— И я согласен, — прибавил Антонио.
— Моя плотина похоронила бы этот участок под водой, а озеро было бы слишком глубоким, чтобы добывать изумруды. Я сам однажды объяснял это вашему двойнику, месье Ланнек, — обратился Франк к ученому. — Не удивительно, что он сорвался и организовал против нас диверсии.
Солнце начинало садиться, тени становились длиннее. Карлос и Плюга велели своим людям двигаться молча. Они не собирались раньше времени обнаружить свое присутствие.
Сыщик жестом подозвал помощника, они о чем-то тихо говорили, Но Алекс ничего не слышал. Это взволновало его. Он был доведен до отчаяния. Ему не хотелось, чтобы Плюга узнал о сокровищах гробницы.
Плюга наклонился к Карлосу.
— Придется разведать местность. Возьми еще одного человека и разузнай обстановку в лагере.
Карлос кивнул, повернулся и жестом велел одному из своих людей следовать за ним. Через минуту оба растворились среди листвы, как призраки. Алекс подошел к Монро.
— Что же теперь? Я никого не вижу; — сказал он.
— Они там, — уверенно заявил сыщик. — Идут прямо к нам в руки. Ну и ну, такая глупая компания подобралась. — Он повернулся и улыбнулся Алексу. — Все в одном месте. Мы легко совершим задуманное.
— А что вы задумали? — поинтересовался актер.
— Я не намерен объяснять это вам.
— Нет, конечно, нет. Вы собираетесь убить их. Не больше, не меньше. Если вернутся туземцы…
— Вы слишком много беспокоитесь, мой друг, — зло усмехнулся Плюга. — Выкиньте их из головы, как и тех, кого вы оставили в гробнице.
— Это было необходимо, — резко ответил Алекс. — Однако не стоит возвращаться туда. Меня не интересуют останки.
Плюга улыбнулся, но ничего не сказал в ответ. Он-то был уверен, что там, в гробнице, не только останки. Именно поэтому Мак-Комби не хочет, чтобы туда ходили.
Карлос вернулся так же бесшумно, как и ушел.
— Они там, — сообщил он. — Их девять, не считая девчонки, и все они в одной палатке. Один из них чуть не заметил меня. Это сын Мендрано. Он заходил в другую палатку. Вернулся очень скоро. Что-то искал там. Сдается мне, он искал карту.
Сыщик улыбнулся, посмотрел на Алекса, который в бессильной ярости скрипел зубами. Значит, Сальма и Антонио спаслись. Но теперь не стоило вовсе волноваться по этому поводу. Их постигнет судьба всех остальных.
— Хорошо, Карлос. Раздели людей на три группы, Нам надо быть уверенными, что ни один из них не ускользнет. Пора начинать, — отдал распоряжение Плюга.
— Антонио, — сказал Франк, — ты поведешь одну группу, я — другую. Люди сами определят, с кем идти. Поищите на этом участке. Копая землю, они оставляли рытвины.
— А как же ты, Франк? — Я проверю весь участок раскопок. Может быть, удастся найти какие-то следы.
— Если я найду лагерь и они будут там, что я должен делать? — спросил Антонио.
— Возвращайся сюда как можно быстрее. Что бы ни случилось, не пытайтесь бороться. Ты понял, Антонио? Никакого геройства.
Франк посмотрел на часы.
— Встретимся здесь через два часа. Помни, Антонио, что я тебе сказал. Не храбрись и не забывай, что от тебя зависят многие жизни.
— Не волнуйся. Я буду осмотрительным. Как только найду их, вернусь сюда.
— У нас достаточно оружия и патронов. Мы можем застать их врасплох, — сказал Франк, указывая на ружья и пистолеты, сложенные у края стола. В его голосе звучала уверенность, вселявшая надежду на успех.
Жозеф хотел что-то сказать, но его остановил голос, раздавшийся у входа в палатку. Все без исключения повернули головы.
— Не стоит беспокоиться об оружии, месье. Оно вам вряд ли понадобится.
Сальма испуганно вскрикнула, а Франк заслонил ее собой. Присутствующие начали медленно вставать со своих мест. В это время незнакомцы с оружием вошли в палатку. Ланнек не мог отвести взгляда от человека, который казался его зеркальным отражением. Алекс, сердито фыркнув, отвернулся.
— Вы и есть тот человек, который украл у меня имя и мою дочь? — спросил археолог.
— Но вы должны признать, роль мне удалась, — с достоинством ответил Мак-Комби.
— Будь ты проклят! — воскликнул в сердцах Ланнек. — Ты так безжалостно ломаешь чужие жизни. И чего ради?
— Ради богатства, — вмешался Плюга, — богатства, которое мы получим и благодаря которому будем жить долго и счастливо.
— Вы, это вы? Какая неожиданная встреча! — ошеломленный Ланнек метнул яростный взгляд на Плюга. — В Париже, месье, вы производили совершенно другое впечатление. Я доверял вам. И как же я жестоко обманулся. У вас нет чести. Как можно быть таким низким и бессовестным?! Как можно с такой легкостью пойти на убийство?
— Месье Ланнек, всему и всегда есть спои цена, — ответил Плюга холодно. — Ваша цепа, цена ваших друзей высока, но богатство, которое и не снилось многим смертным, стоит того, чтобы принести в жертву даже вас.
— Итак, что вы собираетесь с нами делать? — спросил Хоген.
Одной рукой он обнимал дрожавшую, как осиновый лист, Сальму.
Плюга с минуту молчал, потом, как бы в раздумье, ответил:
— Неужели вы думаете, что мы вот так просто отпустим вас, чтобы вы рассказали всему миру о том, что вам по вашей неосторожности стало известно? Боюсь, что правительство Колумбии рано или поздно дознается, что кто-то без разрешения вывозит из страны изумруды. Все это может сильно осложнить ситуацию. Нет, мой друг, боюсь, что вы и ваши друзья дорого обойдетесь нам.
— Кровожадный зверь! Вы застрелите нас, как собак? — ученый с ненавистью смотрел на Плюга.
— О, месье Ланнек, — ухмыльнулся сыщик. — Я и в мыслях не держал этого. Есть другой способ. Более гуманный.
— Гуманный? — повторил Хоген, догадываясь о намерениях Плюга. Ничего более жуткого нельзя было и придумать. Он едва выдержал испытание в гробнице, и вряд ли это удастся ему во второй раз.
— Скажем, необратимый, — добавил сыщик. Жуткая тишина повисла в палатке. Было ясно, Плюга намекал на то, что произошло с Жоан, Луисом и Мендрано. Неужели они видели их тела?
— Боюсь, ваши друзья не способны объяснить, что произошло внизу. Но вряд ли вам нужны разъяснения. Скорее всего, они умерли от удушья, — произнес Плюга.
— Так вы закрыли их там, — сквозь зубы процедил Хоген. Он пожал плечо Сальмы, молча умоляя ее не выдать то, что они знали. Другим это предупреждение было не нужно. Должно быть, археологи и Мендрано освободились. Надежда затеплилась в душе Хогена.
— Но я не несу ответственности за это, — продолжал Плюга. — Ваша дочь, месье Ланнек, оказалась весьма любопытной. И это подтолкнуло нашу руку, если можно так выразиться.
