Он запнулся и отвел взгляд.
Миранда смотрела в тарелку. Надо же, у нее оказывается есть брат и сестра, правда, только по отцовской линии. Его законные дети, в отличие от нее.
— Что вы им скажете? — спросила она. Этот вопрос давно уже вертелся у нее на языке. Для нее было бы ужасно обрести отца и скрывать это. Хотя она понимала, что для него это открытие было не меньшим потрясением.
Что, если он не захочет афишировать их родство? Что, если вообще не захочет с ней знаться?
— Я должен поговорить с женой и детьми, чтобы как можно деликатнее сообщить им об этом. Я не собираюсь игнорировать ваше существование, дорогая. Но вы должны понять, что это достаточно щекотливый вопрос.
— Конечно, — кивнула она со сдержанностью благовоспитанной барышни, а внутри у нее тем временем все пело от радости.
— А что до тебя, Вайльдхевен, — Ротгард одарил Вайльда суровым взглядом, — давай подробнее обсудим твои отношения с моей дочерью.
— Я собираюсь на ней жениться, — с готовностью сообщил Вайльд.
— Что?! — Вульф выронил свой тост, не донеся его до рта.
— Жениться? — Чашка Дарси со звоном опустилась на блюдце.
Миранда изумленно посмотрела на Вайльда, после чего перевела взгляд на отца.
— Он говорит это только потому, что хочет спасти мою репутацию. Пожалуйста, не принимайте всерьез.
— Но твоя репутация действительно под угрозой. Я рад, что он хочет хоть как-то исправить положение.
— Я люблю тебя, Миранда. — Вайльд внимательно посмотрел на нее. — Я не сказал тебе это вчера только потому, что боялся, что погибну или, как минимум, окажусь в центре грандиозного скандала. Я не хотел тебя в это впутывать.
— А ты подумал о том, чего могу хотеть я? — с негодованием воскликнула она, вскочив со стула. — У меня нет ни малейшего желания выходить замуж.
— Глупости, — авторитетно заявил Ротгард. — Конечно, ты выйдешь замуж. А я дам за тебя хорошее приданое.
Вид у нее был растерянный, ее раздирали противоречия. С одной стороны, она была счастлива обрести отца, а с другой — хотела сохранить свою независимость.
— А как быть с Джеймсом? — задала она каверзный вопрос Вайльду. — Ты же к нему и на пушечный выстрел не подходишь.
— Кто такой Джеймс? — настойчиво поинтересовался Ротгард.
— Ее ребенок, — коротко пояснил Вайльд. — Да, я смогу находиться с ним рядом. Просто на это потребуется время.
— Ее ребенок?! — Ротгард в сердцах хлопнул рукой по столу. — Объясните мне, в чем дело. Сейчас же!
— Это ребенок моей подруги, — терпеливо пояснила Миранда. — Она умерла при родах, и я решила растить его как своего собственного.
— А… — Багровое от гнева лицо приобрело нормальный оттенок. — Тогда хорошо.
— Этот мальчик из рода Матертонов.
Дарси едва не подавился омлетом.
— Неужели?
— По крайней мере, он будет воспитан, как подобает Матертону. Именно этого хотела Летти, — закончил Вайльд. — Но, кроме того, он будет окружен любовью, как этого хочешь ты.
Миранда приготовилась было выдать новую порцию возражений.
— Я люблю тебя, Миранда. Люблю тебя и полюблю его. Я уже воспринимаю его как своего родного.
— О… — Она посмотрела на него, увидев в его глазах искренность. — Ты невозможный человек, — подытожила она, садясь обратно и берясь за вилку. — И я тем более не понимаю, за что я тебя так люблю!
Вайльд довольно улыбнулся.
— Я тебе позже напомню. Лорд Ротгард, я хотел бы официально попросить руки вашей дочери.
— Согласен, — сказал Ротгард и наконец принялся за еду.
— Что ж, Ротгард, — заметил Аренсон. — За один завтрак ты умудрился стать сразу отцом, тестем и дедом.
— Я всегда был проворным парнем, — усмехнулся Ротгард.
— Куда это ты собрался, Линнет?
Кит даже подпрыгнул от неожиданности при звуке этого зловещего голоса, донесшегося из глубины конюшни. Его собственный конь Дьявол, учуяв постороннего, стал беспокойно перебирать копытами и храпеть. Кит достал небольшой пистолет, который всегда носил с собой для подобных случаев. Эта часть Лондона была очень неспокойной даже в самый разгар дня.
— Кто там? — громко спросил он.
Спустя несколько долгих секунд из тени вышел Дэниел Бирн.
— Кит, это же я, твой старый приятель Вайльдхевен.
Кит опустил пистолет, но продолжал все так же крепко сжимать его рукоять. Хоть это и не был случайный грабитель, сам Дэниел Бирн особого доверия тоже не внушал.
— Какого черта ты здесь делаешь? Как ты меня нашел?
— У меня свои источники, как ты, наверное, уже успел догадаться. Сегодня я получил очень неприятные известия. Вайльдхевен жив.
Последнее слово он буквально выплюнул, губы поджались в знак отвращения.
— О чем ты? Конечно, он жив. А почему ему не быть живым?
— Да потому что я здорово рисковал своей шкурой, лишь бы подстроить все так, чтобы лорд Ротгард вызвал его на дуэль. Но что-то не заладилось, и я узнал, что вместо того, чтобы пролить кровь на утренний луг, Ротгард вместе с Вайльдхевеном, вместе с их секундантами да еще и с этой его любовницей отправились завтракать в Матертон-хауз. Завтракать! Не было сделано ни единого выстрела!
— Любовницей?
— Ну, та соблазнительная итальянская штучка. Вайльдхевен обеспечил ее домом, каретой и слугами. Я вот что думаю, а не наведаться ли мне к ней под видом Вайльдхевена и не порезвиться ли с ней хорошенько? — Он плотоядно осклабился.
— Не понимаю, о чем ты говоришь. Я не знаю ни о какой любовнице.
— Видимо, он не во все тебя посвящает, а, Линнет? — подленько захихикал Бирн. — Сегодня утром, крайне расстроенный сорвавшейся дуэлью, я отправился домой к этой девице, чтобы разведать обстановку. И знаешь, что я там обнаружил?
Кит смотрел на него, мысленно прикидывая, получится ли сбить Бирна с ног, вскочить на лошадь и ускакать прочь, прежде чем этот подонок успеет подняться. Но, так или иначе, от Бирна все равно не скроешься. Он знал, что у того прекрасная сеть осведомителей — везде есть свои глаза и уши. С такими связями и Лондон кажется не таким уж большим.
— Ну что ж, расскажи, — произнес он, в надежде, что этот сумасшедший наконец успокоится и уберется восвояси.
— У любовницы Вайльдхевена есть ребенок, — с нескрываемым злорадством выдавил тот. — Ему всего месяц. Наверное, она залетела, когда он еще безвылазно сидел в деревне и музицировал.
От удивления у Кита отвисла челюсть, он даже не успел скрыть своего изумления.
— Что, не знал? А он себе на уме, наш дорогой герцог, этого у него не отнять. Наверняка он вызвал ее, как только решил осесть в Лондоне.
