Едва Конни отошла, как на пороге появился Эван.
В первое мгновение Франческа испытала невыразимое облегчение, но тут же увидела, что он пьян.
— Как ты мог? — приглушенно, чтобы никто не услышал, спросила Франческа.
Эван положил ей руку на талию.
— Прошу тебя, Фрэн… Я ведь здесь, правда же? — Он улыбался виноватой, трогательной улыбкой.
Он был навеселе, но не пьян до безобразия. Пожалуй, не каждый заметил бы, что он нетрезв, — это было видно лишь близким. Они стояли в бальной зале. В центре уже вальсировали пары, официанты в белых куртках обносили гостей шампанским. Скоро Эван уже не будет выделяться на общем фоне.
— Где ты пропадал?
Он снова улыбнулся:
— Это твое вечное любопытство, Фрэн! Тебе не понравится, если я скажу правду. Так что довольствуйся небольшой ложью. Я был в клубе.
— Уж не хочешь ли ты сказать… — Франческа замолчала.
— Ш-ш-ш… — предостерег ее брат. — Я здесь выполняю сыновний долг. И, выполняя его, я намерен пригласить на танец свою возлюбленную.
Франческа поморщилась, а затем посмотрела ему вслед. Слава Богу, что он одет как подобает. Тем не менее дурное предчувствие ее не покидало.
И это удивительно. Казалось, после переживаний и трагических событий этой недели вечеринка превратится в настоящий, яркий праздник. Франческа вздохнула.
Она видела, как Эван остановился перед Сарой, которая прислушивалась к оживленному разговору молодых женщин. Сара повернулась к Эвану, тот поклонился и галантно поцеловал ей руку. Он вел себя как джентльмен. Сара улыбнулась ему в ответ, и вскоре они уже вальсировали.
Франческа почувствовала внутреннюю дрожь, но, сделав выдох, расслабилась. Эван мог страшно сердиться на отца, но он не станет выплескивать гнев на Сару. Если они поженятся… нет, когда они поженятся, он будет любезным и приветливым, Франческа в этом уверена.
Она посмотрела вбок и встретилась взглядом с Монтроузом. Франческа напряженно выпрямилась.
Он отвел глаза и повернулся к ней спиной, демонстрируя явное неуважение.
Сердце учащенно забилось в груди Франчески. Монтроуз беседовал с гостями, и она уставилась на его широкие плечи. Что ей делать: ведь их отношения очень осложнились. Она почти сожалела, что упрекала его в связи с Элизой. Однако девушка в этом не виновата — прелюбодеем был он. Но ведь к тому же она, пусть ненадолго, заподозрила, что он — похититель Джонни Бартона! Франческа поморщилась.
То была ужасная ошибка.
Монтроуз покинул группу мужчин и остался в одиночестве, в стороне от оживленной толпы.
Конни с ним не было. Франческа удивленно окинула взглядом зал. Сестра в окружении смеющихся и улыбающихся пар смотрела на мужа. Хорошо зная Конни, девушка поняла, что та обеспокоена и встревожена.
Собрав все свое мужество, напомнив себе, что Монтроуз уже четыре года ее зять и любящий отец ее племянниц, Франческа подошла к нему.
— Нейл!
Он повернулся к ней и поклонился, хотя и без улыбки.
— Добрый вечер, Франческа.
— Добрый вечер… — Девушка нервно заломила руки, но приказала себе успокоиться. Проклятие, в голову лезла сцена его объятий с Элизой! — Мы можем… поговорить?
Он окинул ее беглым взглядом:
— Конечно.
Франческа напряглась, когда его рука коснулась ее талии, и они двинулись через толпу. Он был очень сердит, поняла она. Но как же иначе? Сама она тоже разозлилась. Ей хотелось, чтобы он убрал руку с ее талии. У выхода из бального зала они встретили Брэгга.
Глаза у Франчески слегка округлились. Глаза Брэгга тоже.
Монтроуз кивнул Брэггу:
— Добрый вечер, комиссар! Поздравляю с раскрытием преступления! — Он говорил ровно, без явной враждебности.
Взгляд Брэгга скользнул ниже, и Франческа поняла, что он заметил руку Нейла на ее талии.
— Спасибо… Мисс Кахилл, вы подарите мне танец?
Франческа почувствовала, что ее щеки заполыхали.
— Конечно.
Рука крепче сжала ее талию. Они раскланялись, и Монтроуз увел ее в пустую приемную. Он прислонился к дверному косяку и произнес:
— Итак?
— Я должна извиниться, — просто сказала Франческа.
— Конечно, — ровным тоном согласился он.
— Прости, что я подозревала тебя в причастности к похищению Джонни Бартона.
— В самом деле? — Он изучающе разглядывал ее. — А тебе не стыдно было шпионить за мной?
Она почувствовала, как в ней закипает гнев.
— Я хотела бы, — сказала она, тщательно подбирая слова, — никогда не видеть того, что я видела, и не знать того, что я знаю.
— Тогда не лучше ли забыть об этом? — напрямик спросил он.
— Разве это возможно? — слишком громко вырвалось у Франчески. — Я имею в виду, мне было бы легче, если бы это навсегда закончилось.
Он оторвался от дверного косяка.
— Ты снова лезешь в чужие дела.
— Зачем ты ходил туда сегодня? Никак не можешь с ней порвать! — Франческа уже не владела собой.
Он возмутился:
— Глазам не верю! Ты опять за мной шпионишь? Может, займешься своими делами, Франческа?
— Это вышло случайно.
— Что-то я сомневаюсь.
Поколебавшись, Франческа все-таки спросила:
— Ну скажи, Нейл? Зачем ты ходил к ней сегодня?
Его глаза потемнели.
— Она мой друг, и это не твоя забота. Франческа, когда-нибудь ты дорого заплатишь за то, что суешь свой нос в чужие дела. Когда ты станешь постарше, поймешь, что взаимоотношения людей и их брак — это совсем не просто.
Она не восприняла его слова как угрозу.
— Любопытство — не порок. А вот ложь — это грех серьезный.
Он повернулся, чтобы уйти.
— О чем вы тут спорите? — Конни появилась на пороге. Лицо ее побледнело, она переводила взгляд с мужа на сестру и обратно. В ее голубых глазах читалась тревога.
У Франчески снова заколотилось сердце.
— Спроси у своей сестры, — резко сказал Монтроуз и, обогнув жену, в гневе зашагал прочь.
— Что ты наделала? — выкрикнула Конни. — Чем ты его расстроила? Что здесь происходит?
Франческа не долго думала. Если сестра узнает правду, то вечер будет испорчен и заварится нешуточная каша. И она выпалила:
— Мы повздорили, потому что Монтроуз узнал, что я тайком посещаю колледж Барнарда, и потребовал все рассказать маме и папе.
Она не могла сказать Конни правду. Во всяком случае, сейчас. Она снова вспрмнила слова Брэгга: «Слово — не воробей, вылетит — не поймаешь». Ей нужно все основательно обдумать и взвесить.
Лицо Конни слегка просветлело.
— И откуда он мог узнать? Фрэн, ты ведь не подозреваешь меня? Клянусь тебе, я молчала! — горячо воскликнула она.
— Я знаю, что это не ты сказала. — Франческа шагнула к сестре и обняла ее за талию. — Он сам узнал. Он ведь умный… Так мы идем на вечер?
Но все же одна мысль терзала ее: неужели сестра не должна знать правду? Куда ни кинь — всюду клин!
