул, и она отвернулась, чтобы ответить, оставив Гарри стоять у дверей. Мария с отцом отправились к королю! Оказавшись на улице, они станут прекрасной мишенью для человека с пистолетом или бомбой. Возможно, во дворце тоже прячутся предатели, чтобы подать им отравленную чашку чая.
Не дожидаясь, служанки, Гарри выскочил на улицу, завернул за угол дома. Брандон не сообщал им о визите; вероятно, это решилось в последнюю минуту. Такие люди, как Донкастер, могут отправиться к королю без особых препятствий. Но почему туда поехала Мария? Все это не нравилось Гарри: ни сам визит, ни время, ни то, что Мария поехала туда. Гарри снова вспомнил слова Крейна о том, как срезать лилии, и подавил в себе приступ страха. Какую выгоду получит Крейн, убив Марию? Она всего лишь молодая девушка и даже не может унаследовать титул отца. Значит, причины волноваться за нее, нет… Кроме той, что она отправилась к королю вместе с ним.
Уже прошло несколько часов с тех пор, как он написал последнее письмо под диктовку Крейна. Даже если Джаспер передал его непосредственно убийце, маловероятно, что сегодня что-то произойдет. И не важно, что там написал Крейн. Кто знает, где Донкастер сейчас или куда он собирается? Если они намерены убить его, то попытаются сделать это осторожно, скорее всего, не тогда, когда он будет подниматься по ступенькам королевского дворца.
Гарри внимательным взглядом осмотрел улицу. Здесь была масса удобных мест, где убийца может затаиться и ждать свою жертву. Он и сам не раз сидел в засаде. И следовать за экипажем по городу тоже не составляло большого труда.
Гарри повернул к Уайтхоллу и резко ускорил шаг.
Подготовка к встрече с королем заняла много времени. Мать была в комнате Марии с раннего утра, придирчивым взглядом осматривала ее платья и без конца посылала Молли в свою комнату за разными гребешками и ювелирными украшениями. Пытаясь успокоить нервную дрожь — подумать только, она будет пить чай с королем Англии сегодня, — Мария без колебаний отдала себя в руки служанки матери.
К тому времени, когда в ее дверь постучал слуга, чтобы сообщить, что отец готов ехать, Мария с восторгом оглядывала себя в зеркале. Вроде ничего особенно не изменилось, но она сегодня выглядела ярче и привлекательнее. На ней было шелковое бледно-зеленое платье с лиловой тесьмой и в ушах жемчужные сережки матери. Волосы искусно уложены в замысловатую прическу, слегка припудрены веснушки, которые появились после ее прогулок в парке с Джоан. Мария увидела одобрительную улыбку матери.
— Моя дорогая, ты замечательно выглядишь.
— Спасибо, мама. — Мария подавила нервный смешок, пока они осторожно спускались по ступенькам.
— Меня начнут чаще приглашать к его величеству, — просиял отец, — за то, что я прихожу в такой компании.
— Вряд ли я смогу это пережить, я так волнуюсь, папа! — нервно рассмеялась Мария.
— Пойдем, дочка. — Отец протянул ей руку. — Король ждет нас.
Они ехали очень медленно. Карлтон-Хаус находился всего в нескольких милях от их дома, но улицы были заполнены людьми и экипажами. Мария, жизнь которой в Лондоне состояла из светских визитов, балов и прогулок по парку, с интересом смотрела вокруг, пока они ехали в центр города, где заседало правительство, и находился дворец короля.
Где-то в районе улицы Пиккадилли людская толпа стала более плотной и шумной. Мария, которая боялась шелохнуться, чтобы не помять платье, ничего не видела, но слышала нарастающий гул. Рискуя помять юбки, она прильнула к окну.
Лошади остановились. Экипаж тряхнуло, потом он дернулся и опять остановился. Мария видела людей в толпе, которые с сердитыми лицами двигались к ним. К ней. Мария в страхе отшатнулась от окна.
— Папа?
Отец сжал ее руку, но лицо его было мрачным.
— Откинься назад, — тихо сказал он ей, — не смотри в окно.
Экипаж тронулся с места, и некоторое время они медленно ехали, потом опять остановились. Теперь толпа что-то кричала, зло, подшучивая над ними. Отец гневно стиснул зубы и крепче сжал руку Марии. Потом он открыл дверь экипажа и встал, держась одной рукой, чтобы не упасть.
— В чем дело? — Он говорил спокойно и вежливо, его голос звучал над толпой. Кто-то заговорил с ним, Мария не слышала, о чем, и тут же раздался грубый смех. — Я задал вопрос, — с чувством собственного достоинства сказал отец. — Ответьте на него, пожалуйста.
Вновь раздался хор самых разных голосов: недовольных, протестующих, умоляющих. Кто-то выкрикнул имя отца, вопли смешивались со свистом. Мария с растущей тревогой прислушивалась к нарастающему шуму за окном.
— Я только прошу дать возможность проехать по улице, это право каждого англичанина. — Отец обратился к обладателю самого громкого голоса, который спросил, у кого они на службе: у людей или у короля.
— Если бы у каждого англичанина было такое состояние! — выкрикнул кто-то, и тут же раздался одобрительный гул.
Отец поднял руку. Он продолжил разговор с толпой таким же спокойным голосом, но Мария не слушала его. Она отодвинулась от окна, желания выглянуть больше не возникало. Недовольство толпы было очевидным и пугающим. В злобных лицах, которые их окружали, таились опасность, гнев. Мария никак не ожидала увидеть такими лица своих соотечественников. Она подчас наблюдала ненависть к богачам за границей, но никогда не сталкивалась с таким неприкрытым негодованием у себя на родине.
